Беглецы оказались внутри каменной башни с огоньками факелов на стенах.
– Ну надо же как быстро умеет удирать Модрон!
Голос принадлежал коренастому бородатому человеку в кожаном камзоле с металлической бляхой на груди. Он стоял, широко расставив ноги и засунув большие пальцы рук за поясной ремень. Еще около дюжины солдат в кольчугах почти до колен с интересом посматривали на прибывших.
– Я тоже рад тебя видеть, Утер, – тяжело дыша, произнес Модрон.
Сотник спрыгнул с седла, и они крепко обнялись.
– Сир! – Из отверстия в потолке, к которому вела высокая лестница, высунулась голова в железном шлеме. – Там Вопрошающие… Требуют открыть именем короля и еще кого-то, не понял…
Утер коротко хохотнул.
– Ишь ты, кого за собой приволок… что – наступил по дороге, и забыл подошвы очистить?
Модрон фыркнул.
– Пошли, разберемся, – сказал Утер. Он задрал голову. – Эй, Ган! Скажи им, что у них есть время, пока я забираюсь наверх. Потом – пусть подотрутся своими королями. Арбалетчикам приготовиться.
– Ган, постой! – крикнул Модрон. – Там есть среди них рыцарь, белобрысый такой, в фиолетовом плаще?
Солдат мотнул головой.
– Нету. Только наемники. Командует какой-то сержант.
– Понятно. – Сотник тяжко вздохнул. – Утер, тогда разбирайся с ними сам. А я бы выпил что-нибудь.
– Ну, конечно… так драпать-то, как зайцы. У кого хочешь в горле пересохнет… Ладно. Лошадей свежих у Гарта спроси, он даст.
С этими словами Утер принялся взбираться по лестнице, бормоча:
– Надо же, до чего дожили. Какой-то хрен собачий без приглашения появляется перед воротами в Нордмонт, и требует, чтобы его впустили…
Долез до середины и, глянув на своего друга, подмигнул.
– Эй, Модрон… а девка-то хороша. Поделишься?
Сотник усмехнулся, махнув рукой на прощание.
* * *
Гвендилена послушно сидела на скамье. Один из солдат сунул ей кусок яблочного пирога и флягу с пивом, но она так и держала их в руках, не в силах заставить себя проглотить хоть кусочек. Зачем она здесь? Не лучше ли было действительно сбежать где-нибудь по дороге? Лонхенбург, говорят, город большой, там бы ее и не нашли никогда. Но все равно сбежать бы не получилось. Эти Вопрошающие… зачем она им? Что же теперь с ней будет?
– Пойдем. – Арн тронул ее за плечо.
Выйдя из башни, они оказались на дворе, мощенном булыжником. Двор, сильно вытянутый в длину, с одной стороны ограничивался почти отвесной скалой, а с другой – невысоким каменным парапетом. Гвендилена, замирая, глянула вниз: на глубине, наверное, в тысячу футов, бурлила речка, а чуть впереди, не больше чем в сотне шагов, с невероятной высоты низвергался водопад, поднимая вверх целые облака водяной пыли.
В скале виднелись дверцы. Одна из них была распахнута и перед проемом группой стояли Модрон, Хуго, Тэдриг и еще пара человек.
– Две лошади! – выкрикнул кто-то из темноты. Шум от водопада настолько оглушал, что Гвендилена еле разбирала слова. – Две! Больше не дам. Что тут – конюшня для приезжих, что ли? Мне еще двух, самое малое, надо про запас иметь.
– Пусть тебя Вил заберет со всеми потрохами, – ругнулся Модрон. Он повернулся к остальным. – До Килгеррана отсюда миль восемь, и так дойдем, не рассыплемся. Гарт! Ладно, выводи двух.
На одну из лошадей, рыжую с подпалинами кобылу, усадили Гвендилену, на другую с некоторым трудом взобрался Тэдриг. Только сейчас девушка заметила, что он ранен: левая рука солдата висела на привязи, а на забинтованном плече проступило пятно крови.
– Стрела, – пояснил Арн, – ничего, жить будет.
Он взял ее лошадь за поводья, и отряд гуськом направился по тропе.
По дороге пришлось миновать еще одну башню, располагавшуюся за поворотом всего в четверти мили от первой, и тоже под охраной не менее дюжины стражников. Отсюда точно не убежать, если только летать не научишься, подумала Гвендилена, оглядываясь по сторонам. Впрочем, Арн говорил, что в Килгерран ведут несколько дорог.
За башнями – их называют Дармскими Клыками, сказал старый солдат, – ущелье стало заметно шире, а шум водопада – тише. Отряд двигался вперед по лесной тропе меж огромных сосен и замшелых валунов в рост человека, постепенно поднимаясь все выше и выше. Горы понемногу раздвигались в стороны, и уже к полудню Гвендилена заметила впереди светлый прогал.
– Килгерран, – с удовлетворением выдохнул Модрон. Через несколько минут отряд ступил на небольшую поляну, и у Гвендилены перехватило дыхание.
Перед ними расстилалась широкая горная долина, в середине которой, на покрытой зеленью скале, словно сказочный дворец, высился замок. С десятком круглых островерхих башен, красной черепицей, множеством строений, лестниц и крытых галерей с витражными окнами, блестевшими в солнечных лучах сотнями разноцветных огоньков.
Долина за ним спускалась все ниже и ниже, а дальний ее конец сверкал гладью огромного озера, на берегу которого приютилась деревенька.
