Из коридора вдруг донесся визг. Дарлан выбежал из комнаты, думая, что девочки увидели крысу. В такой старой громадине, как эта крепость, должны были непременно водиться гигантские крысы. Но все оказалось иначе. Тот самый босоногий мальчишка сильно тянул девчонку за косу. Она пыталась вырваться, но от этого ей делалось больнее.
— Пусти! — кричала она.
— Ну уж нет, — смеялся оборванец. — Пока не поцелуешь, не отпущу!
— Перестань! — сказал Дарлан, неожиданно громко.
Босоногий отпустил косу и повернулся к Дарлану.
— Кто это у нас тут такой смелый?
— Зачем ты это делаешь?
— Потому что это весело, болван.
— Только тебе. Не трогай ее, мы вместе должны научиться быть мастерами Монетного двора. Мы должны дружить.
— Я не буду дружить с тем, кого продал отец, как какую–то побрякушку. — Оборванец уколол его в самое сердце. Дарлан почувствовал, как ему скрутило желудок. Но он вспомнил историю Ламонта. Она придала ему сил. И, в конце концов, ему было плевать, что за обидные слова исторгает рот этого голодранца. Тяжело выдохнув, Дарлан просто сказал:
— Мой отец хотя бы прожил со мной девять лет, пока не понял, что я ему не нужен. Твой же выбросил тебя как мусор сразу, так его тошнило от твоей поганой рожи.
Дарлан приготовился к тому, что мальчишка кинется на него, но неожиданный удар пришел сзади. В голове вспыхнули искры, Дарлан упал, успев подставить руки. Он тут же откатился в сторону и вскочил, выставив перед собой руки. Кулачным боем он не занимался, но драться иногда доводилось. Его ударил тихо подкравшийся мальчишка без рукава, видимо, он уже сдружился с оборванцем, пока они ждали Сайена снаружи. Значит, один против двоих. Дарлан увернулся от второго удара безрукавника, неловко ступив сторону, а потом впечатал свой кулак мальчишке прямо в нос. Резко обернулся к босоногому, но тот уже передумал нападать. Его приятель отступил, держась за нос.
— Что здесь происходит? — В коридоре появилась девушка в юбке ниже колен. Серая рубашка обтягивала ее грудь, а кудрявые волосы ниспадали на плечи. Она была лет тринадцати или чуть старше. Вокруг Дарлана столпились остальные дети. Он даже не заметил, что все ребята высыпали из комнат, когда началась драка.
— Что здесь происходит? — повторила незнакомка, когда ей никто не ответил.
— Вот этот вот, — девчонка с косой взглядом указала на босоного мальчишку, — стал приставать ко мне. А этот, — она посмотрела на Дарлана и смущенно улыбнулась, — заступился за меня. Потом на него сзади набросился второй. Это они виноваты!
От взгляда этой девчонки Дарлану стало тепло. Он на какое–то мгновение ощутил себя Ламонтом, спасающим Камала от ночных разбойников. Нужно обязательно спросить, как ее зовут. Обязательно.
— Выходит, — ухмыльнувшись, заключила взрослая девушка, — у нас появились злодеи и благородный герой. Твое имя, юный спаситель.
— Дарлан.
— Дарлан? Мне нравится, как оно звучит. Так, внимание, малышня! Я помощница наставника Сайена. Быстро все выстроились вдоль стены. Да не у этой, другой. Растопырили ушки и слушаем. Сейчас мы дружно пойдем обедать. Если опять кто–то из вас устроит заварушку, я лично попрошу мастера Сайена разрешения, чтоб выпороть вас как следует. Поверьте, рука у меня тяжеленная. Усекли?
— Усекли! — хором ответили дети.
— Молодцы. Да, чуть не забыла представиться, будущие укротители монет. Ну, если из вас, конечно, еще выйдет слепить что–нибудь, отдаленно похожее на мастера Монетного двора. Меня зовут Тристин, усекли?
Только сейчас Дарлан обратил внимания на ее глаза. Фиалковые. Прекрасные, с озорной искоркой. Тристин. Ему тоже понравилось, как звучит ее имя.
Глава 3
Они лежали в тишине, прижавшись друг к другу. Прислушиваясь к легкому дыханию Тристин, Дарлан не мог заснуть. Ему до сих пор не верилось, что судьба свела их в этом далеком княжестве. Неужели это сон? Конечно же, нет, что за детские глупости! Вот она здесь, рядом, спустя столько долгих лет. Такая же прекрасная, как всегда. Тепло ее тела, казалось, было способно растопить вечную мерзлоту. Всевышние боги, благодарить вас за эту встречу или проклинать? Пока Дарлан не знал, они с Тристин не успели поговорить о том, как ее занесло с Монетного двора в Паранхольм, а тем более в Кордан. Пока это не имело значения. Они были снова вместе, вот что главное. Рука Дарлана покоилась на плоском животе Тристин, медленно поднимаясь и опускаясь в такт ее дыханию. Он почти не шевелился, хотя лежать в этой позе давно стало неудобно, не хотел будить ее. Он вообще был бы не против, если бы эта ночь продолжалась до скончания времен. Тристин. Дарлан чуть коснулся губами ее бритого затылка и попробовал забыться сном.
Утром он проснулся в одиночестве, Тристин куда–то ушла, дав ему возможность отоспаться. Аромат ее любимых духов еще не улетучился. Сквозь приоткрытые ставни в комнату вливался яркий свет, приближался полдень. Дарлан уже забыл, когда в последний раз позволял себе столько отдыхать. Встав с кровати, он умылся еще прохладной с ночи водой из ведра, оделся и спустился вниз. Они с Таннетом заплатили за эркер, чтобы спокойно завтракать, обедать и ужинать без посторонних глаз. Завтрак Дарлан пропустил, но на обед уже мог рассчитывать — с кухни пахло готовящимся хлебом и жарким с чесночной подливой. В желудке предательски заурчало.
