— Чего тебе?
— Хотел узнать, что натворил вот этот юноша, — ответил Дарлан, указывая на Таннета. Стражники расслабились, а старший сказал:
— А, этот. Мухлевал в костях с помощью магии, паршивец. Мы поначалу не поверили, когда управляющий сообщил. Как же это так, чародей, а дар свой во зло пользует, чтоб деньгу поднять. Ну потом, когда за руку поймали, убедились. А ты кто? Сообщник? Тоже в темницу хочешь? Могем устроить.
— Нет, я просто спросил. А где вашего командира найти? — Оставался только один выход, и Дарлану он не был по нраву.
— Вон там. — Воин махнул рукой в дальний конец рядов. — Сержант Гидор его звать.
Найти командира стражников не составило труда. Высокий воин беседовал с седовласым распорядителем, удерживая в руке тяжелый шлем с плюмажем.
— Сержант Гидор! — позвал его монетчик.
— Да, это я. — Начальник караула попрощался с управляющим и, даже не посмотрев на Дарлана, добавил: — Моя смена заканчивается, все вопросы к тому, кто придет вместо меня.
— Но это важный вопрос, господин сержант.
— Не думаю.
— Я бы сказал очень важный, денежный вопрос.
— Денежный? — в голосе Гидора проснулся интерес, Дарлан не ошибся. Сержант подошел к монетчику. — Весь во внимании.
— Меня зовут Дарлан. Один из задержанных мошенников, иллюзионист, мой друг.
— Так, так, продолжайте.
— Что его ждет?
— По распоряжению пресветлого князя Арнхольма Далинара Могучего мы препроводим преступников в город, чтобы свершить правосудие. На время Великой ярмарки казнь и ссылка на рудники не применяются, поэтому ему всего лишь отсекут руку. Выбор руки останется за осужденным. Наш князь всегда великодушен.
— Да хранят его боги, — сказал Дарлан, надеясь, что Гидор не уловит сарказма. — Как бы нам решить эту проблему, не беспокоя пресветлого князя судом?
— Хм, действительно, у государя и так дел по горло, когда к столице съезжается столько народу. Не хотелось бы его отвлекать. — Продажный сержант понизил голос. — Сто марок.
— Серебряных?
— Как можно! Само собой, золотых.
— Не слишком ли дорого?
— А во сколько ты оцениваешь руку своего приятеля? — ехидно спросил Гидор. Он не был глупым, прекрасно понимал, что Дарлан согласится на его условия, но цену явно завысил. Монетчик все равно рискнул.
— Пятьдесят.
— По рукам.
— Сколько у меня времени, чтобы принести деньги?
— Что? — возмутился сержант. — Так не пойдет, либо сейчас, либо забирай этого мошенника завтра калекой.
— Не горячись, Гидор. — Дарлан подавил желание врезать ему прямо здесь. — Я готов заплатить больше, пусть будет восемьдесят золотых марок, но мне нужно время, чтобы их добыть.
— Ладно. Ярмарка продлится еще три дня, вот это время у тебя и есть. Обманешь, за каждую монету отсеку палец у твоего дружка. Понятно?
— Да, господин сержант. Где вы его будете держать?
— Посидит к камере для особых пленников.
— Это радует, надеюсь, с ним будут хорошо обращаться?
— Как с почетным гостем, — улыбнулся Гидор. — С очень дорогим гостем. У тебя три дня. А теперь проваливай, а то сменщик уже идет.
Дарлан смиренно подчинился, чтобы не злить продажного сержанта. Отойдя подальше, он окунулся в мысли. Час от часу не легче. Он отсрочил наказание Таннета, но совсем не представлял, где за такой короткий срок найти восемьдесят проклятых золотых. Ничего, на ярмарке множество способов заработать, успокоил он себя. Завтра здесь появится мастер Монетного двора. Утро вечера мудренее. Нужно было забрать лошадей и найти комнату в городе на три дня. Ругая, на чем свет стоит, Таннета, Дарлан зашагал к загонам.
Глава 2
Утро не заладилось с самого начала. Пробудившись от беспокойного сна в дешевой комнатушке самой захудалой гостиницы Арнхольмграда, Дарлан обнаружил, что клопы, обитающие в старом матрасе, на котором он проворочался всю ночь, вдоволь напились его крови. А ведь он даже не раздевался! Видимо, сказалась их долгая диета. В комнате отсутствовал даже намек на окно, поэтому в темноте монетчик угодил ногой в ночной горшок. Оставалось только возблагодарить богов за то, что он был пуст. Завтрак, который подал мрачный хозяин, больше похожий на могильщика, чем на трактирщика, настроения не поднял. Яичница была пережарена, а кусок ветчины вызывал сомнение в его происхождении. Умывшись мутной водой из толстой бочки в углу тесного зала, Дарлан поспешил наружу. Пустая улица встретила его застоявшимся запахом мочи, который длинными пальцами проник ему в ноздри. Не задерживаясь, монетчик быстрым шагом направился подальше от вони. Лошадок угрюмый хозяин любезно согласился разместить в пустом сарае, примыкающем к его чудесной гостинице, за дополнительную плату, естественно.
— Пожелай мне удачи, Монета, — сказал Дарлан своей верной подруге. Она как всегда скромно промолчала.
