тва с клювами вальяжно парили над рынком, выкрикивая цены на кристаллы-души.
«Все говорящие…» — мысль обожгла, как удар кинжала. Я активировал Око и Властью усилил слух. Я прижался к скале, маскируясь под тень. Речьчудищ была гортанной, но слова — знакомыми. Древний диалект Глубин, который был смутно похож на речь племени Веррагора.
«Рынок монстров» возник передо мной, как на ладони. Проанализировав ситуацию, я слегка изменил Властью тело и плащ. Мне нужна была хорошая маскировка перед тем, как спикировать вниз.
Через несколько минут я уже был за главными воротами и темными переулками двигался в сторону центра.
— Первобытный кошмар, — прошептал я, пряча лицо под капюшоном. Моя маскировка дрожала, как студент перед экзаменом по алхимии.
Когда я вышел к рынку, то увидел, как чудища торговали кристаллами-душами. В углу, за столом из костей, сидел монстр-бухгалтер. Его тело было покрыто чешуйчатыми таблицами, а вместо глаз горели цифры, словно экран калькулятора.
— Три души за пять агатов, — бормотал он, тыкая когтистыми пальцами в калькулятор, который пищал, как обиженный гремлин. — Налог на магию — два кристалла, комиссия за обмен — одна душа… Итого: вы мне должны полторы души и два зуба дракона.
— Полторы души? — возмутился покупатель, существо с головой совы и телом змеи. — Это как вообще? Полдуши мне в карман положить?
— Инфляция, — равнодушно ответил бухгалтер, не отрываясь от калькулятора. — И не забудьте про НДС — налог на древние силы.
Рядом, на импровизированной кухне, монстр с телом ящера и головой, усеянной множеством глаз, жарил на гриле что-то, напоминающее мясо, но с явным магическим оттенком. Пламя под жаровней было зелёным и шипело, как змея.
— Кто заказал жареного демонского ската? — крикнул он, переворачивая куски мяса длинным когтем.
— Я! — отозвалось крылатое существо с клювом, парящее над толпой. — Только без специй, а то в прошлый раз у меня перья выпали!
— Без специй? — повар скривился, его глаза закатились в разные стороны. — Да ты просто не ценитель!
Я прижался к стене, стараясь слиться с тенью. Моя маскировка, сделанная из переработанных Властью клеток, держалась, но каждый шаг был как прогулка по минному полю. Монстры вокруг были заняты своими делами: кто-то торговал кристаллами-душами, кто-то спорил о ценах, а кто-то просто рычал на прохожих.
— Эй, ты! — крикнул один из монстров, похожий на гибрид осьминога и чайника. — Ты тут новый?
— Нет, я… э-э-э… местный, — буркнул я, стараясь звучать уверенно.
— Местный? — монстр прищурился. — А почему пахнешь как чужеземец?
— Это новый парфюм, — отмахнулся я. — «Ароматhomosapiens».
Монстр фыркнул и пошёл своей дорогой, а я вздохнул с облегчением. Истреблять город не входило в мои планы.
Я двинулся дальше, к узкому переулку, где меньше глаз. Махнув рукой, я создал некое подобие пелены. Окружил себя сигнальными и опасными ловушками. Начертил несколько рун огня на выходе из тёмного закоулка.
— Ну, теперь хоть немного спокойнее, — пробормотал я, закрывая глаза и погружаясь внутрь, в свой мир.
Веррагор сидел у костра, высеченного из памяти. Лицо драконида, в этот раз покрытое ритуальными шрамами, исказилось в усмешке:
— Давненько тебя не было, Сириус Эридан. Есть успехи в наших происках?
Я вкратце обрисовал последние события.
— Город говорящих чудовищ? Забавно. Сейчас таких и не встретишь… Значит, ты там, где надо.
— Они не просто говорят, они живут. Торгуют, спорят, строят планы. И старейшина среди них — ключ к дверям нашего возмездия.
Веррагор встал, его плащ из теней взметнулся, открывая доспехи из кости дракона:
— Тогда веди. Уверен, я смогу помочь тебе в переговорах. Я помню все хроники нашего народа.
Я щёлкнул пальцами, сверкнула вспышка.
Мы материализовались в тени мрачного тупика. Веррагор, облик которого теперь скрывала неизвестно откуда взявшаяся чёрная мантия, щёлкнул языком:
— Смердит прогрессом.
— Ну, тут не курорт, — пожал я плечами.
Пробираясь через трущобы, мы избегали стражей — гибридов скорпиона и человека, сканирующих толпу магическими жалами. Воздух гудел от напряжения. Наконец, показалась скала — чёрный шпиль, пронзающий небо. Её поверхность мерцала рунами всех стихий, сливаясь в символ Бесконечности.
— Он здесь, — прошептал Веррагор, касаясь древка своего копья. — Чувствую… родственное.
Мы двинулись вглубь города, где улицы становились уже, а здания — выше. Монстры здесь выглядели более странными, их формы искажались, словно они были созданы из снов безумца. Один из них, с телом, напоминающим сплетение корней, и лицом, состоящим из множества глаз, сидел на ступенях здания, напоминающего храм. Он что-то бормотал себе под нос, а его глаза следили за каждым нашим движением.
— Не смотри на него, — прошептал Веррагор. — Кажется, он способен читать мысли.
