В отдельном заключении подчеркивалось:
«Меньшова Наталья Ивановна, 1901 года рождения, уроженка г. Калуги, гражданка СССР, русская, беспартийная, одинокая, до ареста – монахиня монастыря «Васильянок» в селе Подмихайловцы Станиславской области обвиняется в том, что:
а) в 1919—1929 годах являлась участницей польской националистической организации, по заданию которой вела подрывную работу против советской власти и собирала шпионские сведения для польской разведки;
б) бежав в 1920 году из Советской России в Польшу и проживая в Польше, Австрии и Западной Украине вплоть до ареста выдавала себя за дочь русского царя Николая II Татьяну Романову, пользуясь именем которой по заданиям немецкой разведки, а также католического духовенства, проводила против СССР вражескую работу;
в) была оставлена немецкой разведкой в тылу Красной армии с заданием – собирать шпионские сведения о тыловых частях Красной армии, их дислокации и вооружении;
г) являясь участницей антисоветской националистической организации ОУН, оказывала медицинскую помощь бандеровцам, проводившим вооруженную борьбу против частей Красной армии и содействовала их сокрытию в монастыре от органов советской власти, – то есть в совершении преступлений, предусмотренных ст. 58 п. 1а УК РСФСР.
По существу предъявленного обвинения Меньшова виновной себя признала. Изобличается свидетельскими показаниями Е.И. Меньшовой и В.И. Меньшовой, а также другими документами дела.
Признав предварительное следствие по данному делу законченным, а обвинение Н.И. Меньшовой доказанным, руководствуясь ст. 208 УПК РСФСР следственное дело № 8028 по обвинению Меньшовой Натальи Ивановны направить на рассмотрение Особого Совещания при НКВД, предложить меру наказания Н.И. Меньшовой – расстрел с конфискацией всего принадлежащего ей имущества».
Таким образом, сотрудники следчасти по особо важным делам НКГБ СССР Л.Е. Влодзимирский, Б.В. Родос и В.Г. Цепков, грубо нарушив социалистическую законность, сфабриковали еще одно уголовное дело, сделав из бедной монашки ярого врага советской власти, которая якобы работала на польскую и немецкую разведки.
Сопоставляя протоколы допросов Н.И. Меньшовой с «сочиненным» подполковником Цепковым обвинительным заключением, приходишь к выводу, что ничего подобного она не показывала. О связях с польской и немецкой разведками вообще не допрашивалась и в ОУН не состояла, но бандеровцам под различными угрозами действительно оказывала медицинскую помощь, о чем подробно, ничего не скрывая, сама рассказала на допросах.
Как уже указывалось, в докладной записке от 29 сентября Л.П. Берии заместитель наркома госбезопасности СССР Б.З. Кобулов предлагал осудить Н.И. Меньшову на 10 лет тюремного заключения. Это предложение, по-видимому, показалось Лаврентию Павловичу слишком мягким, и он заставил «состряпать» протокол от 24 октября 1945 года и обвинительное заключение на Н.И. Меньшову так, чтобы они тянули на расстрел, что и было выполнено.
26 октября следственное дело на Н.И. Меньшову отделом «А» НКГБ СССР было направлено на рассмотрение в Особое Совещание при НКВД СССР.
27 октября Особое Совещание постановило:
«Меньшову Наталью за измену Родине и участие в антисоветской украинской организации – расстрелять.
Имущество конфисковать».
28 октября из внутренней тюрьмы НКГБ «Монашка» была переведена в Бутырскую тюрьму НКВД СССР, где ей заместителем начальника 1‑го отделения отдела «А» НКГБ СССР подполковником И.Н. Балишанским было объявлено постановление Особого Совещания от 27 октября.
На следующий день, 29 октября 1945 года, постановление ОСО в отношении Н.И. Меньшовой было приведено в исполнение.
Наталья Ивановна Меньшова не ждала такого ужасного конца. Ей очень хотелось жить, о чем свидетельствуют вот эти ее предсмертные строки:
«Что же хочу я теперь? Теперь желаю начать жизнь честной советской и русской женщины. Какой будет эта жизнь и в чем будет заключаться моя служба родине – это опять-таки зависит от русских властей. Я могла бы считать себя глубоко одинокой, если бы не имела одной мысли… одной надежды одной веры в бесконечную доброту нашего отца родины России Великого Сталина!
Перед ним глубоко раскаиваюсь в своих винах… У него прошу прощения за все, в чем ошибаюсь… Его прошу меня помиловать и дать мне свободу. Дать возможность работать на благо Родины. В его руки отдаю свою жизнь и дальнейшую судьбу».
Глава XВместо послесловия
В советское время подробности расстрела царской семьи долго не афишировались, все воспоминания участников этой екатеринбургской трагедии долгое время оставались на секретном хранении, а изданные за границей книги никакой конкретики не давали. Предпринимались попытки «стереть» память об этом нелицеприятном событии.
Совершенно неожиданно в 1920—1930‑х годах прошлого столетия за границей стали появляться претенденты, отстаивавшие свои права на роль якобы чудесным образом спасшихся дочерей и сына Николая II. Все это продолжалось вплоть до начала XXI века. Возможно, толчок этому процессу дала наша героиня.