Арнхольмград постепенно просыпался. Солнечные лучи подчеркивали уродливость города с его обшарпанными жилищами, серые крыши которых приводили в уныние, и дорогами, которые бы стыдились себя, если бы умели говорить. В узких проулках зашевелились многочисленные нищие, копошащиеся под своим тряпьем, по сторонам распахивались ставни, запуская внутрь домов не самый приятный букет. Бродя по выщербленным мостовым, усеянным лошадиным дерьмом и мусором, Дарлан не забывал посматривать наверх, чтобы успеть увернуться, если кто–то из жителей будет избавляться от содержимого горшков прямо у него над головой. Да, это не Балтрон с его прямо–таки издевательским богатством. Столица Арнхольмграда могла похвастаться лишь белыми стенами, внешний вид которых обстоятельно поддерживался заботливыми строителями, да весьма красивым замком великого князя, возведенным на месте старой крепости еще при его дедуле по прозвищу Юбочник. Но любоваться редкими достопримечательностями было некогда. После ночевки в этом клоповнике, злость на Таннета за его глупый поступок только усилилась. Зато теперь стало ясно, почему иллюзиониста выгнали из магической академии. Подобный азарт, превращавший человека в зависимого болвана, Дарлану был знаком. Его одногодок, мастер по имени Джером, страдал этим же недугом еще с момента их обучения. Постоянно проигрывая, он однажды пришел к выводу, что жульничать — это не так уж и плохо. За что и был не раз бит собратьями. Интересно, где он сейчас служит? Не отрубил ли ему руку какой–нибудь барон? Хотя магистры вряд ли бы доверили Джерому охрану благородных персон, скорее, направили его в храм Хиемса, чтобы избавить от соблазна играть. Бесцельно побродив по приходящему в себя городу, Дарлан вышел за ворота. Великая ярмарка, несмотря на ранний час, уже ожила, расцвела и загудела, словно гигантский котел, нагретый солнцем.
Сняв головной платок, Дарлан прошел через пост стражников, которые при виде его метки раскрыли рты. Ну вот, уже началось, что же будет дальше? Людей за ограждением собралось еще мало, не все лавки открылись, не все товары выставили напоказ. Но уже буквально через минуту, монетчик попал в центр внимания тех, кто не поленился прийти на ярмарку в такую рань. В него тыкали пальцем, махали руками, приветливо улыбались или смотрели с недоверием, гадая, что здесь делает одинокий служитель монеты. Если бы за каждого человека, который произнес слово монетчик, пока Дарлан прогуливался посреди шатров, лотков и палаток, ему полагалась золотая марка, нужную сумму он бы собрал без труда меньше, чем за час. Но к не счастью, за это не давали даже ломаного гроша. Начать поиск работы Дарлан решил с торговых рядов. Купцы привечали его с должным уважением, охотно толковали с ним, но путного из этого, к сожалению, ничего не выходило.
— С радостью бы нанял вас, — говорил первый, длинный и тощий как жердь. — Но я со своими ребятами работаю давно, было бы неправильно прогнать их, чтобы освободить место для такого мастера, как вы.
— Какой подарок мне преподносит судьба! — говорил второй, со следами оспы на круглом лице. — Конечно, я найму вас! Но только через неделю, у меня еще дел в Арнхольме по горло, надо вернуть старые долги.
— Пресвятой Колум! — восклицал третий, пухлые пальцы которого были в плену у сверкающих перстней. — Хорошее предложение мастер, но если вы вышли из ордена, не будет ли у моего цеха проблем с Монетным двором?
— Восемьдесят марок? — переспросил торговец, у которого один их охранников сломал накануне руку в пьяной драке. — Понимаю, но могу заплатить только пять вперед и пять после окончания ярмарки.
— Готов выдать вам всю сумму прямо сейчас, — произнес пятый, что заведовал в травяной лавке, возле которой мялись желающие приобрести средства для поднятия мужской силы. — За секрет создания мастеров Монетного двора! Идет? Ну, добавлю еще столько же? Мало? Прекрасно! Пятьсот золотых! Но мне надо в город наведаться, в банк? Подождете?
— Есть справедливость в нашем несчастном мире, — сказал шестой, взяв под локоть Дарлана. Купец, чье вздутое пузо стягивал атласный пояс, отвел его за свой белоснежный шатер, где в тени тихо предложил за эти деньги прикончить своего конкурента, так некстати отбившего вчера у него клиентов.
— Он перешел все границы, — шептал толстяк, поглядывая по сторонам. — Пустил слух, что мои меха не из северных королевств, а добыты здесь, в княжествах. Представляете, какой непоправимый удар по моей репутации? Моему торговому дому, история которого насчитывает триста лет, нанесено немыслимое оскорбление! Каков наглец, а?
— Не то слово, но вам не кажется, что убийство, это как–то чересчур круто? — полюбопытствовал Дарлан.
— Совсем нет! Такой страшный позор надо смывать кровью! Ну что, возьметесь? Издалека монетой да прямо в его гнилое сердце. Ночью никто не заметит.
— Спасибо, но я откажусь.
— Я добавлю еще десяток золотых, мастер!
— Пожалуй, мне пора.
Откланявшись, Дарлан с облегчением убрался от кровожадного купца. Он поспрашивал еще немного по соседям обиженного толстяка, но везде что–то мешало найму: цена, время или вид услуги. Все играло против. Как же удачно попался Таннет на своих махинациях!