– Великие тайны открыты немногим, сэр Антей. Я к тем, кто владеет этой тайной, не отношусь. Я простой служитель в храме и сопровождаю души к месту упокоения. И таких служителей, как я, сотни. Рассвет же встречает родившихся…
– И вы не понимаете, почему они взяли на себя эту заботу?
Достойный пожал плечами.
– Они выявляют тех, кто имеет дар… Ладно, – остановил себя Антон, – я вижу, вы не расположены к диспуту. У вас есть еще что для меня?
Достойный кивнул. Откашлялся и начал говорить.
– У герцога Оврума Маренхейского появилась молодая фаворитка. Мы имеем сведения, что именно после того, как ее к себе приблизил герцог, начались изменения в нем. Мы считаем, что она озаренная и подложена специально под герцога культом Рассвета. Вы показали, что можете решать сложные задачи. Могли бы вы сделать так, чтобы она исчезла? У культа Заката в Бремельдорфе возникли кое-какие проблемы с герцогом.
– В скором времени это не получится, достойный, – немного подумав, ответил Антон, – моего связного поймали рассветные из ордена огнеборцев. Я связного отбил, но его пытали… Сами понимаете, в каком человек состоянии. А кроме связного никто не знает, как связаться с теми, кто исполняет приказы Госпожи… мне нужно время.
– Оно у вас есть до весны…
– Тогда не вопрос. Решим с этой любовницей. Отец Ругнвель, вы поедете со мной к графу?..
– Поеду, – недовольно произнес достойный. – Когда?
– Как только замерзнет земля и выпадет снег.
– А что случилось с вашим связным, сэр, что им заинтересовался орден огнеборцев? – спросил достойный.
– Это не секрет. По приказу Госпожи Заката я готовил освященные кресты. По герцогству их развозил связной. По дороге он встретил рассветных, и они кресты почувствовали. Устроили погоню и поймали моего связного.
– Вы расставляли освященные кресты? – удивленно воскликнул достойный.
– Да, отец Ругнвель. Теперь эта работа приостановилась.
– Теперь рассветные знают, что вы используете против них кресты?.. – Достойный впился взглядом в Антона.
– Те, кто знал, умерли. Дальше них эта информация не ушла.
– Вот как? Я мог бы взять на себя эту заботу, сэр Антей. Это очень хорошее подспорье выдавить рассветных без боев.
– Хорошо, отец Ругнвель. Останьтесь до утра, я вам в повозку загружу два десятка крестов. Но только… – Антон сурово и прямо посмотрел в глаза достойного. – Пусть они у вас не залежатся в храме…
– Не беспокойтесь. Братья орденцы развезут их по селениям.
– Очень хорошо. Тогда, может быть, поужинаем?
– Не возражаю, – повеселел достойный.
После сытного ужина с возлияниями настойки Франси достойный отказался размещаться в отдельных покоях. Он решил ночевать в казарме, где разместили его сопровождающих.
– Мне там будет комфортнее, – уверенно заявил достойный.
Антон настаивать не стал и, распрощавшись со служителем, вернулся вместе с вороном к себе в подвал.
– Дело есть, Рансир, – обратился к ворону Антон. – Нужно в Бремельдорфе найти королеву-мать. Ты ее знаешь?
– Знаю, но мне нужен сопровождающий.
– Есть такой, – подумав, ответил Антон. – Она раньше работала вместе с Изараэль. Я ее отправлю к королеве, а ты полетишь с ней как разведчик. Заодно присмотришь за колдуном.
– Не возражаю, – ответил ворон. – Выпусти меня полетать. Утром прилечу.
Антон выпустил ворона и позвал сидящую на ступенях в подвал Рыжую. Та, как всегда, ждала разрешения войти в покои Антона.
– Позови Ксилу, – распорядился он.
Ксила пришла быстро.
Антон оценил состояние женщины. Выглядела она осунувшейся, но вполне здоровой.
– Ксила, – мягко начал разговор Антон, – появилось для тебя дело. Как ты себя чувствуешь?
– Неплохо, а что за дело?
– Надо съездить в Бремельдорф и передать для Изараэль сообщение. Перестать убивать иерархов и постараться проникнуть в замок к герцогу, узнать о его планах и обратить особое внимание на его молодую фаворитку. Потом по дополнительному приказу ее убить, но не ранее, чем я прикажу. С тобой полетит ворон Рансир. Он разумный и магически одаренный. Будет тебе служить разведчиком. Еще я отправлю с тобой двух братьев – Ермидана и Ерлава. Поедешь?
– Поеду, милорд. Засиделась без дела. Кресты дадите?
– Нет, Ксила, я договорился с нищими и отцом Ругнвелем, они будут развозить кресты. Ты повезешь бронзовые талисманы, как торговка. Возьмешь нательный крест, он будет тебя охранять от взглядов рассветных. Когда сможешь выехать?
– Завтра с утра, если все подготовите.
– Давай послезавтра, – решил Антон. Ксила согласно кивнула.
Светило пригревало не по-осеннему жарко. Над рекой клубился утренний туман. Марево, поднимающееся от воды, размывало очертания города Херсонеса. Корабль добрался до Херсонеса и словно попал в другой мир. Теплый ветер надувал паруса. Стаи чаек оглашали своим криком прибрежные воды. Носились то низко над водой, то стремительно взмывали ввысь. Бирюзовая прозрачная вода, пенясь, обтекала форштевень. Из моря в устье реки заплывали дельфины и, играя, сопровождали корабль. То и дело из воды появлялись их горбатые блестящие спины.
