Перерезанный волос, извиваясь, упал на его стол, завертелся на месте, словно раненая змея, и вдруг… Исчез прямо на глазах. Если б не раны на руке, он мог бы подумать, что все это ему приснилось… Но он не успел прийти в себя, как вдруг с отчетливой, пугающей четкостью понял, что в комнате он – не один.
Холод усилился. Он вдруг почувствовал какой-то особенный, липкий страх, парализующий нервы и мышцы. Ужаса такой силы он не испытывал никогда. Даже попав в жуткую автомобильную аварию несколько лет назад, он не испытывал подобного ужаса в тот момент, когда прямо перед своим лицом увидел яркие фары КАМАЗа. Этот ужас был совершенно другим. И, подчиняясь ему, он обернулся назад. В правом углу за его спиной неподвижно застыла белая женская фигура.
Это была фигура женщины в длинном белом одеянии до пола. Длинные волосы женщины покрывали ее плечи. Он мог видеть тонкие черты лица и пустые провалы вместо глаз. Призрак, не двигаясь, молча стоял в углу, словно наблюдая за ним.
Он хотел застонать, но вместо стона с его губ сорвалось нечто вроде животного воя. Этот утробный вой напугал еще больше его самого. В пустых же глазницах призрака вдруг зажглись красные точки. Ему показалось, что это отблески пламени. Внезапно призрак поднял руки, протягивая их перед собой. Он ясно мог различить, что на одной из рук женщины нет пальцев. Но это было еще не все. Большой палец на другой ее руке вдруг стал быстро уменьшаться в размерах, а затем и вовсе исчез… Задыхаясь от ужаса, он принялся считать:
– Пять…шесть…
Ему показалось, что призрак кивнул головой. Больше он не помнил ничего, потому, что упал со стула и потерял сознание.
Очнулся он на полу. В комнате по-прежнему было темно. Как в лихорадке, вскочил на ноги, бросился к выключателю… Вскоре кабинет залил яркий электрический свет. Ничего пугающего в лучах этого света уже не было.
Книга по-прежнему лежала на столе. Переплет ее был закрыт. Он поднял руку, и задрожал от чудовищного страха, охватившего его с новой силой. На его руке не было ран. Вообще никаких… А ножницы на столе лежали точно так, как он бросил их, нанеся себе разрез. Задыхаясь от пережитого ужаса, он прошел в ванную, чтобы умыться ледяной водой. Рубашка его была безнадежно испорчена: всю насквозь пропитал пот. Умывшись, он вернулся за стол и вызвал начальника охраны. Но перед этим, посмотрев на часы, увидел, что был без сознания всего десять минут. Начальник охраны прямо с порога бодро зарапортовал:
– все ваши распоряжения выполняются! – но, увидев его лицо, перепугался: – Что с вами, босс? Вам плохо?
– Сердце что-то прихватило… – и он действительно не лгал.
– Может, врача позвать?
– Ничего. Скоро пройдет. Ты вот что… дверь за собой запри. Да садись сюда, поближе.
Начальник охраны сел, с недоумением глядя на босса. Такой тон был достаточной редкостью…
– Я хочу знать, где ты достал книгу… Я хочу знать всё..
– Да все так было, как вы говорили… – глаза главного охранника резво бегали по сторонам, словно пытаясь спрятаться в каком-то углу, – послал своих ребят по селам редкости искать… и в одном селе у старушки и купили… хранила книгу, значит…
Дальше все произошло быстро. Перегнувшись через стол, он схватил начальника охраны за горло обеими руками, резко притянул к себе и захрипел прямо ему в лицо:
– Я… тебя… задушу… если ты… не скажешь…задушу… прямо сейчас…говори…
– Босс… вы что…
– Я хочу знать всё. Все, что связано с этой книгой.
– Пустите…
– Учти, я убью… мне уже нечего терять…
Он отпустил руки. В глазах охранника был ужас. В испорченной рубашке, с безумными глазами, посиневшим лицом босс действительно напоминал сумасшедшего. Он никогда не видел его таким…
– Ладно! Все скажу! Да вы сами и не захотите слушать!
– Ты… скажи… – босс тяжело опустился в кресло. Руки его тряслись.
– В этой деревушке мои ребята иконы давно пасли, в местной церкви. Но священник там был несговорчивый, ни за что не хотел продать, еще и пугал, гнида… Знаете наш канал за рубежом? Иконы эти на вывоз хорошо бы пошли… Следил я за ним…. И вот однажды мой человек рассказал, что священник к старообрядцам ездил, и привез оттуда какую-то книгу. Ну, я и смекнул, что эта книга вам может подойти. Мои ребята со старым хрычом хотели только поговорить, мирно убедить его продать книгу, но он ни в какую. Упертый был, черт. Тогда я решил сделать следующее. Друг у меня есть, школьный. Он в Америку уехал еще в школе, с родителями. Серьезный стал мужик. Свой спортзал открыл. Бои без правил и все такое… Связался с крутым ребятами. Я к его услугам пару раз обращался, когда с нашим каналом за рубежом происходили всякие проблемы. Я вам тогда не хотел говорить… Он все быстро решал. У него и здесь свои люди есть. Я позвонил ему и попросил разобраться со священником. Заплатил – все как положено. Он лично обещал проследить. Прошло два дня и вот от него приходит человек и приносит мне книгу. А на следующее утро по всем новостям начинают говорить про священника, которого сожгли живьем. Не выдержал я, позвонил ему, говорю – что, мол, такое…. А он говорит: перестарались, мол, его ребята, хотели только припугнуть, а получился пожар… А книгу священник в церкви прятал, там они ее и нашли…
– О Господи…. – он обхватил голову руками, – сколько человек они убили?
