[79]. С этой целью он искал «христианское королевство, которое ради любви нашего Господа Иисуса Христа окажет помощь в этой войне». Вся его жизнь показывает, что военное призвание по-прежнему было живым идеалом; как картезианец он носил власяницу, и его религиозность была почти чрезмерной. Однако он применял все современные на тот момент методы. В Сагреше в его штаб входили географы, кораблестроители, лингвисты, еврейские картографы и мавританские лоцманы. Они занимались составлением карт и искали способы усовершенствовать навигационные инструменты, астролябию и компас. Ислам завоевал Испанию; христианство завоюет Африку, а потом Азию. К 1425 году его братья колонизировали Мадейру и Канарские острова. В 1445 году они заселили Азорские острова. Систематическая эксплуатация западноафриканского побережья началась в 1434 году, она стала возможной благодаря новым каравеллам, самым быстроходным и маневренным судам своего времени. Эти новые корабли, оснащенные множеством мелких парусов вместо одного или двух больших, как раньше, лучше поддавались управлению, а так как экипаж стал менее многочисленным, провизии ему хватало на дольше.
Хуан II Кастильский достиг совершеннолетия в 1419 году, но на протяжении большей части его царствования реальным правителем был его фаворит Альваро де Луна. Бедный незаконнорожденный отпрыск знаменитого рода, жадный до владений, он был блестящим государственным деятелем. Сначала ему пришлось свергнуть Энрике, магистра ордена Сантьяго, сына дона Фернандо де Антекеры. Этот необузданный авантюрист похитил донью Катарину, сестру Хуана, с отрядом в триста человек, насильно женился на ней, потом захватил короля, и король отдал ему земли, раньше принадлежавшие Энрике де Вильене. В 1422 году Альваро уговорил Хуана бежать и посадил магистра в тюрьму на три года, пока его братья Альфонс, король Арагона, и Хуан, король Наварры, не добились его освобождения. Коннетабль Кастилии сделал широкий жест и вторгся в Гранаду в 1421 году. Ордена отправились с ним, включая и брата Луиса де Гусмана. Кастильская армия укрепилась в Сьерра-Эльвире, откуда совершала набеги на окрестности столицы Насридов. Уязвленный Мухаммад VII напал на нее, но был разгромлен с тяжелыми потерями в до стопамятной битве при Игеруэле, после которой молодой командор Сантьяго Родриго Манрике взял город Уэскар, куда за предыдущие семьсот лет не ступала нога ни одного христианина, за исключением пленных. Радость победы была омрачена тем, что войско попало в засаду, в которой погибло пятнадцать командоров Алькантары и многие рыцари.
В 1437 году Ависский орден и орден Христа выступили в поход на Танжер под началом ависского магистра дона Фернандо. В августе он высадился в Африке под знаменем Богоматери с зеленым крестом ордена. Дон Энрике обратился к султану Феса, предлагая Сеуту за своего брата, но «святой младенец» умер в плену. Энрике вернулся на свои корабли. Они достигли Лагоса, который послужил базой для дальнейших исследований. Вскоре африканское золото, негритянские рабы, слоновая кость, мартышки, попугаи и необычные животные наполнили рынки Лиссабона, и сундуки ордена разбухли от денег. Христиане оставили торговые поселения, которые защищали ордена, а красный крест тамплиеров отправился дальше на юг. В 1452 году эфиопский посол посетил Португалию. Орден Христа неуклонно богател. Дон Энрике приобрел острова Зеленого Мыса (Кабо-Верде), а его братья посадили сахарный тростник в своих владениях на Мадейре. В 1460 году Афонсу V отдал им 5 процентов со всех товаров от вновь открытых африканских земель. Пока рыцари Христа осваивали заморские территории, рыцари португальского Сантьяго тоже проявили не меньшую политическую дальновидность, чем кастильский Сантьяго; битва при Алфаробейре в 1449 году, в которой погиб мятежный регент Португалии Педру, в основном лежит на совести их магистра, графа Оурена.
Кастильские ордена были, как никогда, разобщенными. Луис де Гусман, состарившись, буквально снял с себя обязанности в 1442 году, после чего великий командор ордена фрей Хуан Рамирес де Гусман выступил на Калатраву с 500 всадниками и 1200 пешими солдатами. Клаверо Фернандо де Падилья, действуя по указанию магистра, встретил атакующих в Барахасе с 1200 конницы и 800 пехоты и полностью разгромил их, а фрея Хуана взял в плен. Когда Луис умер вскоре после этого, орден выбрал брата Фернандо, но коннетабль хотел поставить дона Альфонса из Арагона, и тогда избранный магистр уехал из Альмагро в Калатраву, где, осажденный королевской армией, погиб от снаряда, брошенного рукой одного из своих собственных сторонников. Однако в 1445 году коннетабль обратился против принца Альфонса, и тогда у ордена Калатравы оказалось три претендента на высший пост: Альфонс в Арагоне, Хуан Рамирес де Гусман, поддержанный андалусскими командориями, и новый претендент в самом материнском доме – Педро Хирон. Потом Энрике из ордена Сантьяго вернулся в Кастилию с племянником Альфонсом из ордена Калатравы, надеясь превратить магистрат Сантьяго в наследственное герцогство, но коннетабль разгромил его в Ольмедо. Энрике был смертельно ранен, а Альфонс спасся. Тринадцать избрали Родриго Манрике, командора Сегуры, но Луна присвоил себе этот пост магистра величайшего ордена; на тогдашнем портрете фрей Альваро изображен во время молитвы в белом плаще и позолоченных доспехах. Тем временем Педро Хирон изложил свои претензии в Калатраве, Хуан Рамирес уступил, а Альфонс остался беспомощным в Альканьисе. В 1450 году Альфонс прибыл в Кастилию с 300 всадниками, но сразу же поспешно отступил перед грозным братом Педро, который пересек арагонскую границу, сжигая и убивая.