Капитан готовился пришвартоваться к пирсу в порту и зычно раздавал команды экипажу.
– Убрать паруса! – разносилось по ветру. – Приготовить якорь к отдаче! Травить канат!.. Как смотрит канат?
В ответ раздавались крики матроса.
– Канат смотрит назад…
– Стоп травить канат!.. – перекрикивая гомон чаек, командует капитан. – Закрепить канат.
– Якорь забрал! – кричит матрос.
Шургар с интересом наблюдал за действиями капитана и команды. Он уже знал, что если матрос ответил: «Якорь забрал», значит, он зацепился за дно и удерживает корабль.
Капитан остановил корабль перед входом в порт и ждал досмотровую команду имперцев. С этим у них было строго. Кто бы ни правил империей, легионы несли службу добросовестно.
На борт поднялся офицер и с ним пять солдат.
Шургар, стоя на носу корабля, удивлялся такой активности со стороны легионеров. Когда направлялись в Овельхольм, их по дороге проверяли менее тщательно.
– Что они ищут? – спросил он у Сильтака.
– Шпионов Кемерстатского короля, контрабандный товар, – ответил гладиатор. – Империя готовится напасть на королевство. Это видно.
– Кому видно? – спросил Шургар.
– Мне видно, – ответил Сильтак.
К Шургару обычно вопросов не было. Его принимали за имперца, и волшебная фраза о примипиле Лерия делала свое дело.
Раам больше не пытался подгадить Шургару и держался от него в стороне и настороженно.
Наконец корабль пропустили, и он вошел в порт. Капитан ловко пришвартовал его к пирсу и попрощался с пассажирами.
Первым почти бегом спустился по трапу Раам и, не оборачиваясь, направился в город. Следом за ним тащил сундук с вещами согнувшийся под тяжестью Ибрагим.
– Куда теперь? – спросил Сильтак, стоя у сходней. Шургар уверенно ответил:
– Снимем две комнаты на постоялом дворе и пойдем по кабакам, искать шера. Он тут часто бывал и его должны знать. Найдем тех, кто может что-то рассказать о нем. – Сильтак с его мнением согласился.
– Пустынников оставим на постоялом дворе, не будем привлекать к себе внимания, – предложил Сильтак. Шургар спорить не стал.
Вскоре они расположились в одном из портовых постоялых дворов. Сняли две комнаты с лежанками на полу и спустились позавтракать.
Трактир постоялого двора в порту Херсонеса по сравнению с подобными заведениями в Овельхольме был отделан беднее. Зато тут не стоял смрад пригорелой пищи и не воняло горелым маслом лампад. И подавали пищу дешевле и лучше, чем в Овельхольме.
Пустынникам оставили талант серебра и предоставили их самим себе. Сильтак не беспокоился о них и не боялся, что те сбегут. Пустынник в Херсонесе не пропадет. А бежать некуда. За городом степняки, на реке и на море – имперцы.
– Я не думаю, что Ляпа будет в таком заведении, – поедая яичницу, сообщил Сильтаку свои размышления Шургар. – Он беден, бродяга. Его надо искать в дешевых забегаловках.
– Найдем, – ответил Сильтак.
После завтрака они обошли три злачных места, где на них подозрительно смотрели нищие и матросы. Шургар понял, что они ничего не добьются, расхаживая в приличном наряде. Их просто сторонились. Он нашел лавку старьевщика и прикупил платье бедняка для себя и Сильтака. Оружие оставили в номере постоялого двора. Только Сильтак спрятал под драной кожаной курткой метательные дротики ассасина.
Переодевшись в лохмотья, они стали обходить заведения порта.
Сильтак хмыкнул, разглядывая Шургара.
– Ты даже в обносках похож на имперца. Как бы тебя за шпиона не приняли.
– Не примут, я здесь видел обнищавших имперцев. Тут такое случается часто. То степняки разорили ферму, то бандиты отобрали нажитое…
Перевоплощение помогло. Теперь их принимали за своих. Шургар проявил незаурядную сноровку. Он одинаково мог быть и человеком благородного сословия, и умело притворяться нищим. При этом пил со всеми дешевую самогонку и не пьянел. Шургар быстро установил контакты с такими же оборванцами. Угостил их мутным самогоном и уже через полчаса знал, где обычно обитает шер Ляпа. В порту он бывал нечасто, и если были монеты, околачивался в харчевнях рынка, в самых бедных рядах. Там Шургар нашел того, кто знал, где может быть Ляпа.
Он подсел к одному из бродяг и предложил ему с ним выпить. Кто откажется от бесплатной выпивки? Бродяга был не исключением. Слово за слово, и Шургар узнал, что в Херсонесе злобствуют рассветные. Они ловят темных, и шер прячется от них в пещере на берегу моря. В городе давно не появлялся.
Шургар сразу вспомнил пещеру, где его держали связанным. Но дорогу туда он не знал. Бродяга выпил еще и за два медных дибара предложил проводить новых друзей до пещеры.
Добирались туда по берегу моря. Прошли вдоль речушки, мимо маяка, и через три с половиной льга от города вышли к пещере. Там они распрощались с проводником.