Подпоручик уже собирался отойти от стола, когда Великая Княгиня Ольга вдруг махнула рукой.
– Подпоручик!
– Да, Ваше Императорское Высочество? – отозвался моряк; на его лице снова была одета маска дежурной вежливости.
Ольга покрутила между пальцев выбившийся из прически локон.
– В самом начале вы сказали, что человек, который собирался в нас стрелять, имел такой сильный запах, что ваши сол… бойцы отказались ехать с ним в одном катере… Но отчего?
Подпоручик вопросительно посмотрел на Карпенко, после короткого раздумья тот кивнул, и подпоручик снова повернулся к Великой Княгине.
– Видите ли, Ваше Императорское Высочество, вообще-то о таком предмете не принято рассуждать за столом, но если вы настаиваете… Значит, так – когда этот тип уже собрал винтовку и приготовился в вас стрелять, тут-то на него и набросились сразу два «куста». От такой неожиданной конфузии с господином Розенблюмом случилась самопроизвольная дефекация…
При этих словах Великий Князь Михаил неожиданно поперхнулся отличным цейлонским чаем, а Великая Княгиня Ольга, чье неумеренное любопытство и вызвало этот рассказ, пунцово покраснела. Только Великий Князь Александр Михайлович, остался невозмутим, он только отметил тонкость последнего предупреждающего намека, который так и не поняла или не захотела понять его кузина. А подпоручик тем временем продолжил:
– Ну а потом господин Розенблюм предложил морским пехотинцам тысячу фунтов стерлингов за свое освобождение, за что и был немедленно и жестоко бит ногами. Как я понял, ребята стались ему ничего не сломать и не отбить, но вот финальный продукт жизнедеятельности размазали по телу основательно…
– Понятно, молодой человек, – Великий Князь Александр Михайлович разминал между пальцев тонкую папиросу, – а вот скажите, вы там у себя в университетах часом не учились?
Подпоручик пожал плечами.
– Учился – на журфаке, заочно…
– Очень интересно, – Великий Князь сунул папиросу в рот, – когда все утрясется, юноша, напомните о себе. Я попробую организовать вам экзамены экстерном в одном из университетов, например, в… Казанском. У вас должно получиться.
– Ваше Императорское Высочество, я еще два с лишним года буду связан контрактом, да и потом надо будет подумать еще раз, какую профессию выбрать.
– Молодой человек, я не настаиваю, – Александр Михайлович, чиркнул спичкой и прикурил папиросу, – но вы все-таки подумайте. Скорее всего, нам с Павлом Павловичем, понадобятся хорошие газетчики, и очень скоро. А вы пока думайте… У меня все, ступайте.
Когда подпоручик ушел, Одинцов побарабанил пальцами по столу.
– Сергей Сергеевич, может, проведешь для Их Императорских Высочеств краткую экскурсию по своему кораблю? А тут тем временем все подготовят для серьезного разговора.
Карпенко встал.
– Если ни у кого нет возражений, тогда прошу…
28 марта 1904 года 14:55 по местному времени. внешний рейд Порт-Артура, БПК «Адмирал Трибуц».
Пока разлюбезный Сергей Сергеевич водил дорогих гостей по кораблю, расписывая им в цветах и красках убиение эскадры Того, Одинцов набросал предварительный план беседы с Александром Михайловичем. Ломать его, кажется, не надо, одна фраза «нам с Павлом Павловичем» чего стоит; правда, ее ценность слегка девальвирована оговоркой «скорее всего». Но планировал он беседу с Великим Князем Александром Михайловичем, а первой его нашла Великая Княгиня Ольга. Ей, видите ли, стало скучно лазить по закоулкам «Адмирала Трибуца». Все, что ей нужно, она усвоила за первые пять минут, а все технические подробности были для нее пустым звуком. И пока Великий Князь Александр Михайлович на пару со своим верным Карлом Ивановичем заглядывали в жерла исполинских минных аппаратов, дивились похожим на гигантских ос крылатым ракетам, сложившим свои крылья в уютных контейнерах-сотах, Ольга сопровождала мужчин, с умным видом кивая в нужных местах. Но вот когда процессия направилась вниз, в машинное отделение, ей все это решительно надоело. Приняв решение, она решительно шагнула в сторону и полминуты спустя остановила первого встречного члена экипажа.
– Мне нужен господин Одинцов, срочно!
