Самолет все медленнее и медленнее катился по земле, освещая себе дорогу фарами, и когда остановился, то на самом краю темноты перед ним вдруг выросли фигуры солдат, наставившие на него автоматы.
— Вот оно, началось,— сказал пилот тихо.
— Мятеж?— задохнулся Mopp.
— Какой мятеж! Разве не видите? Иностранцы.— Пилот вынул из заднего кармана пистолет.— Американский десант.
— Спрячьте,— скомандовал ему Кларк. Вглядевшись в солдат, которые, не опуская автоматов, приближались к самолету, он сказал: — По-моему, это то самое, о чем говорилось в Совете Безопасности. Хольц, снимайте.
Хольц молча щелкнул затвором фотокамеры — раз, другой, третий.
— Эй, в самолете,— раздалась снизу команда.— Руки на затылок, и по одному спускаться!
— Если вы действительно честные люди,— сказал пилот,— вы немедленно сообщите об этом в свои газеты... Сообщите!
Ему никто не ответил.
Журналисты стояли на поле под дождем, окруженные автоматчиками. С ними стоял и пилот.
— Кто такие? — спросил давешний сержант и повел по лицам лучиком света от карманного фонаря. Журналисты стояли, как и было приказано, с руками на затылке. Вместе с ними стоял пилот. Наконец лучик уперся в лицо Кларка.
— Постойте, это же...— пробормотал сержант удивленно.
— Ну, ну, смелей,— сказал Кларк,— кто я?
— Фрэдди Кларк,— выпалил сержант радостно и тут же спохватился. — То есть нет, я не знаю ... кто такие?
— Узнал, — сказал Кларк. — И я тебя узнал, дорогой мой соотечественник. — И уже властным тоном продолжал. — В общем, так, ты меня знаешь, мы журналисты. Посланы сюда с важной миссией, веди нас немедленно на телеграф.
— Но я...
— Никаких но. Ты что, не видишь, кто я?
— Вижу.
— Веди.
— А они? —показал он автоматом на других.
— Со мной,— сказал Кларк. — Журналисты.
— Все?
— Все.
Под дулами автоматов они пошли к зданию аэропорта.
— Смотри ты,— сказал одни из американских солдат другому. — Сам Фрэдди Кларк с нами.
— А говорили — полная секретность,— пожал плечами другой.
— Значит, так задумано, — многозначительно сказал третий.
Отставший сержант говорил в «уоки-токи»:
— Или я сошел с ума, или к нам прилетел Фрэдди Кларк, ну, этот ... телевизионный ... знаменитый...
Mopp незаметно толкнул в бок Максвелла.
— Надо с ним что-то делать,— шепнул он, показывая глазами на пилота, который шел вместе с ними.
— Молчи, иначе его убьют,— одними губами ответил Максвелл.
— Ты посмотри на него,— не унимался Mopp — Если он вдруг начнет стрелять — нам всем каюк.
Он поотстал немного от Максвелла, приблизился к пилоту и сделал чуть заметный знак рукой — беги, мол.
У самого здания аэропорта пилот вдруг резко прыгнул я сторону и побежал.
Сержант, выхватив пистолет, выстрелил несколько раз вслед. Один из солдат побежал за пилотом Но, сообразив, что догонять в этой стене проливного дождя бессмысленно, остановился и с остервенением принялся нажимать курок автомата, посылая в дождь очередь за очередью, пока там впереди не раздался человеческий крик...
В салоне крейсера Седьмой кричал в трубку телефона:
— Да вы понимаете, что говорите?! Я же спрашивал — проверили или нет?! Из всего, что могло случиться, это самое страшное. Что я теперь скажу Первому?!
Он положил трубку и сказал тихо самому себе:
— Как я доложу об этом Первому?..
В кабинет к директору ЦРУ вошел шифровальщик и протянул телеграмму.
— Давайте,— сказал директор. Он быстро прочел шифровку и отдал Третьему, сидевшему напротив него: — Седьмой предлагает радикальное решение. Он не видит другого выхода. Он предлагает пустить слух, что они разбились во время грозы...
— М-да,— сказал Третий, в свою очередь, просматривая телеграмму.— А может быть, действительно это тяжелый, но единственный выход?
Директор откинулся в кресле, закрыл глаза и набрал в рот воздуху, будто перед прыжком.
— Запишите ответ,— кивнул он стенографисту.
Тот приготовил ручку.
— Высшая секретность. Только для глаз адресата. По прочтении уничтожить. — Затем сделал паузу и, глядя на Третьего в упор, начал диктовать: — Вы идиот — да, да, так и пишите,— подтвердил он, все не отводя глаз от Третьего. — Вы идиот! Восклицательный. Нет, лучше точка. Точка спокойнее. Точка. Журналистов изолировать. Точка. В местном отеле, по возможности в хорошем. Точка. А то ведь в волчью яму бросят — это не пишите. Дальше. Охрану поставить из местных. Точка. Ничего не предпринимать. К вам вылетает Питер Калишер. Он займется корреспондентами. Слушаться всех его указаний. Операцию продолжать максимальными темпами. Подпись. Все.
Директор откинулся в кресле и закрыл глаза. Шифровальщик был уже у двери.
— Стойте,— директор говорил, не открывая глаз,— вычеркните там насчет идиота. Ему еще работать. Я скажу ему об этом сам. Позже.
Шифровальщик вышел.