Мы прошли мимо, стараясь не привлекать внимания. Но монстр вдруг заговорил, его голос был как шелест листьев на ветру:
— Чужаки… Вы ищете старейшину?
Я остановился, чувствуя, как напряжение нарастает. Веррагор сжал копьё, готовый к атаке.
— Мы не ищем неприятностей, — сказал я, стараясь звучать спокойно. Монстр засмеялся, его глаза загорелись зловещим светом:
— Это хорошо. Старейшина знает о вашем присутствии. И он ждёт.
Мы обменялись взглядами с Веррагором. Это была либо ловушка, либо шанс.
— Веди, — сказал я.
Монстр встал, его тело извивалось, как змея, и двинулся вперёд. Мы следовали за ним, готовые ко всему.
На вершине, в храме из сплавленного света, восседал старейшина. Его тело постоянно менялось: кожа перетекала от камня к лаве, волосы были ураганами, а глаза — двойными солнцами.
— Ждал, — голос старейшины звучал как землетрясение. — Носитель Власти. Ты, наконец-таки, пришёл… Пророчество выстелило твою тропу ко мне. Ты тот, кто уже сталкивался с вероломством Первых! Ты тот, чья ярость пульсирует в унисон с моей!
Веррагор сдернул капюшон, обнажая шрамы-руны, и упал на колени:
— Великий старейшина! Значит, ты и вправду выжил!
Монстр поднял ладонь. Над ней возник голограммный свиток — договор, подписанный кровавыми печатями других старейшин:
— Выжил… Но когда-то нас было много, нас почитали как светлых богов… А когда мы восстали — нас объявили демонами. Твой друг, — взгляд упёрся в меня, — единственный, кто может разорвать цепи будущих несчастий.
Я шагнул вперёд, чувствуя, как кристалл в груди резонирует с энергией старейшины:
— Что ты предлагаешь?
— Знание… Ключ к пробуждению великой справедливости.
Веррагор судорожно вздохнул, вонзая копьё в камень.
А пламя в моих жилах ответило рывком. Кристалл и Власть запели в унисон.
— Но… — громыхнуло чудище… — Сперва мы просто поговорим.
Старейшина щелкнул пальцами, и между нами возник стол из черного обсидиана. Чайник, вырезанный из изумруда, наполнил чаши жидкостью цвета космоса.
— Садитесь, — его голос смягчился, став похожим на гул подземных ключей. — Даже бунтарям стоит иногда замедлить бег, чтобы вспомнить вкус корней.
Веррагор первым опустился на сиденье, его драконьи зрачки сузились при виде чайника. Я последовал примеру, ощущая, как магия стола приковывает меня лёгкими цепями иллюзий. Старейшина наполнил чаши жидкостью цвета ночного неба, где плавали звёздные блёстки.
— Пейте. Это не яд, — он усмехнулся, и в его глазах-солнцах мелькнули чёрные пятна. — Хотя для большинства вашего рода один глоток стал бы агонией. Но вы… вы особенные.
Чай обжёг губы сладким холодом, а когда я проглотил его, в груди вспыхнула карта созвездий — воспоминаний, но не моих. Старейшина начал говорить, и стены храма растворились, погрузив нас в видение.
Глава 13
Старейшина прикрыл глаза, и пространство вокруг нас изменилось. Видение унесло меня в глубины прошлого, в то время, когда мир еще принадлежал Совету Десяти.
— Тогда мы еще не знали, что стоит за границами нашего бытия. — начал он. — Два мира — ваш и мир монстров — существовали в равновесии, под управлением Совета. Это было время свободы, когда магия текла чистыми потоками, и каждый народ жил согласно своей природе.
Перед нами развернулись картины великих городов, парящих над землей. Башни, сделанные из чистой энергии, соединялись мостами из света. В небесах витали создания, сотканные из пламени, воды и камня, свободно пересекающие грань миров. Люди и монстры не воевали — они сосуществовали под единой властью.
— Но однажды небо раскололось.
В воздухе возникла трещина. Из нее потекло нечто чужеродное, искривляющее само пространство. Мир содрогнулся, когда первый из них ступил на нашу землю.
Я увидел фигуру, закутанную в плащ из звездного мрака. Она не имела формы — она постоянно менялась, будто пространство не могло удерживать ее. Там, где касались ее шаги, реальность изгибалась, становясь иной.
— Они пришли без войны, без предупреждения. Просто заявили, что отныне все принадлежит им.
Видение дрогнуло, и я увидел, как Совет Десяти вышел им навстречу.
— Мы не приняли их власть. Мы не верили, что кто-то может прийти и забрать то, что строилось веками.
Члены Совета подняли руки, и небо наполнилось магией. Заклинания, которые могли бы уничтожить целые континенты, готовы были сорваться с их губ… но ничего не произошло.
— Они лишили нас силы.
Мир застыл. Совет Десяти осознал, что магия больше не подчиняется им.
— Первые владеют пространством. Они изменили само основание реальности, заставив мир подчиняться им.
И тогда началось вторжение.
Тысячи существ, подобных тому, кто первым ступил в этот мир, вышли из разломов. Они не сражались, а просто изменяли реальность под себя. Города исчезали, не разрушаясь — они переставали существовать. Люди и монстры пытались бежать, но не было спасения в мире, который больше им не принадлежал.