– Томаш! А Сандомир! Там же родилась ваша национальная героиня, Марина Мнишек, а Томаш! Сандомир, вы что не хотите вернуть, родину национальной героини?
Убегают гримерши (они пудрили кому надо, лысины и носы). Опять выходит ведущий.
Свалка: полигон Кучино
Полигон Кучино. Вонь, вонючие чайки и иные невзрачные птицы, возможно, мутанты. Кучино – впрямую от «куча».
В детстве, в четвертом классе я убегал с Вовкой Чумаковым в Бразилию. Вовка покинул меня на городской свалке. Там шныряли инвалиды и всякие уродливые личности, помню, что у них были костыли и, кажется, деревянные руки.
Запах не был ужасным, потому видимо, что это не была свалка пищевых отходов. Или же в те годы, а это где-то 1954 год был, пищевых отходов было крайне мало, люди всё съедали, скорее всего пищевых отходов было крайне мало.
Над свалкой развевались вощёные ленты бумаги от размотанных трансформаторов, такая была распространённая вещь в электроприборах: трансформаторы, намотанные на стальные пластины станиолевые ленты, переложенные лентами вощёной бумаги. Станиолевые ленты тоже трепетали на ветру. Разбросаны были ржавые, грубого вида металлические аппараты, – отслужившая техника того времени.
Уже через десять лет отличительной особенностью свалок были развевающиеся на ветру магнитофонные ленты, они бросились в глаза, поскольку трепещущими червяками окружали свалку как растительность.
Во время прямой линии с Президентом, Путину нажаловались на Кучино, сопроводив жалобу видео. «Мы отправили съёмочную группу, ну чтобы выяснить, что происходит», – оправдывается ведущий. «Люди пришли сами».
Стоят слаборазвитые матери с младенцами со скорбящими лицами. И жалуются.
Если их спросить «Почему вы оттуда не уедете?»
Но никто не спрашивает.
В своё время я прочел в дневнике Кафки такую тоскливую запись: «Почему чукчи не откочуют из своего морозного мглистого гиблого края?»
Ответа у Кафки не было. И у этих неряшливых мадонн с младенцами на вопрос почему же не уедете из Кучино, ответа нет.
Полигон Кучино. Балашиха. Стоят некрасивые мадонны с некрасивыми младенцами. Ведущий: «Свалка существует более 50 лет». «Мы находимся в невыносимой ситуации. У нас самая большая свалка в Московской области. Свалка горит. Невозможно дышать. Мы обращались в инстанции. Что нам делать? Обращение к Вам – последняя надежда».
ВВП:
«Принято решение о строительстве мусороперерабатывающих заводов, четырёх. 5 миллиардов рублей выделено на решение острых вопросов. У Вас такой. Надеюсь, что будет сделано.
Всё откладывали. Там предусмотрены утилизационные сборы. Определённые экологические отчисления будут нужны».
В это время грязный сводный отряд чудовищного вида ворон и чаек низко и крикливо пролетает над кучкой мадонн с младенцами, чуть не задевая их грязными крыльями.
Путин (видимо сводный отряд птиц-чудовищ его убедил): «Балашихой позанимаемся отдельно».
Жалкие скафандры
В Калуге, в музее космонавтики жалкие скафандры, где два космонавта, как два Христа, или как две тёмные бабочки, в шлемах друг против друга распяты на дверях в полуметре, лицом к лицу, разглядывая как другому плохо. Висели.
Впечатление ужасное, не покорение космоса, но втискивание в него в спичечном коробке. Тараканами какими-то…
Вообще, всё там ужасно жалкое. Не о величии человека повествует, но напротив, о его ничтожности.
Чего-то мы не знаем, что бы сделало нас тотчас великими. Все эти скафандры, трубки, ремни, – как сапожные принадлежности, в детстве я видел в будке у айсоров-ассирийцев.
Вышли – зелёное роскошное лето, город пустой и запущенный. Пошли по косогорам вниз к дому Циолковского. Он даже не на холме.
Множество дверей, коридоров, сундуков, железных щипцов, подзорных труб, утюгов, кастрюль, рушников и полок на стенах. Старые сырые книги. Прогорклый запах старых печей…
Станок токарный, так я понял. Очень старой конструкции.
Экскурсоводши в сырых платьях. Охранник внизу вроде милиционера. Тоже какой-то подмокший.
Спрашиваю:
– У вас дожди были?
– Нет, не было дождей давно, можно с Вами сфотографироваться?
Сфотографировались.
Я люблю Циолковского. Ему хотелось парить над Калугой.
(А вообще, самое загадочное – это женщина). Циолковский был женат на мужеподобной, но верной особе. Интересно, что он оглох, хотя, казалось бы, должен был ослепнуть.
Овраг под чугунным старым мостом в котором до сих пор находят трупы, сказал нам Юра, наш человек в Калуге.
