Седьмой встревоженно вскинул глаза на директора.
— Нет, нет, я в переносном смысле,— успокоил тот. — Поскольку ситуация усложнилась, вам предстоит руководить операцией «Глобус» на месте. Вылет сегодня.
— Слушаю,— ответил Седьмой.
— Сожалею, вам, видимо, не удастся постучать там в теннис,— одними губами улыбнулся директор.
Собравшиеся и столом облегченно засмеялись, задвигали стульями.
В квартире Кларка Инга укладывала мужу чемодан.
— Ты читал сегодня в «Таймсе», этот Терни написал, будто обозревателю Кларку настолько верят телезрители, что, реши он сегодня выставить свою кандидатуру в президенты страны, его выбрали бы единогласно, — сказала Инга и засмеялась. — Ты не хочешь, чтобы я стала женой президента США? Первой леди, а? Почему тебе так верят?
— Очень просто. Я сейчас самый старый на телевидении. Каждый вечер я бываю в домах у людей. А вещи их целы. Понимаешь? Я не стою им денег и ничего у них не краду. Кроме времени, может быть. А стану президентом — придется повышать налоги и врать.
— Почему ты грустен? — спросила Инга.
— Я?— Кларк сделал большие глаза.— Просто устал.
— От усталости ты грустишь иначе. Еще не стал президентом, а уже обманываешь. Что-нибудь стряслось?
— Да откуда ты взяла?
— Ты вернешься оттуда первого марта? Не позже?
— Не позже и не раньше Нам приказано строго соблюдать маршрут и сроки пребывания. За этим, понимаешь ли, следит весь мир. А почему ты спрашиваешь?
— Просто так... Чтобы знать...
— Чтобы вовремя спрятать под кровать любовника?
— Я его прячу не под кровать, а под подушку,— засмеялась Инга.
— Как ты себя чувствуешь? — вдруг спросил он.
— Я? Отлично А почему ты спрашиваешь?
— Хороший у нас получается разговор, — улыбнулся Кларк. — Каждый старается понять не что говорится, а почему говорится.
— Я рада, что Максвелл летит с тобой.
— Да, вспомним старое.
— А эта, как ее, Дуду... Гугу?..
— Габю,— засмеялся Кларк
— Ты смотри там. — Она погрозила ему пальцем.
— Понимаю... Смотри, но не на нее. Да, плохи твои дела, красотка,— сказал Кларк,—как известно, а Белый дом лучше всего идти с молодой подругой...
Кабинет шефа международных новостей крупного телеграфного агентства был отделен от редакционного зала стеклянной стеной одностороннего вида. Шеф мог видеть все, что творится в огромном шумном зале, беспорядочно, на первый взгляд, уставленном столами.
Там по лабиринту проходов двигался Эдвард Mopp, красавец Mopp, молодой, но уже весьма известный корреспондент.
— Привет... здорово... салют... — раскланивался он на ходу с коллегами.
— Когда летишь?
— Через час.
— Когда первая телеграмма?
— Хотел бы я знать,— пожал плечами Mopp.
— Будем дежурить круглосуточно!..
— Валяйте,— ухмыльнулся корреспондент.
— Везунчик, — сказал кто-то.
Шеф видел, как одна из секретарш перестала стучать на машинке, зачарованно провожая высокого, широкоплечего Морра взглядом.
В кабинет к директору он вошел с самым серьезным выражением лица.
— Вас все еще любят, несмотря на ваш успех,— сказал шеф, здороваясь. Он был без пиджака, рукава рубашки завернуты на одну манжету.
— Какой там успех! Просто везет с вашей помощью,— ответил Mopp.
Шеф оценил скромность
— Ну что ж, я хочу помочь вам еще раз. Вы действительно вытащили крупный выигрыш. Лететь с такой миссией на Гранатовые острова сейчас — это каждому из вас будут помнить всю жизнь. Редкий трамплин. Ну так вот.— Шеф постучал пальцами по столу, испытующе приглядываясь к Морру. — Не знаю, когда и как, но в какой-то решающий момент ваш материал оттуда должен быть первым.
— Но мы условились, что передаем все вместе, одновременно.
— Знаю, что вместе, — кивнул шеф. — Знаю, что профессиональная этика. Но послушайте меня. Если вы там откупорите серьезную новость и пришлете ее хотя бы на четверть часа раньше, чем другие,— ваше имя, а в скобочках — наше агентство отштемпелюют газеты всего мира. Оценю это не только я.— Шеф ткнул пальцем в потолок. И, показывая, что серьезный разговор окончен, улыбнулся. — Один совет старого волка. В тропиках всегда бойтесь трех местных факторов: местной еды, местных змей и местных женщин. Два последних фактора часто совпадают.
Журналисты шли по коридору здания аэровокзала в толпе других пассажиров мимо разноцветных и разноязыких пожеланий счастливого пути, выложенных на бесконечной белой стене буквами в человеческий рост. Каждый нес в руке небольшой чемоданчик, пишущую машинку. Хольц — два кофра с фотоаппаратурой.
Кларк, поотстав, шел под руку с Ингой.
Группу «Совесть мира» снимали фотокорреспонденты. Один из репортеров подбежал к Кларку.
— Скажите, мистер Кларк, что самое главное в работе журналиста?
Кларк, не задумываясь, ответил:
— Жена.
Инга, довольная, подмигнула корреспонденту.
— Нет, серьезно,— запротестовал репортер.
