— Это ключ к наследству! Когда оно откроется, я смогу попасть к наследию расы Небесного Контроля! — радостно ответила Мики.
Ниэль довольно улыбнулся.
“Отлично! С таким ключом не должно возникнуть проблем, когда, наконец, откроется наследство”
— Ой, а что это? — воскликнула Мики, указывая на краешек кровати. Ниэль наклонился и присмотрелся. По простыне полз красный слизняк с большими серебряными глазками и усиками. Его пухлое тело отливало серебром, он показался Ниэлю довольно милым.
— Это капля твоей крови, — ответила Элика, с любопытством рассматривая странного слизняка. Она подобрала его ногтем и поднесла к глазам.
— Из моей крови? — испуганно спросила Мики, следя за Эликой. — У меня вся кровь такая?
— Да, — Элика кивнула и сжала пальцы. Слизняк лопнул, оставляя красный след на её пальцах. — Это особенность расы. Будь осторожна. Береги свою кровь, пока не научишься её контролировать.
— Да, — Ниэль строго кивнул, пряча изумление. — Если кто-то найдёт её и воспользуется твоими способностями… Это может быть очень опасно.
— Поняла, — отозвалась Мики, зализывая ранку на пальце. Она до сих пор не отошла от шока, ей ещё предстояло смириться с тем, что теперь капельки её крови будут превращаться в «миленьких слизняков».
— Ну ладно, — Ниэль поднялся. — Там за дверью девочки от любопытства скоро лопнут. Пойду я, мне ещё к родителям двойняшек нужно забежать. Вечером зайду.
— Иди, — Элика кивнула и слабо улыбнулась, провожая грустным взглядом.
***
В тёмной комнате на стене висел истощённый парень. Его руки, скрещенные над головой, были прибиты к стене, на его теле болтались жалкие лохмотья. Грязные светлые волосы свисали вниз, закрывая лицо. День за днём он проводил в своём заточении, пока дверь, наконец, не открылась. Морщась от бьющего в глаза света, он приподнял голову. В центре его лба зияла чёрная дыра. Его радужки отливали платиной, а зрачков не было. Парень не сводил глаз с вошедшего.
На него в ответ суровым взглядом смотрел старик в белом халате и такого же цвета перчатках. Его белоснежные борода и волосы были аккуратно подстрижены и уложены.
— Дедушка… — прохрипел парень.
— Иутл, — сильным глубоким голосом произнёс старик. От его голоса молодой Хвирд вздрогнул. — Ты очень разочаровал меня. За твою ошибку мы расплачиваемся и по сей день. Решением Собрания Старейшин тебя изгоняют и лишают Кёрне. Впрочем, ты его уже лишился, — он задержал взгляд на чёрной дыре во лбу парня.
— Дедушка, прошу, не надо… — прошептал Иутл, роняя слёзы. Он до последнего не терял надежды, что его лишь накажут и отпустят. Но изгнание…
— Я не всесилен, внук, — старик покачал головой. — Лишь благодаря мне ты остался в живых. Тебя прилюдно накажут на Площади Грехов и отправят за пределы Конфедерации.
Иутл вздрогнул, испуганно посмотрев на деда.
— Я отдам тебе Девятую, Шестнадцатую и Двадцать Первого. Они провалили задание и не нужны мне, — сухо произнёс старик. В это время дверь открылась и вошла девушка в белой маске, закрывающей всё лицо.
— Маэстро, — поклонилась она старику. — Нам пора.
Тот кивнул и направился к выходу, задержался на пороге и, не поворачиваясь, через плечо бросил:
— Убей того парня, Иутл. Убей, если сумеешь, и принеси его голову, тогда, может, тебя и простят… — выпрямился, словно кол проглотил, и вышел.
На следующий день на большой площади под взглядами тысяч людей палач проводил экзекуцию. Зазубренная плеть взмывала в воздух раз за разом, от спины Иутла отлетали кровавые куски кожи и мяса. Он стонал, до крови сжимая доску зубами. Его тело восстанавливалось с видимой для глаза скоростью. Это была знаменитая регенерация Хвирдов. Даже лишившись своего Кёрне, тело Иутла исцелялось в невероятном темпе. Но регенерация не уменьшала мучения, боль была адской. К тому же плеть обрабатывалась специальным раствором, увеличивающим страдания, и каждая регенерирующая мышца заставляла разум Иутла рушиться от боли. Он до зубного крошева сжимал дощечку, с ненавистью вспоминая лицо мальчика с фиолетовыми бровями…
***
На следующий день после подписания контракта с Лоффелем Ниэль посетил его ресторан и встретил там Финриха, у которого остался грубый шрам на пол-лица, куда попал яд.
— Спасибо тебе за спасение моей жизни! — Финрих в пояс поклонился довольному Ниэлю. Хоть тот и понимал, что Финрих вряд ли его узнает, но слабая тревога оставалась.
— Ты отцу своему спасибо скажи, без него ты бы не выжил, — улыбнулся Ниэль.
Беседа с Лоффелем вышла долгой, Ниэль договорился на постоянную доставку к себе домой еды для одарённых и подкинул ресторатору идею о создании мест быстрого питания, рассказал о том, как делаются бургеры. Лоффель обещал подумать.
— Я услышал твои советы и поработаю над этим, — на прощание сказал он Ниэлю.
После ресторана Ниэль посетил ателье Ухила и говорил с ним до самого вечера.
