Так Российская Империя первой открыла свои земли для монстров. Теперь среди богатых равнин, лесов и старых городов возникли новые поселения. Разумные монстры стали частью этого мира. Не рабами. Не слугами. А гражданами.
Это было началом новой эры. И пусть не все были готовы это принять, мир уже не мог вернуться в прошлое.
Поселение разумных монстров на бывших землях Голицыных напоминало живой организм, где каждый камень, каждое дерево дышало гармонией. Ветви домов-деревьев мягко шелестели на ветру, а у ручья, где когда-то стоял мрачный замок, теперь звенели детские голоса. Маленький тролль с листьями вместо волос гонялся за бабочкой, а крылатая девочка с перьями цвета заката учила подружку плести венки из полевых цветов.
У костра, где собирались новоявленные старейшины, царила тихая радость. Ксаргатон, чья чешуя мерцала в огненном свете, поднял чашу с древесным соком:
— Сириус Эридан не просто дал нам землю. Он вернул нам веру в то, что миру есть место для всех.
Рядом с ним сидела Шайлинн, её теневое тело переливалось, как северное сияние. Она кивнула, обращаясь к молодой монстрше с крыльями стрекозы:
— Раньше мы боялись даже звёзд — казалось, они осудят нашу сущность. Теперь же смотрим на них и знаем: мы здесь не чужие.
— А люди? — спросила та, поправляя венок из ромашек на голове подруги-голема. — Они всё ещё сторонятся нас.
— Страх рождается от незнания, — мягко ответила Шайлинн. — Но сегодня у ручья я видела, как человеческий мальчик помог нашему малышу-троллю достать мяч из колючек. Они смеялись вместе.
В это время на окраине поселения, где тропа вела к человеческой деревне, Драх'нор стоял рядом с группой молодых монстров. Его горящие глаза, обычно строгие, сейчас смягчились.
— Смотрите, — он указал на дальнее поле, где люди и монстры вместе возводили мост через реку. Человек в простой рубахе передавал каменной горгулье блоки, а та, аккуратно беря их когтистыми лапами, укладывала в основание. — Они учатся. И мы учимся. Не спешите судить.
Молодой оборотень с шерстью цвета меди неуверенно потупил взгляд:
— А если они никогда не примут нас?
— Тогда мы будем терпеливы, — Драх'нор положил руку на его плечо. — Мир не строится за день. Но каждый шаг — дитя, который перестал бояться, камень в мосту, общий хлеб у костра — это победа.
Вечером, когда солнце коснулось горизонта, к поселению подошла группа людей. Среди них был седой крестьянин с корзиной яблок. Он остановился у края деревни, нервно поправляя шапку, пока к нему не подошла маленькая монстрша с крыльями бабочки.
— Это вам, — прохрипел старик, протягивая корзину. — Ребята ваши… э-э… дракончики помогли потушить пожар в амбаре. Спасибо.
Девочка взяла корзину, улыбнувшись так широко, что её усики задрожали:
— Спасибо! Хотите посмотреть, как мы танцуем при лунном свете?
Старик засмеялся, смущённо мотнув головой, но несколько подростков из его группы робко шагнули вперёд.
У костра тем временем Ксаргатон поднял тост:
— За Сириуса! За то, что научил нас: сила — не в когтях, а в умении протянуть лапу помощи!
Толпа ответила сдержанным, но тёплым гулом. Шайлинн добавила, обращаясь к людям, которые постепенно присоединялись к празднику:
— Мы не хотим воевать. Мы хотим сажать сады, растить детей и знать, что завтра будет так же светло, как сегодня.
Когда луна поднялась высоко, над поселением зазвучала музыка. Люди и монстры, взявшись за руки, водили хоровод вокруг костра. Даже Драх'нор, обычно молчаливый, позволил детям повиснуть на его каменных плечах, пока те смеялись.
Зал замка замер, но теперь не от страха, а от тяжести принятого решения. Правители, сидевшие за столом, переглядывались, и в их глазах читалось нечто новое — не слепая вера, но вымученное доверие. Они уже видели, как артефакты, выданные мною, работают. И всё же…
— Ваши артефакты спасли Стамбул, — нарушил тишину новый турецкий султан, его пальцы нервно перебирали янтарные чётки. — Мой народ видел, как они не подпустили трехглавую гидру, что извергала лаву. Но порталы в мир монстров… — он замолчал, словно боялся дать сказать то, что гложет всех.
— Порталы опасны, — закончил за него президент Бразилии, его акцент смягчал резкость слов. — Это двери. И даже если мы контролируем вход, кто поручится, что однажды они не распахнутся настежь?
Я наблюдал, как солнечный луч, пробившийся сквозь витраж, скользит по карте мира, лежащей передо мной. На ней, как шрамы, были отмечены зоны будущих порталов.
— Артефакты работают, — произнёс я, и мои слова прозвучали как аксиома. — В Рио-де-Жанейро, Пекине, Берлине — везде, где монстры прорывались через случайные разломы, они были остановлены. Но… — я поднял взгляд, ловя их реакцию. — Случайные разломы затягиваются. Постоянные порталы — нет. Они станут гнойником, который нужно вырезать, а не заклеивать пластырем.