Арн оглянулся, с улыбкой посмотрев на Гвендилену.
– Где только ни бывал, а здесь всегда сердце замирает. Только у его высочества Ллевеллина на юге похожий есть, но все равно не то.
Модрон взмахнул рукой.
– Вперед. Через час у всех будет жратва и выпивка.
* * *
Огромные, покрытые замысловатой резьбой двустворчатые двери распахнулись.
Крепко держа за локоть, Модрон втолкнул девушку в комнату. Ноги у Гвендилены подкашивались.
Таких роскошных комнат она не видела никогда. Несмотря на дневное время, высокие кованые треножники горели огнями; на темных деревянных панелях, покрывавших стены, висели большие, в рост человека, шпалеры с изображениями охотничьих сцен; медвежьи и оленьи головы смотрели сверху стеклянными взорами, отсвечивая посеребренными клыками и рогами. Цветные витражи в распахнутых настежь окнах, играя в солнечных лучах, отбрасывали на мозаичный пол яркие блики.
Пол был холодный. Гвендилена стояла босиком, боясь пошевелиться.
На высоком троне вполоборота к окну сидел человек в темно-красном одеянии, перетянутом простым кожаным ремнем. С затылка его гладко выбритой головы на грудь свешивалась длинная коса. Она взглянула в ту сторону лишь мельком, сразу опустив вниз глаза с дрожащими капельками слез.
– Что, Модрон, решил девкой за все расплатиться?
Его голос был спокоен и слегка насмешлив.
Модрон потоптался на месте.
– Я, ваша милость… э-э, нет. Просто так ее по дороге прихватили. Все, что изволили приказать, сделали, все выяснили. К западу от Клеймора война идет. Заячья Лапа сумел их в леса загнать, сам, помощи не надо, а вот в Хартворде, похоже, дела совсем плохи. С этой девчонкой по дороге приключение одно вышло, думаю, вам надо знать…
– Вечером обо всем доложишься. Главное – ты передал послание графу Фергусу?
– Лично в руки.
Человек встал. Ноги его были обуты в мягкие коричневые сапоги оленьей кожи.
– Хорошо. Твоим людям три дня отдыха. Клотруаду скажи, что я велел каждому по шесть грохенов выдать. Тебе – двенадцать. Сверх обычной платы.
Модрон поклонился.
– А с ней что?
– На кухню. Айне позаботится. Не до нее сейчас.
Гвендилену начала бить дрожь. Не отрываясь, она смотрела на носки его сапог. Модрон легко дернул ее за руку.
– Чего трясешься, дура? Поклонись и благодари!
Гвендилена мотнула головой, не в силах произнести ни слова.
Человек в красном усмехнулся.
– Чем же ты ее так застращал? Не бойся, девица. Посмотри на меня.
Гвендилена молчала.
Человек взял ее за подбородок и мягко, но властно поднял голову вверх. Две слезинки скатились по щекам Гвендилены. Моргая, она посмотрела ему в лицо.
– Не бойся. Нет нужды плака… – начал он, и слова застыли у него на языке.
Властителю Северных земель Нитгарду Тэлфрину было лет около сорока-сорока пяти. Статный и высокий; Гвендилена едва доставала ему до плеча. Серые глаза изучающе смотрели на девушку, а тонкогубый рот под коротко подстриженными седыми усами крепко сжат. В его ушах висели длинные каплевидные жемчужины.
Тэлфрин держал ее подбородок долго, и пальцы его начали подрагивать.
– Где ты взял ее, Модрон? – спросил он, не отрывая от Гвендилены внимательного взора.
– Не правда ли хороша, милорд?
В глазах графа сверкнула молния.
– К Вилу! – рявкнул он. – Откуда ты ее привез?!
Модрон смешался.
– Из Хаврена, сир. Это деревушка на берегу Апенраде. Река в…
– Я знаю, что такое Апенраде. – В горле Тэлфрина словно застрял какой-то комок. Он отпустил Гвендилену и сделал шаг назад. – Орнворт, подойди.
Только сейчас Гвендилена заметила, что в комнате все это время находился еще один человек. Из-за большого стола в дальнем конце залы поднялся старик, одетый в длинную синего цвета хламиду, расшитую серебряными узорами, и, шаркая, приблизился к своему господину. Его белоснежного цвета борода свешивалась почти до пояса.
– Посмотри, – сказал граф, не отрывая взгляда от Гвендилены.
Старик прочистил горло и уставился на нее. Взгляд его маленьких глазок был остер и проницателен. Смотрел внимательно, покачивая головой.
– Хм… – Он повернулся к Тэлфрину. – Чудеса, сир… одно лицо. Давно все случилось, но если бы не прошло двадцать лет, то я поклялся бы…
Граф задумчиво опустился на кресло.
– Да… как тебя зовут, девушка?
Гвендилена словно проглотила язык. Модрон шлепнул ее по заду.
– Отвечай!
– Модрон!! – Тихий окрик Нитгарда Тэлфрина был грозен. – Оставь ее.
Девушка неловко поклонилась.
– Гвендилена, господин, – еле слышно сказала она.
– Ты родилась в Хаврене?
Гвендилена покачала головой.
– В Брислене.
Граф посмотрел на Модрона. Тот пожал плечами.
Орнворт прокашлялся.
– Это во владениях Заячьей Лапы, сир. Небольшой городок.
– Сколько тебе лет?
– Девятнадцать, милорд. По весне исполнилось.
Граф и Орнворт переглянулись.
– Кто твои родители?