К настоящему времени самозванцев насчитывается огромное количество. Особенно много было Алексеев и Анастасий. Все это стало возможным из-за того, что долгое время о судьбе императорской семьи ничего не было известно, ходили самые разнообразные слухи.
В своей книге «Николай II»[1] Марк Ферро обобщил эти слухи. На основании свидетельских показаний он пишет, что супруга царя с четырьмя дочерями, после расстрела императора, из Екатеринбурга была перевезена в Пермь, где их поселили в подвал дома Берзина. Из этого подвала одна из дочерей – Анастасия Николаевна – в сентябре 1918 года бежала, но затем была поймана. Позже она вновь совершает побег и оказывается в Германии.
В то же время обнаруживают документы, указывающие на то, что бывший министр иностранных дел Временного правительства П.Н. Милюков, находившийся в Киеве с июня по август 1918 года, вел переговоры о том, чтобы выдать замуж одну из старших дочерей царя Ольгу Николаевну или Татьяну Николаевну за великого князя Дмитрия Павловича и создать украинское государство под покровительством Германии и России.
Затем в 1982 году было обнародовано письменное свидетельство, опубликованное «принцем Анжуйским Алексисом де Дураццо», написанное умершей в Перми в 1970 году Марией Николаевной – дочерью царя.
По другим сведениям, описываемым в этой книге, Мария Николаевна была отправлена в Киев, где ее предложили обменять на «крайне левых» немцев, посаженных в тюрьму кайзером.
В 1983 году монахиня Паскалина Ленерт, служанка Пия XII, утверждает, что папа видел двух княжон Ольгу Николаевну и Марию Николаевну в Ватикане, но она не могла указать точную дату их встречи. Это было, с ее слов, в промежутке с 1939 по 1957 год.
Были даже опубликованы фотографии от 1957 года, где были запечатлены Мария Николаевна и Ольга Николаевна.
За Анастасию Николаевну выдавало себя очень много женщин. Самые известные из них: Анна Андерсон (полька – Франциска Шанцковская) и Евгения Смит (американка – Эугения Драбек Сметиско).
Как известно, останки царской семьи Николая II, а также их приближенных были найдены в июле 1991 года. Обнаружение места захоронения на первом этапе расследования привело к выводам, что в этом месте отсутствовали тела цесаревича Алексея Николаевича и одной из княжон. Первоначально эксперты пришли к выводу, что это, скорее всего, Мария Николаевна. Этот вывод привел к всплеску появления новых лиц, выдававших себя за Алексея и Марию.
После вала публикаций об обнаружении останков царской семьи появились и в России исследователи, которые смогли выявить проживавшую в СССР Анастасию Николаевну. Причем не Алексея и Марию, а именно Анастасию. В 1994 году в № 1 газеты «Совершенно секретно» появилась статья «Царевна Анастасия. Жизнь и смерть под надзором», где читателям рассказывалось о том, что Надежда Владимировна Иванова-Васильева, умершая в 1971 году в психиатрической больнице, – младшая дочь Николая II. До этого она более полувека находилась в неволе – в тюрьмах, лагерях, на принудительном лечении. В № 4 за 2002 год появилось продолжение статьи «Принцесса из казанской психушки», где цитируются протоколы допроса Ивановой-Васильевой, сравниваются фотографии женщины, находившейся на излечении в психиатрической больнице, и Анастасии Николаевны. При этом эксперт высказывает версию о том, что это одно и то же лицо. И это несмотря на то, что останки Анастасии уже были обнаружены.
Впрочем, это неудивительно, каких только версий не публиковалось о жизни и смерти семьи русского императора. Многие хотели верить, что они живы, ведь «надежда – последнее, что умирает в человеке», всем хотелось верить в чудо.
Таким образом, Наталья Ивановна Меньшова была далеко не единственная женщина, выдававшая себя за одну из великих княжон. В данном случае Ватикан и Украинская униатская грекокатолическая церковь ухватился за нее для дискредитации «безбожной России».
Во время Второй мировой войны эта церковь работала в генерал-губернаторстве и использовалась как трибуна, посредством которой велась пропагандистская компания по обработке украинского населения в националистическом духе. В сознание людей ей внедрялся постулат о необходимости борьбы с Советским Союзом при помощи Германии.
В планы архиепископа-митрополита Галицкого и Львовского, епископа Каменецкого, графа Андрея Шептицкого входило расширение влияния церкви не только на всю Украину, но и на всю Россию. Для руководства церкви нападение гитлеровской Германии на СССР стало настоящим праздником. Ее иерархи считали Гитлера освободителем и связывали с ним будущее украинского народа.
23 августа 1941 года Шептицкий писал Гитлеру от имени украинского народа, что он вверяет его полководческому и государственному гению свое будущее. Он писал, что украинцы твердо верят в дружбу с Германией и свои жертвы, которые понесли за свое будущее считают не напрасными. Что они, как и Германия, подверглись опасности в борьбе против общего врага – большевизма как истребителя европейской христианской культуры.