— Радикальное решение с Кларком! — Директор покачал головой.— Растерялся... Надо бы менять Седьмого. Но сменить сейчас — значило бы растеряться еще больше.—Директор открыл глаза.— Как он не понимает! Кларка видели десятки наших. Да разве можно предлагать такое?! Наверняка узнали... Радикальное решение! Это бы выплыло, выскочило бы, как шарик пинг-понга из воды. Я все-таки зря вычеркнул насчет идиота ...
Директор с раздражением смотрел на Третьего.
Рассвело.
В холле скромного двухэтажного отеля, в котором по приказанию директора были изолированы журналисты, сидели все они, осунувшиеся, невыспавшиеся, усталые.
Сын управляющего отелем, восемнадцатилетний Игорь, показывал Катлен фотографии острова. Одни великолепный пейзаж сменялся другим.
— Боже мой, никогда не видела такой красоты,— сказала Катлен. — Где это?
— В пяти милях отсюда,— ответил Игорь.
— И мы не съездили туда вчера?! — укоризненно посмотрела Катлен на Moppа, который стоял рядом.
— Вчера, милая моя, мы были свободными людьми,— ответил тот.— Свободному человеку зачем ездить? Сегодня же мы под арестом, вот тебе и захотелось на природу.
У дверей холла стояли двое часовых, судя по лицам — из местных: распоряжения директора выполнялись с абсолютной точностью.
Максвелл повернул рычажок транзисторного приемника, оттуда раздался громкий голос диктора: «Говорит Баланг, говорит Баланг. Революционное восстание, поднятое вчера здесь местным населением, успешно продолжается. Отряды повстанцев движутся в глубь острова. Образовано временное повстанческое правительство во главе с полковником Фарутдином. В обращении премьер-министра к народу Гранатовых островов говорится: «Мы поднимаем наше знамя борьбы в интересах демократии против коммунистов...»
— Это уже было,— сказал Кларк.
Максвелл выключил приемник и спросил у управляющего отелем:
— Откуда они передают?
Управляющий отелем «Лунный свет» кивнул в сторону окна.
— Радиостанция напротив через улицу.
У окна стоял Хольц с фотоаппаратом. Оттуда открывался вид на типичную улицу небольшого зеленого тропического городка, но совершенно пустынную. Несколько одноэтажных домов были разрушены. Вдали показался отряд автоматчиков. Солдаты в американской военной форме, к касках куда-то бежали а сопровождении офицера. В проеме окне сгоревшего дома кошка кормила котят. Один лежал недвижимо в стороне. Кошка поднялась, ткнулась мордой в него, попробовала растормошить лапкой.
Где-то неподалеку раздалась автоматная очередь. Кошка бросилась с окна, за ней попрыгали котята. Через мгновение она вернулась к тому, что лежал неподвижно, взяла его о зубы и исчезла.
— Почему не снимаешь? Снимай!— тихо сказал Mopp.
Хольц поднял фотоаппарат, висевший на груди.
— Адан! — закричал один из часовых в холле и наставил на Хольца автомат. Хольц отскочил от окна. Плюнул с досадой, сел в кресло. Часовой занял прежнее место у двери.
— Чарлики! — вполголоса сказал Хольц.
— Н-да,— покачал головой Mopp.
Кларк уже в который раз снимал трубку телефона. Она безмолвствовала. Постучал по рычажку — никакого результата.
— Отрезаны по всем линиям, — сказал Максвелл.
— Шесть утра,— посмотрел на часы Mopp,— сколько же это еще будет продолжаться?
— Хотите я проведу вас на чердак? — предложил Игорь Хольцу.— Оттуда весь город видно.
— Бесполезно, наверное,— сказал Хольц.
На него с удивлением посмотрел Mopp.
— Ну хорошо, ведите,— нехотя поднялся с кресла фотограф.
Откинув люк а потолке, Игорь и Хольц поднялись по деревянной скрипучей лестнице на чердак.
— Чистенько у вас тут, танцевать можно,— сказал Хольц.
— Недавно выбросили весь хлам.
Они прошли к маленькому чердачному оконцу. Хольц осторожно выглянул из него. Но сразу увидел два автомата, направленные на него снизу часовыми. Те не кричали, просто целились. Похоже, ждали его.
Хольц отпрянул, как от выстрела, перевел дух.
— Под прицелом,— объяснил он к махнул рукой.— Да ну их, пошли...
Но мокрой от дождя палубе военного корабля несколько человек в плащах встречали спускавшийся на посадочную площадку большой военный вертолет. Вот он мягко дотронулся «лыжами» до корабельного металла, и сразу же в открывшейся двери показалась фигура громоздкого толстого человека в шортах и курточке с короткими рукавами. Помахав рукой встречавшим, он стал спускаться по металлической лесенке. Солдат в форме морского пехотинца подбежал к нему с зонтом, но человек обернулся, и из чрева вертолета ему подали его собственный зонт — черный, огромных размеров. Открыв его, Калишер двинулся навстречу Седьмому и командиру крейсера.
Они поздоровались за руку, что-то покричали друг другу — слов не было слышно из-за грохота мотора — и быстро пошли по палубе корабля. Ветер с дождем бил по их лицам, облепляя тела мокрыми плащами. Над ними рвались из рук и пытались улететь большие зонты.
Через несколько минут толстый Калишер, успевший уже переодеться и даже принять душ, входил в салон командира крейсера, на ходу заглатывая какие-то таблетки. Седьмой и двое его подчиненных поднялись навстречу вошедшему.