— Я очень серьезно,— подтвердил Кларк.
Они подошли к пункту проверки, где ручные вещи бросали на конвейер под рентген, а самих пассажиров пропускали через магнитную подкову.
Дальше провожающим путь был закрыт.
— Ну вот,— вздохнула Инга.
Кларк старался держаться бодро.
Тревожно заверещал звонок магнитной установки. Дежурный, стоявший рядом с ней, остановил Стэннарда.
— Что такое? — встревожился тот.
— У вас есть что-то металлическое,— сказал дежурный. — Посмотрите в карманах, может быть, мелочь, ключи.
— Это звенит его железная воля,— улыбнулся Кларк.
— Ты сегодня остришь напропалую,— заметила Инга,— с чего бы это?
Кларк притянул ее к себе, поцеловал.
— Они все мне завидуют,— объяснил он, кивая на друзей. — Мы договорились, что жены провожать не будут, но у меня хватило смелости стать предателем. Ты сегодня очень хорошо выглядишь.
— Ладно, ладно, «совесть мира».
Подошел Максвелл, тоже обнял и поцеловал Ингу.
— Веди себя прилично,— сказал он ей и хлопнул по плечу Кларка: — Ну, пошли.
— Айда,— ответил Кларк, и они прошли за стеклянную перегородку.
Инга прислонилась к ней и смотрела, как удаляется Кларк. Раза два он обернулся и помахал шляпой.
Сквозь магнитную подкову прошел человек с портфелем «атташе» в руках. Он тоже обернулся и внимательно посмотрел на Ингу, прижавшуюся к стеклу.
Это был Седьмой, руководитель операции «Глобус».
В просторном салоне первого класса Кларк смотрел в окошко иллюминатора.
Его тронул за плечо Максвелл.
— Инга у тебя сегодня великолепно выглядит
— Правда? — сразу оживился Кларк.— По-моему, тоже очень хорошо выглядит.
Взгляд его упал на портфель «атташе», который лежал на коленях у соседа.
— Будьте любезны положите ваш портфель под сиденье, — сказала стюардесса нежным голосом и с такой обворожительной улыбкой, будто просила пассажира купить ей манто за двадцать тысяч долларов. — Или, если хотите, я поставлю его в багажное...
— Нет, нет,— сказал пассажир. — Я положу его тут. — Он вскинул глаза на Кларка.— Всегда мечтал с вами познакомиться, господин Кларк. Меня зовут Джимми Браун.
— Очень приятно, мистер Браун,— с давно вылепленной для таких случаев улыбкой ответил Кларк. Он привык к подобным знакомствам.
— Вы на Гранатовые острова?
— Да.
— Ох, беспокойное место. Насчет зубной щетки вы отлично сказали. Такой неожиданный образ.
— Спасибо,— улыбнулся Кларк.
Гигантский «Боинг-747», похожий на летающего дельфина, под крутым углом уходил в небо, таща за собой длинные хвосты густого черного дыма.
B квартире Кларков Инга на кухне готовила себе кофе. Налила из стеклянного кофейника черной жидкости а чашку. Посмотрела на часы. Подошла к телевизору. включила его. Послышалось окончание какой-то рекламы, затем диктор сказал: «Вечерние новости с Беном Морганом, заменяющим Фрэдди Кларка. А также Билли Брус в Вашингтоне, Майкл Стеффенсон в государственном департаменте, Стив Маршалл в Тегеране. На экране появился Бен Морган. Он говорил быстро и четко: «Здравствуйте. Сегодня истекает десятый, последний день поездки по Республике Гранатовых островов группы журналистов «Совесть мира», в состав которой входит наш известный комментатор Фрэдди Кларк».
На экране появился Фрэдди Кларк. Инга рукой, в которой держала чашку кофе, сделала движение,будто чокнулась со своим мужем.
«Откровенно говоря, я не могу сообщить вам ничего нового о положении здесь,—сказал Кларк. — Оно сложное. Страна переполнена слухами. Со дня на день, например, ожидают высадки иностранных вооруженных сил, причем в открытую говорят об американских силах. Но когда высадка, где — неизвестно. Прямых доказательств, что она будет, мы не встречали. Однако положение здесь все-таки чрезвычайно тревожное. Ведь даже гражданская война а этом одном из самых напряженных районов земного шара, где перекрещиваются интересы слишком многих государств, чрезвычайно опасна для всего мира».
На экране возникли кадры бурной уличной демонстрации. Голос Кларка продолжал комментировать: «Конечно, эмоции этих людей неподдельны. Они требуют прекращения вмешательства Соединенных Штатов в дела страны. Но вот что сказал нам сегодня американский посол в Республике Гранатовых островов...»
На экране — кабинет американского посла. Он сидел за кофейным столиком, спокойный, улыбчивый, респектабельный. Вокруг него расположилась вся группа «Совесть мира».
«В наше время, — говорил посол,— не очень образованные люди предпочитают объективной информации стереотипы. В этой стране стереотип ходит такой: «Все, кто не согласен с нынешними порядками в стране, все связаны с ЦРУ». Причина тут не только в коммунистической пропаганде, но и, как бы сказать мягче, в не очень интеллигентных, что ли,— посол улыбнулся и отхлебнул кофе из чашечки,— действиях ЦРУ в различных регионах в прошлом. И хотя все это, повторяю, в прошлом, стереотип мышления остался».
На экране снова появился Бен Морган.