. В Вашингтоне же война была использована для решения задачи достижения «абсолютного военно-стратегического превосходства над СССР»[1159]. Именно такого рода информация доминировала в сообщениях, которые поступали на стол Молотова по дипломатическим и разведывательным каналам. 28 ноября 1950 года Трумэн объявил в стране чрезвычайную ситуацию, чего не случалось даже в годы Второй мировой войны, об утроении бюджета Пентагона (конгресс его утвердит) и назначении генерала Эйзенхауэра Верховным главнокомандующим войсками НАТО. Атомный арсенал США вырос с 298 бомб в июне 1950 года до 1161 — в 1953 году. В 1950 году у США было 250 стратегических бомбардировщиков, к концу 1953 года — 1000.
9 декабря 1950 года Трумэн написал в дневнике: «Похоже, что третья мировая война уже началась»[1160]. Впрочем, дипломаты постарались его успокоить. 19 декабря американский посол в СССР Алан Керк беседовал с Трумэном о военной угрозе: «Советский Союз так много выигрывает от обескровливания Соединенных Штатов, в частности, и западного мира в целом, через войну в Корее, что не к его непосредственной выгоде немедленно выступать против нас (Президент согласился с этой точкой зрения.)». Обсудили и внутренние советские дела. «Относительно вероятного наследника Сталина я сказал, что если г-н Сталин умрет в ближайшие несколько лет, я предположил бы, что это будет г-н Молотов. Если же, с другой стороны, Сталин проживет еще 10–15 лет… вероятным наследником был бы Маленков»[1161]. Опала Молотова была пока незаметна.
Стало известно о планах создания Средневосточного командования НАТО. Молотов рассматривал это как расширение географического ареала блока, который приобретал черты инструмента агрессии за пределами Старого Света. В представленной им ноте западным правительствам (обсуждалась на ПБ 19 января 1952 года) подчеркивалось, что создание нового командования тесно связано с «агрессивными планами англо-американской группировки государств в Европе и Азии». Прием Турции и Греции в НАТО в апреле 1952 года актуализировал озабоченность курсом Югославии, которая подозревалась в намерении тоже присоединиться к НАТО[1162]. В Великобритании пост премьера вновь занял Черчилль, реализовавший мечту английского руководства: Британия испытала собственную ядерную бомбу. Страны европейской шестерки, создавшей ЕОУС, учредили в мае 1952 года Европейское оборонительное сообщество.
Советский Союз и его партнеры тоже превращались в вооруженный лагерь. Во время корейской войны численность Советской армии удвоилась и составила почти 6 миллионов человек[1163]. В 1952 году американская разведка исходила из того, что Советский Союз располагает двумястами ядерными зарядами. Но на самом деле у СССР насчитывалось 120 бомб, а средств доставки их до территории США (если не считать Аляски) вообще не было. Москва могла создать непосредственную угрозу лишь союзникам США в Евразии. Система управления страной милитаризировалась. 16 февраля 1951 года ПБ передало функции Верховного главнокомандования в мирное время от Булганина военному министру Василевскому. Были возвращены в руководство военного ведомства адмирал Кузнецов, а также маршал Жуков. Причем реабилитация последнего произошла в довольно оригинальной форме: 24 июля «Правда» сообщила о визите в Польшу на празднование Дня возрождения советской делегации, в которую наравне с Молотовым был включен и Жуков.
В январе 1951 года в Москве собрались генеральные секретари и министры обороны Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии и Чехословакии. Председательствовал на встрече Молотов. Протоколы не велись, сохранилась запись Ракоши: «Отправной точкой было то, что НАТО к концу 1953 года полностью завершит свою подготовку, и если мы не хотим иметь сюрпризов, то к этому времени и нам необходимо иметь соответствующие армии»[1164]. Советский Союз, как накануне Великой Отечественной, вновь вступал в полномасштабную гонку вооружений. И предлагал принять участие в ней странам народной демократии, которые к этому были вовсе не готовы. Правящие партии восточноевропейских стран активно очищались от правых ревизионистов, обвинявшихся в работе на западные спецслужбы.
Югославия в нараставшей биполярной конфронтации заняла место скорее по другую сторону баррикад. С трибуны Генассамблеи ООН Тито открыто обвинял Москву во вмешательстве во внутренние дела Югославии. Уже в 1949 году Москва заявила о расторжении подписанного Молотовым и Тито договора о дружбе, советский МИД потребовал отъезда из Москвы югославского посла, Информбюро приняло резолюцию под названием «Югославская компартия во власти убийц и шпионов», где борьба против клики Тито объявлялась «интернациональным долгом всех коммунистических и рабочих партий»[1165]. Зато Тито стал любимцем Запада. Когда яхта Тито, направлявшегося с визитом в Лондон, проходила Гибралтар, его сопровождали три британских авианосца и три крейсера, в воздухе махали крыльями самолеты королевских ВВС, а корабли встречали салютом наций в 21 залп. Черчилль объяснился Тито в любви[1166]. Югославии была предложена западная помощь — при условии возмещения прежним владельцам стоимости их национализированного имущества и оплаты довоенных долгов. В Югославию стали поступать американское вооружение и зерно. Всего западная помощь за 10 лет составит 3,7 миллиарда долларов[1167]. Договор о дружбе и сотрудничестве между Югославией, Грецией и Турцией даст Белграду гарантии безопасности со стороны НАТО.