— Давай подведём итоги, — устало откинулся на спинку кресла Ниэль. — Меняем название ателье с «Успех» на «Н&У».
Ухил согласно кивнул. Несмотря на долгую и изнурительную беседу он выглядел бодро. Он кивнул взгляд на новое название своего детища. Знак «&» показался ему странным, но выглядел вполне неплохо.
— Будем этот символ оставлять на всей одежде, как знак бренда, — продолжил Ниэль. — Дальше. Производству нужны новые средства. Я возьму у Тепи денег в долг и выкуплю половину ателье.
Ухил легко кивнул. Он сам настоял на том, что должен отдать часть бизнеса Ниэлю.
— Ну, вроде и всё. Наброски ты сам выберешь, а мне пора.
— Спасибо! — Ухил глубоко поклонился, внутренне восхищаясь сидящим перед ним парнем. Эта беседа навсегда останется в его памяти.
После мозгового штурма Ниэль и Ухил изменяли вид витрины ателье, решили закупить в журналах рекламу и поменять вывеску снаружи, освободили места для ожидания. Ниэль по памяти нарисовал с десяток женских нарядов, пригодились годы чтения всего подряд в тюрьме, и предложил Ухилу делать одежду с надписями на груди и спине. В Юкхе он такое не видел, да и, судя по задумчивому кивку Ухила, тот тоже. В качестве моделей на вывеску выбрали Элуру и Ровену. Вдобавок Ниэль договорился через Жекало Руби с крупной сетью ювелирных лавок о закупке бижутерии.
В следующие дни Ниэль решил использовать свою популярность и рекламировал, как мог, новый бутик. В итоге с ним даже встретились представители Шёлкового Тюльпана, с которыми он тепло побеседовал и заключил контракт на покупку дорогой ткани. Всеми силами Ниэль старался поднять своё благосостояние.
Через неделю после пробуждения родословной Мики Ниэль забрал свой заказ у Жекало – небольшую заколку.
— В день твоего пробуждения я оставил тебя без подарка, но хочу исправить это сейчас, вот, — он протянул Мики заколку в виде серебряной пчелы с полоскам из чёрных бриллиантов.
— Ой! Спасибо! — Мики счастливо приняла подарок и крепко обняла его. Она уже не стеснялась как раньше.
Элика же лежала рядом, надув губы, и обиженно смотрела Ниэля.
— У меня зато бабочка есть! — она показала свой подарок Мики и нажала на кнопку. Вокруг запорхали десятки фантомных бабочек.
— А моя что-нибудь делает? — с ожиданием спросила Мики, поглаживая в ладонях заколку.
— Вот, — Ниэль ткнул в кончик хвоста, и пчела засияла разными цветами. Пока Элика и Мики отвлеклись, Ниэль по-тихому ушёл.
“Блин, я иногда совсем забываю, что им обеим по семь лет…” — подумал она, вытирая пот со лба. Порой у Ниэля вылетало из памяти, что в прошлой жизни он умер глубоким стариком. С каждым днём он всё больше вживался в образ ребёнка...
Весь следующий месяц он следил за делами ресторана и ателье, которое стало модным бутиком для богатых девушек. Ухил планировал открытие новых филиалов в соседних городах, ведя каждый день переговоры и пылая энтузиазмом и жизнерадостностью. Ниэль заметил, что он сильно сблизился с Ровеной, которая в последнее время работала у него и тоже выглядела счастливой.
Неожиданным сюрпризом для всех стала внезапная популярность Элуры. Её заметили представители ювелирной сети, увидев изображение на витрине бутика, и пригласили стать моделью их бренда, на что она с радостью согласилась. Затем её снова куда-то пригласили, после ещё куда-то, и так получилось, что Ровена уже вела переговоры с множеством кланов и орденов, желающих видеть Элуру на вывесках своих предприятий или в их журналах.
Ниэль нанял Элуре личного учителя этикета и пения, купил парочку дорогих эликсиров для улучшения голосовых связок и заказал через маму Толи дорогостоящие крема и мази. Ниэль надеялся, что в будущем Элура найдёт своё призвание и заживёт счастливо как неодарённая.
С рестораном Лоффеля всё вышло не так радужно. Картофель фри, который хотел продвинуть Ниэль, не получился. Бургеры же почему-то не особо покупались. Ниэлю пришлось опережать свои планы и приобрести помещение не в торговом центре, а неподалёку от въезда в город. Это помогло им поднять продажи. Забегаловку Ниэль назвал «Бургер Бар».
Возросшие доходы Ниэля положительно повлияли на всех обитателей дома. Слугам платили больше, а все дети давно питались только едой, содержащей в себе энергию – от хлеба из особых желудей до мяса Демонических зверей. Даже ягодные морсы были не совсем простыми. Одно печалило Ниэля – Элика не выздоравливала. Она могла самостоятельно передвигаться и разговаривать, но её выносливость таяла на глазах и ей приходилось очень часто отдыхать. Ниэль покупал ей лекарства и звал врачей, но ничего не помогало.
По ночам Ниэль продолжал посещать Яму и участвовал в рискованных сражениях, очищая её от насильников и убийц. Слава его, как неизвестного мстителя, стремительно росла. По утрам он занимался тренировками Эно-Унодори под присмотром Крима, а по вечерам – алхимией, в которой наставником ему стал Хорос. Всё так и продолжалось, пока, спустя месяц после пробуждения родословной Мики, не прибежал запыхавшийся Ухил.
— Ниэль, там Келланы едут!