– двоих… Нет, троих… там еще тетка одна на дороге попалась, из местных. Свидетельница…. Они и дали ей по голове. Тетка была старая, сразу копыта отбросила.
– Трое… И двое охранников… Пять… А шесть? Кто же шесть?
– Босс, что с вами? С вами все в порядке?
– Уходи! Убирайся отсюда! Вон!
Пятясь, начальник охраны покинул кабинет. Дрожащими руками босс принялся рыться в ящиках письменного стола, выбрасывая содержимое прямо на пол. Наконец он нашел… расправил на столе какую-то бумажку. Когда он прочитал, на его лице отразился ужас….
– Тринадцать жертв…. Должно быть тринадцать жертв…
Он бросился к двери – но дверь была заперта. Страшно закричав, он забарабанил по двери кулаками, но вместо деревянной поверхности двери руки его вдруг погрузились в сноп раскаленного пламени…. Огонь охватил живую плоть, быстро перемещаясь по всему телу… От боли он завопил. Осознание, что именно он был шестой жертвой, стало последним, что случилось с ним на земле.
Когда, взбудораженные истошными воплями, охранники взломали дверь кабинета, зачем-то запертую изнутри, их глазам предстало страшное зрелище. На ковре перед дверью лежал черный, полностью обугленный труп их босса. Во всей обстановке комнаты не было никаких признаков пожара. И никаких подсказок, откуда мог появиться огонь.
Книга по-прежнему лежала на столе. Начальник охраны медленно приблизился к столу, взял книгу в руки, и, перепуганный тем, чтобы никто не вспомнил, что именно он последним говорил с покойником, быстро сообразил:
– Надо отвезти подарок его другу, в казино… На день рождения… Сказать, что так, мол, и так, произошел несчастный случай. Поздравить. Он бы этого хотел.
1413 год, Восточная Европа
Над водами реки стлался рассветный туман. Сонный крестьянин вязал силки на водяных птиц, стоя по щиколотку в ледяной воде. Тишина была мирной. Поселок спал. Только в редких домах огоньки масляных ламп пробивались сквозь тьму. На рассвете вставали те, кто ухаживал за скотом.
Клочья тумана стелились по воде, поднимались над камышами как облака пара, и крестьянин подумал, что день будет холодным. Гром, раздавшийся вдали, со стороны дороги, идущей через лес, заставил крестьянина выпустить веревки из руки и насторожиться. Он подумал, что приближается гроза, но это странно: не было грозовых туч, к рассвету небо становилось светлым на горизонте. Гром усилился, вскоре его раскаты стали отчетливо слышны.
Выходя из леса, дорога спускалась к реке, делая крутой изгиб, затем шла прямо в поселок. Темное облако, увеличиваясь в размерах, появилось на дороге из леса. Именно оттуда шел странный звук…
Крестьянин увидел, как первый солнечный луч, выбившийся из-под облаков со стороны реки, осветил железную броню. Это был отряд вооруженных всадников, которые на полном скаку мчались к спящему поселку.
Бросив силки, крестьянин выбежал на дорогу, чтобы мчаться домой со всех ног. В одной из хижин мирно спали его жена, старуха-мать и трое детей. Но далеко убежать не успел… Один из первых всадников, поравнявшись с человеком, ударил мечом. Нелепо взмахнув руками, крестьянин рухнул в дорожную пыль с перерезанным горлом. Кровавый ручей, стекая вниз, смешался с рекой, окрашивая воды в багровый цвет…..Обнажив мечи, издавая воинственный клич, всадники ворвались в поселок.
Всадники с обнаженными мечами, в сверкающих тяжелых доспехах мчались вперед, и с губ коней падали хлопья пены, а из-под копыт во все стороны летели вывороченные комья земли. Всадники мчались, обнажая мечи на скаку, мчались туда, где уже виднелись крыши каменных, деревянных, глинобитных домов и хижин, бледные на рассвете. Сноп пламени ударил вверх, в еще темное небо, дома занялись сразу и истерический женский крик взвился в воздух и повис под небом, как оборванная нить. Пламя, крики, звон мечей…. Деревянный дом разваливался в огне, куски горящего дерева и металла летели в воздух.
Кровь капала вниз, прямо на руку всадника, со сверкающего клинка. Женщина с искаженным, залитым кровью лицом, темные волосы которой слиплись от крови, бежала по дороге, прижимая к груди мертвого младенца с окровавленной шейкой и остекленевшими глазами, в безнадежной попытке убежать, увернуться от разящих мечей… Очень скоро женщина упала под ударом меча, лошадь взметнулась на дыбы на фоне пламени, заполонившего все небо, на фоне черного столба дыма от пепелища, продолжающего тлеть. Багровая полоса тянулась по дороге из-под живой изгороди кустарника, и земля отказывалась впитывать темную кровь. Снопы пламени…Ржание коней… Треск горящих домов… И крики, безнадежные крики… кони и крики, звон железа и глухой звук мягкой человеческой плоти, падающей на землю…. Какофония ужаса, застывшего на фоне алеющего пламени, оранжево-багровых костров…. Остекленевшие глаза младенца и женский крик, переходящий в оборванный смертью хрип, минуя рыдание… И зажженный огонь, горящий во имя ненависти над землей…