Королева Англии, сидевшая справа от меня, прикоснулась к броши в виде льва — символа её династии.
— Вы предлагаете нам вечно воевать? — спросила она, и в её голосе звучала усталость, которую не скрыть даже королевским величием.
— Нет, — я положил ладони на карту. — Я предлагаю выжечь болезнь до корня. Порталы станут ловушкой. Каждое существо, которое выйдет через них, будет уничтожено вашими армиями.
— Как в Сибири, — кивнул российский генерал, его шрам на щеке дернулся, будто вспоминая ту битву. — Там артефакты спасли город, но мы потеряли полк.
— Именно, — я встретил его взгляд. — Потому что тогда артефакты работали в одиночку. Теперь у них будем мы.
Тишина стала гуще. Президент Соединённых Штатов откинулся на спинку кресла, его пальцы постукивали по гербовой печати на груди.
— Сколько времени у нас есть после открытия порталов?
— Неделя, — ответил я. — Семь дней, чтобы монстры хлынули в ловушку. Семь ночей, чтобы ваши солдаты стали серпом, а артефакты — наковальней.
— А потом? — спросила королева, её львиная брошь сверкнула в свете.
— Потом в них войдут армии, — сказал я, зная, что это полуправда.
Император Японии поднял веер, но вместо того чтобы обмахиваться, указал им на карту.
— Токио согласен. Но мои самураи будут контролировать восточные порталы.
— Как и мои рейнджеры — западные, — кивнул президент Соединённых Штатов.
Один за другим они присоединялись, как фигуры на шахматной доске, принимая свою роль в этой игре. Лишь султан всё ещё вертел чётки, его взгляд блуждал по рунам на стенах.
— А если… — он резко поднял голову, — … это ловушка для нас? Если после победы вы решите, что люди слишком слабы, чтобы править собой самостоятельно?
В зале замерли. Даже пыль в луче света перестала кружить. Я подошёл к нему, и мои шаги эхом отдавались в тишине.
— Вы видели, как я стираю города? — спросил я тихо. — Как превращаю горы в равнины? Если бы я хотел власти — вы бы уже не сидели здесь. Вы бы ползали.
Его кадык дрогнул, но он не отвел взгляд.
— Я воюю не с людьми, — добавил я, обводя взглядом зал. — Я воюю с тьмой, которая старше ваших империй. И сегодня вы выбираете: быть щитом… или стать пылью под её сапогом.
Султан разжал пальцы, и янтарные чётки упали на стол с глухим стуком.
— Турецкая армия — с вами, — прошептал он.
Я кивнул, чувствуя вес их выбора. Не веры — расчёта. Но сейчас и этого было достаточно.
— Готовьтесь, — сказал я, и карта под моими руками рассыпалась в пепел. — Через три дня врата откроются.
Когда они ушли, я остался в зале, где запах страха смешался с ароматом старых книг и железа. Радомир подошел поближе.
— Они всё ещё не верят тебе, — сказал он, подходя к окну, за которым тучи клубились, как предвестники бури.
— Им и не нужно верить, — я провёл рукой по пеплу на столе, и частицы сложились в созвездие Сириуса. — Им нужно сражаться. А это они умеют.
— А ты? — он обернулся, и в его глазах читался вопрос, который он боялся задать. Ты справишься?
Я посмотрел на свои руки, и произнес:
— Мне нужно успеть… — улыбнулся я. — У меня есть цель. И вскоре я начну ее достижение.
Глава 2
Я стоял на вершине стены, ощущая под ногами холод камня. Передо мной раскинулась очередная аномальная зона — чёрная, выжженная пустыня, где земля трескалась, как кожа мертвеца, а воздух дрожал от искажений, словно пространство само по себе было ранено.
И в этой хаотичной пустоши скрывались твари — порождения безумия, чьи формы бросали вызов законам природы. Они были тенями, вырвавшимися из кошмаров, и каждый их шаг оставлял за собой следы гнили и страха.
Два года. Два года непрерывной работы, крови, пота и магии. Почти сотня крепостей, каждая из которых была не просто укреплением, а частью гигантского механизма, вплетённого в саму ткань мира. Бастионы возвышались, как зубы дракона, окружая аномальные зоны по всей планете. Их стены, пронизанные артефактами, светились тусклым светом, готовые в любой момент вспыхнуть, как солнце. Это был рубеж, который должен был выдержать самое страшное.
Но почти никто не знал главного.
— Когда? — кратко поинтересовался Хлестаков, что заведовал постройкой укреплений по всему миру. Его голос прозвучал спокойно, но в нём читалось напряжение, как в струне, натянутой до предела.
— Скоро, — ответил я, не отрывая взгляда от горизонта.
Он выдохнул и провёл рукой по гладкому камню крепости.
— Вы ведь понимаете, что это будет бойня?
— Да, — мой голос был твёрдым, как сталь.
— Мы могли бы просто ждать, защищаться…
Я покачал головой, чувствуя, как ветер играет в моих волосах.
— Ждать? И позволить этим тварям размножаться? Позволить им расти, становиться умнее, сильнее? Нет.
Я поднял руку, и воздух вокруг дрогнул. В камне под нами засветились артефакты, вплетённые в каждую стену, в каждую крепость. Они создавли сплошной контур защиты, который готовился к главному испытанию.