Таннет уже сидел за широким столом в эркере, внимательно изучая карту Кордана, нарисованную на тонкой дощечке цветными красками. Подперев подбородок кулаком, он сосредоточено морщил лоб. Те места, где находили жертв стригой, юный маг отметил иллюзиями в форме маленьких флажков. Они даже развевались, словно на ветру. Оторвав взгляд от карты, Таннет посмотрел на Дарлана и ухмыльнулся.
— Приветствую, как прошла ночка? — невинным тоном полюбопытствовал он.
— Нормально. — Дарлан занял стул напротив иллюзиониста, чувствуя, как начинаю гореть уши. Проклятье, ему же не двенадцать лет, чтобы так краснеть. Что за неловкость?
— И только то?
— Таннет, будешь совать свой нос куда не надо, я тебя тресну.
— Да я просто спросил! Сколько тебя знаю, ты ни разу не обращал внимания на женщин вокруг, я, грешным делом, подумал, что у вас в ордене целибат заставляют держать. Тут же ты увидел свою, я так подозреваю, старую подругу с Монетного двора, внезапно замямлил поначалу, как будто застенчивый мальчишка, ну а потом чуть ли не галопом поскакал к ней в номер. Ни разу оттуда за вечер и ночь не показался, пропустил завтрак. И все, что ты говоришь в ответ — нормально?
— Ладно, все было не просто нормально, а чудесно, великолепно и так далее! Так лучше? Теперь доволен?
— Теперь да, — сказал Таннет. — Она вроде бы постарше тебя?
— О, боги! Да, она старше на пять лет, и что? Может тебя еще что–то интересует? Спрашивай сейчас, пока Тристин к нам не присоединилась. При ней я обсуждать с тобой, что было и есть между нами, не буду.
— Про подробности ночи можно спрашивать?
— Таннет! — воскликнул монетчик. Магу повезло, что на столе кроме карты города ничего не было, иначе бы какой–нибудь предмет угодил бы ему в лоб.
— Да шучу, шучу, не кипятись. Вы познакомились во время обучения?
— Да, она была помощницей моего первого наставника по имени Сайен. Помогла мне освоиться, потом со временем мы сдружились, стали близки.
— Оно и видно. И, кажется, даже было слышно. — Таннет увидел молнии, заплясавшие в глазах Дарлана, и благоразумно остановился. — Ладно, зачем, думаешь, она здесь?
— Проще всего спросить, когда она придет, — ответил монетчик.
Вскоре вошли служанки с подносами, их предупредили, что в эркере будет присутствовать третий гость, поэтому они принесли на одну порцию больше. Тристин появилась чуть позже, в сопровождении вездесущего аромата земляники. Этими духами она баловалась еще на Монетном дворе. Тристин грациозно опустилась на свободный стул сбоку стола и взяла деревянную ложку.
— Ужас, как же я голодна, — сказала она, приступая к горячей похлебке.
— Приятного аппетита, госпожа мастер, — пожелал ей Таннет, подмигнув Дарлану.
— Ты разве не завтракала? — спросил монетчик.
— Нет, были дела в банке «Князь Эремурд», пришлось в ранний час все разгребать.
— Тристин, это Таннет, мой друг и компаньон, мы…
— Охотитесь на чудовищ, я, собственно, так тебя и нашла. Мастер Монетного двора, самовольно покинувший орден, да еще промышляющей истреблением опасных тварей в паре с магом–иллюзионистом, знаешь ли, оставляют заметные следы, если хорошо искать, усек?
— Все–таки тебе прислали магистры. — Дарлан этого боялся, но понимал, что вряд ли другая причина могла заставить Тристин уехать за тридевять земель, бросив учеников.
— Прислали. — Фиалковые глаза Тристин печально смотрели на Дарлана.
— Как благородно с их стороны послать тебя, чтобы убить того, с кем тебя когда–то связывали близкие отношения.
— Что? — опешил Таннет. — Как это убить? За что?
— Таннет, помолчи.
— И не собираюсь. То есть, твой друг, бывшая любовница, тащится в эту даль, прыгает с тобой в койку, как в давние времена, а потом я слышу, что ее, значит, подрядили убить тебя. Так она еще и согласилась!
— Дарлан, — мягко сказала Тристин, отложив ложку в сторону. — И ты, юный маг. Меня не послали ради убийства. Мне даже как–то сложно вообразить, что ты хоть на долю секунды мог подумать, что я смогу лишить тебя жизни. После всего, что мы было между нами. Я выслеживала тебя несколько месяцев, чтобы вернуть на Монетный двор для справедливого суда. Магистры хотят оставить тебя в пределах ордена, чтобы у твоего бывшего хозяина не возникло вопросов. Возможно, назначить тебя наставником.
— И ты считаешь, что они сказали тебе правду?
— Да, считаю, Дарлан! Поэтому меня и выбрали, они знают, что если ты кого и послушаешь, то только меня, поэтому я дала свое согласие покинуть Монетный двор, ради долгой дороги. Забери тебя демоны, Дарлан! Что ты на самом деле сотворил в Фаргенете? Барон Залин сподобился написать нам, но от его версии несет ложью, как от распоследнего забулдыги несет мочой. Я скорее поверю, что у нас под столом сидит какой–нибудь монстр, чем в то, в чем тебя обвиняет этот напыщенный индюк. Но ведь там действительно что–то произошло?