Сергей Михалков выражал мнение советского народа о Тито:
Жаждой зла наполнен туго,
Патентованный бандюга.
Он всех подряд повесить рад,
Законченный дегенерат.
Куратор «мягкой силы»
Стратегия использования «мягкой силы», вопросы тактики мирового комдвижения были центральными в работе подчиненной Молотову Внешнеполитической комиссии. Во многом именно он стоял за развернувшимся в глобальном масштабе движении за мир с широким участием симпатизировавших СССР людей левых взглядов. Естественно, связи инструментов советской «мягкой силы» с высшими эшелонами власти, как и в других странах, строго конспирировались, хотя и были секретом полишинеля. 7 апреля 1949 года Молотов представил Сталину проект устава ВОКСа, оговорив, что он «из соображений внешнеполитического порядка указывает на двусторонность культурных связей Советского Союза с другими странами и подчеркивает общественный характер Всесоюзного общества культурных связей с заграницей»[1168].
Основными публичными фигурами в движении за мир были писатели Александр Фадеев и Илья Эренбург, лично получавшие от Молотова инструкции и славшие ему самые подробные отчеты. Движение формально началось в августе 1948 года в польском Вроцлаве с участием множества знаменитостей — Пабло Пикассо, Бертольта Брехта, Фредерика и Ирен Жолио-Кюри. Тогда же был создан Международный комитет интеллигенции за мир со штаб-квартирой в Париже и с национальными комитетами в 46 странах мира.
В марте 1949 года в «Уолдорф Астории», где Молотов ранее заседал на нью-йоркской сессии СМИД, была организована «Культурная и научная конференция за мир во всем мире». Это была дерзкая вылазка ее оргкомитета во главе с Фадеевым. Звездой советской делегации выступал Дмитрий Шостакович. ФБР во главе с Эдгаром Гувером предприняло все усилия, чтобы сорвать это «одно из самых амбициозных предприятий Кремля», нацеленного на привлечение симпатий и возможностей американской леволиберальной интеллигенции. Ход конференции неоднократно прерывался провокаторами, у отеля толпились возмущенные протестующие[1169].
В апреле 1949 года состоялся Первый всемирный конгресс сторонников мира с участием более двух тысяч делегатов из 72 государств. Принятая им резолюция осуждала создание НАТО, ремилитаризацию Германии и Японии и призывала к запрещению ядерного оружия. На съезде был избран Постоянный комитет, который вскоре превратится во Всемирный совет мира (ВСМ). Политбюро санкционировало издание журнала «Сторонники мира», который выходил как орган Постоянного комитета на французском, английском, испанском и русском языках. В августе в Москве был создан Советский комитет защиты мира как постоянный руководящий орган движения сторонников мира во главе с писателем Николаем Тихоновым. СКЗМ выпускал бюллетень «Век XX и мир» на пяти языках.
В марте 1950 года ВСМ собрался в столице Швеции и выступил со «Стокгольмским воззванием», требовавшим запретить ядерное оружие. Под ним было собрано около 500 миллионов подписей. В ноябре 1950 года Второй Всемирный конгресс выпустил «Варшавское воззвание», требовавшее в первую очередь прекращения корейской войны. Подписались под ним 560 миллионов человек по всему миру. В феврале 1951 года в Берлине ВСМ подготовил еще одно воззвание сторонников мира, призывавшее к заключению договора о мире между СССР, США, Англией, Францией и Китаем. К декабрю под воззванием стояло 600 миллионов подписей[1170]. Если учесть, что все население земного шара в тот момент составляло 2 миллиарда человек, то значит, под воззваниями, окончательная редакция которых проходила в кабинете Молотова, подписалась половина взрослого населения планеты.
— И до этой войны в народных массах преобладали противники агрессии, сторонники мирных отношений между народами, но тогда сторонники мира не были объединены, не были организованы в один могучий лагерь, — отмечал Молотов. — Ныне мы имеем организованный в международном масштабе фронт сторонников мира, в котором участвуют народные массы. Если сторонники мира во всех странах будут вести неуклонную борьбу за прочный мир между народами, разоблачая всех и всяких поджигателей войны, все больше расширяя и сплачивая свои ряды, то международное движение сторонников мира выполнит свою историческую задачу — помешать развязыванию новой агрессии и мобилизовать против агрессивных сил империализма таку