Молодой человек в погонах прапорщика смерил ее оценивающим взглядом с ног до головы – да так, что Великая Княгиня вдруг залилась краской. «Хорошо, что хоть ножкой не топнула, как избалованная принцессочка из сказки! – подумала она. – А то был бы позор, будто мало уже того что Ники натворил или еще натворит…»
А прапорщик, ни слова не говоря, повел ее к ближайшему телефонному аппарату. Ольга мысленно возблагодарила Всевышнего за его молчаливую деловитость, и прокляла себя за это идиотское решение – опередить разговор Одинцова и дяди Сандро. После короткого телефонного разговора – сначала с командиром прапорщика, лейтенантом Кудреватым, а затем и с вахтенным офицером, капитаном второго ранга Шурыгиным – прапорщик повел ее к каюте, в которой в данный момент и находился Одинцов. Вот она стоит перед дверью, и прапорщик удалился по своим делам, козырнув напоследок. Войти, не войти? Это как прыжок в холодную воду, или первый прыжок с парашютом, про который она прочла в одной книге из будущего. Страшно, аж замирает внизу живота, но надо. Великая Княгиня Ольга, что, входя сейчас в эту дверь, она выходит из-за широких мужских спин своих братьев и дяди Сандро и становится самостоятельной политической фигурой. В той истории, что была в мире пришельцев из будущего, она до конца так и оставалась всего лишь младшей дочерью императора Александра III, принесло ли это ей много счастья – неизвестно, но вот в этот раз такого не повторится. Она уже не та Ольга, что ровно две недели назад напросилась на поездку в другой конец страны. Та молодая женщина казалась ей глупым капризным ребенком, не знающим реалий суровой жизни. Да и бездна разверзлась под ногами не сейчас и не вчера – это началось с того самого момента, когда она только предположила, что разгром японской эскадры у Порт-Артура связан с выходцами из будущего. Потом она узнала, что это за будущее, и содрогнулась от ужаса и стыда. От ужаса перед грядущими событиями и стыда за себя и свою семью. Мелькнула мысль: «Безволие и легкомысленная безответственность клана Романовых – вот что привело страну к столь трагическому результату…» А тут еще явное желание дяди Сандро возвести ее на трон, и это при том, что Михаил тоже, кажется, воспринял эту идею всерьез. Да что на ней свет клином сошелся, что ли? Она вздохнула. Очевидно, сошелся – и раз так, то она сама пойдет навстречу испытаниям, а не будет ждать, пока за нее решат другие. С этой мыслью она и постучала в дверь.
Войдите! – донеслось в ответ, и Великая Княгиня таки вошла.
Одинцов сидел за столом, лицом к ней, внимательно вглядываясь в экран ноутбука – почти такого же, как и тот, что Иванов передал дяде Сандро. Обстановка в каюте была функциональной до примитива, мебель, к примеру, имела только прямые углы. Из той литературы будущего, что была в ее распоряжении, Ольга знала, что этот стиль называется «модерн», но тут Одинцов поднял голову, и возможностей разглядывать интерьер у нее уже не было.
– А, – протянул он, вставая, – Ваше Императорское высочество, долго же вы шли, проходите, садитесь…
С полупоклоном он указал на узкий диван рядом со столом. Великая Княгиня отчаянно покраснела – не говорить же этому мужлану, что большую часть времени, что прошло с момента телефонного звонка, она в раздумьях простояла под его дверью. В некотором замешательстве она села на диван, аккуратно расправив юбки. Сидение оказалось на удивление жестким.
– Ну-с, Ваше Императорское Высочество, о чем у нас пойдет речь?
Обойдя стол, Одинцов присел на его край, да так, что его массивная фигура нависала над Великой Княгиней подобно гранитной глыбе. Ольга от неожиданности растерялась – ведь именно Одинцов, в ее представлении, должен был предлагать ей царства земные и небесные, а она, отказываясь, постепенно соглашаться. А тут такой афронт – он передает ей слово, а она и не знает что сказать… Уж не заявить же на самом деле: «Господин Одинцов, на каких условиях вы согласитесь оказать мне поддержку в овладении троном Российской Империи?»
А Одинцов, видя ее замешательство, сделал маленький шажок ей навстречу.
– Ваше Императорское Высочество, наверное, интересует, что именно мы планируем сделать для предотвращения развития событий по самому негативному сценарию?
Великая Княгиня утвердительно кивнула, надеясь, что при такой постановке вопроса тема престолонаследия всплывет сама собой. Одинцов кивнул ей в ответ.
– Тогда должен заметить, что, с моей точки зрения, в той истории, которую я знал, самый негативный сценарий так и не реализовался. Таким сценарием можно было бы считать распад России на энное количество самостийных республик и княжеств, непрерывно враждующих между собой. Полный хаос, так сказать. Что-то похожее реализовалось в девяносто первом году, хотя процесс почти не имел признаков полноценной Гражданской Войны. Хотя вражда некоторых окраинных государств к России – самая что ни на есть настоящая… – Одинцов спрыгнул со стола и прошелся по каюте. Со стороны его движения выглядели как у тигра в клетке, которого Ольга однажды видела в цирке, не хватало только длинно-полосатого хвоста. – Но и в том варианте, что все-таки случился, приятного тоже было крайне мало, и предотвратить его тоже необходимо. – Одинцов остановился и посмотрел прямо на Ольгу. – Ваше Императорское Высочество, Вы готовы меня слушать? Возможно, то что я скажу, покажется вам очень неприятным.
Ольга кивнула:
– Господин Одинцов, за последние пять дней я узнала о себе и своей семье столько всего неприятного, а местами просто ужасного, что вряд ли вы сможете меня шокировать или даже просто огорчить.
– Хорошо! – Одинцов прошелся взад-вперед. – Во-первых – надо выиграть эту войну, выиграть ее так, чтобы Япония на ближайшее столетие не смогла представлять угрозы ни для кого, даже для дикарей из племени мумба-юмба. Все остальные наши европейские и американские конкуренты весьма значительно удалены от этого региона, а значит, при осложнении поли