Высокомерие дона Альваро нажило ему много врагов, включая Хуана Пачеко, маркиза де Вильена, и его брата Педро Хирона. Внезапно они объединились, схватили коннетабля летом 1453 года и казнили его по обвинению в том, что он околдовал короля. Пачеко стал самым влиятельным магнатом в Кастилии, и его могущество лишь увеличилось, когда на следующий год умер полный раскаяния Хуан II. Он был наставником молодого Энрике IV и оставался его другом и фаворитом. Эль Импотенте, Бессильный, был слаб, глуп и неуравновешен. Скорее всего, монарх не был гомосексуалистом (этим обвинением намеревались запятнать Пачеко), ибо он спал с фрейлинами двора, вопреки своей якобы импотенции[80]. Он проводил время, волочась за фаворитками в сеговийском Алькасаре с его серебряными стенами, мраморными полами и позолоченными статуями, или в своем любимом Мадриде, темном, мудехарском, или на бесконечных охотах. Одетый как эмир Насридов, в гранадской феске, Энрике давал аудиенции, сидя по-турецки на ковре в окружении мавров-арбалетчиков. Вскоре Пачеко занял положение, которое прежде занимал Альваро де Луна. Его поддерживала клика, включавшая его брата из ордена Калатравы, дядю Алонсо Карильо, архиепископа Толедского и еще троих молодых людей: Хуана де Валенсуэлу, позднее кастильского приора святого Иоанна; Гомеса де Касереса и андалусийца Бельтрана де ла Куэву – последние двое в будущем стали магистрами. Хотя брат короля Альфонсо был назначен магистром ордена Сантьяго, Пачеко увеличил свое влияние, без всяких угрызений совести вымогая у короля огромные подачки.
В 1462 году королева родила дочь Хуану. Ввиду импотенции короля это стало некоторым сюрпризом, и, поскольку королева безумно любила Бельтрана де ла Куэву, ее дочери дали прозвище Ла Бельтранеха. Однако дон Бельтран стал королевским фаворитом. Вооруженная оппозиция, в которой был Педро Хирон, потребовала признания брата короля престолонаследником. Но удаление инфанты из Сантьяго, который отдали Бельтрану, заставило даже Пачеко примкнуть к мятежникам. Энрике пошел на компромисс и восстановил Альфонсо на посту магистра, а дон Бельтран получил компенсацию в виде герцогства, но мятеж продолжался. Педро Хирон занял Толедо, откуда стал разорять королевские земли. Монарх повсюду вызывал ненависть, и не в последнюю очередь из-за своих гранадских телохранителей-арбалетчиков, которые «принуждали замужних женщин и насильничали над девицами и мужчинами против естества». В 1465 году у Авилы-де-лос-Кабальерос группа дворян посадила коронованное чучело Энрике на трон за городскими стенами, торжественно лишили всех регалий и бросили в грязь, надругавшись над ним самым низким образом[81]. Магистр ордена Алькантары Гомес де Касерес-и-Солис, бывший фаворит, сыграл видную роль в этой мрачной «церемонии». Королем провозгласили инфанта Альфонсо, магистра Сантьяго. Сложилась безвыходная ситуация, но затем Пачеко выдвинул неожиданное предложение, которое король охотно принял. Педро Хирона следовало освободить от монашеских обетов и дать ему в жены сестру Альфонсо инфанту Изабеллу. Взамен он и Пачеко похитят Альфонсо, примкнут к королевской армии и подавят мятеж.
Магистр Калатравы не особо противился женитьбе; он не зря пользовался репутацией бабника – когда-то он пытался даже соблазнить мать Изабеллы. Будущая Изабелла Католичка, тогда шестнадцати лет от роду, пришла в такой ужас от известия, что целые сутки провела в молитве. Но как только доставили разрешение папы, бывший брат Педро выступил из магистерского дворца в Альмагро в сопровождении сильного отряда своих бывших братьев. Бракосочетание должно было состояться в Мадриде. Однако в пути жениха встревожило странное и зловещее предзнаменование: жутковатая стая белых аистов замерла над замком, где он должен был остановиться на отдых. На следующий день он слег в постель с ангиной и через три дня умер[82].
Магистр, видимо, принял благочестивый и скромный конец, перед которым продиктовал завещание, исполненное похвальной набожности. Он построил в Калатраве прекрасную часовню, которая стала его гробницей. На ней выбили гордую, но простую эпитафию. В самом деле, последние двенадцать лет жизни он провел главным образом в боях с маврами. Выходки короля дискредитировали гранадские войны Энрике IV, особенно нелепой «военной прогулкой» 1457 года, когда королева и ее фрейлины дурной репутации оделись солдатами. Однако Педро и его братья принимали участие в серьезных походах ежегодно с 1455 по 1457 и с 1460 по 1463 год, шесть рейдов состоялись только в 1455–1457 годах, а в 1462 году магистр захватил Арчидону, хотя этот успех затмила другая победа: в том же месяце герцог Медина-Сидония взял Гибралтар. На посту магистра Педро сменил его незаконнорожденный сын Родриго Тельес Хирон, тогда всего восьми лет от роду. Моримонское аббатство поставило условием, что орденом должны управлять четыре опекуна до достижения юношей совершеннолетия. У опекунов было мало власти, поскольку в 1468 году Пачеко стал коадъютором, но и при этом аббат Гийом III воспользовался возможностью, чтобы пересмотреть орденские уставы, издал определяющие постановления в 1467 году и на следующий год приехал с визитом.