У дома Имама Шамиля: дом очень впечатляющий, многоэтажный. Три как минимум этажа. Шамиль тут жил в плену. За два года до смерти поехал совершать хадж, отпросился. И умер не то в Мекке, не то в Медине. Умер как следовало. Исторические личности не испытывают проблем в решениях по своей судьбе. Была задача умереть как можно более эффектно. Ну? Во время хаджа.
Когда выступив, (я выступил, встреча с читателями всего лишь), выехали из Калуги, нас на первом же посту со всеми предосторожностями («Нет, не выходите из машины! Оставайтесь на местах! Только паспорта»), задержали полицейские. «На вас дали ориентировку…» Отпустили. Через десяток километров в темноте зажглись фары. Бегут с оружием. «А что Вы натворили? На Вас ориентировка». Но им не приказали нас задерживать.
Вот, подлые! Их, – четверо оперов сидели в зале где я выступал. Судя по лицам, с удовольствием слушали. Но как же гадость не сделать! Сделали на прощанье. Пришли домой, жёнам рассказывают обо мне, что говорил, наверняка, с половиной высказанного мной соглашаются.
Калуга, вьюга, зга. Не видно ни зги…
Гатчина
Павел I построил дворец в форме солдатской шинели – два крыла дворца – как две полы.
Особенно дворец напоминал шинель в 2004 году, тогда он был не облицованный и потому серого, как шинельное сукно, цвета.
Павел I был не так прост. Став императором когда ему было за сорок, ненавистник своей немецкой мамки Екатерины, ставшей российской царицей и кем-то вроде Аллы Пугачевой, Павел назло мамке решил стать фрицем.
Фрицем он оказался отличным.
Пунктуальным, фанатичным и последовательным.
Он не так уже некрасив, этот сын Екатерины от Салтыкова, либо от остяцкого печника. Во всяком случае он не уродлив, у него ярко выраженная народная внешность. И следовательно он немец только по матери.
Ему купили Гатчинскую мызу чтобы он там что хотел бы, то и делал, но чтоб на глаза матери не появлялся. Природа там северная и почти скандинавская, говорят, что валуны в полях до сих пор встречаются. Павел там всё взрыхлил, вскопать заставил, дворец стал подымать, а поскольку не ленился и всех заставил не спать, то и получился прусский городок. Шлагбаумы, армия, косички у солдат. Екатерина, старая, похотливая, обрюзгшая в объятьях русского гвардейского мужичья, опустившаяся, к середине и тем более к концу жизни и обабилась и обрусела.
Ей смешно было смотреть на старания и потуги человечка с собачьими чертами лица, которого повитуха извлекла из неё молодой когда-то.
Павел натаскивал своих моряков на десантные операции, своих артиллеристов на стрельбу издали и навесом, заставляя своих конников совершать сложные манёвры. А ленивая мать, разложившая своей задницей и пудовыми ляжками всю Россию (и масляными щёчками чревоугодницы) называла его полки «потешными», игрушечными. При ней преуспел допотопный Суворов, который своим «пуля – дура, а штык – молодец» на долгие годы обрёк русскую армию в жертву своей старомодной доктрине.
Мамка Екатерина, толстозадая немецкая тварь, создавшая единственную в мире систему «членократии» в России, России, которая ей за так досталась, случайно, родила такого старательного, многодумного Павла Петровича, хотя не был его отцом немец Петр III, которого в Ропше.
Чтобы понять Российскую Империю и её императоров, следует всего лишь посетить два дворца: Екатерининский в Царском Селе и Гатчинский в Гатчине.
Екатерининский напоминает ванную комнату новых русских: окрашенное золотой краской дерево и бесчисленные зеркала, я же говорю, как в ванной. Банно-прачечная Екатерининская зала в которую в ВОВ угодил прямо через купол снаряд. Хорошо хоть украли янтарную комнату, ибо хуже украшения чем янтарь, проще, банальнее, скучнее, чем этот древний пластик из смолы, ничего в природе не было. Екатерининский дворец – место где ходила главная баба России, шевеля огромными ягодицами и другие чуть ниже рангом бабы России. Матриархат.
И гвардейские жеребцы ходили. То с ржанием, довольные, то печальные оттого, что их отставили.
У Павла же – военная крепость. В виде шинели (он ведь – отец родной солдатам – и ввёл в российскую армию суконную шинель, он!). И на каменную шинель эту сыпал русский безжалостный снег.
В Гатчине снега, ветер дует, околеешь, нечищеные камины, дым. Сквозь дым проступают очертания нашей небесной родины, замешанной в дыме, в снегу и на крови…
Там в Гатчине ещё есть причуда Павла – Приоратский дворец. Когда англичане взяли остров Мальту, мальтийские рыцари избрали своим гроссмейстером (так, по-моему) русского императора Павла I-го. И он хотел перевести мальтийский орден в российские снега, пока он собирает коалицию по отъёму Мальты у англичан.
Построили по самому передовому проекту того времени замок с земляными стенами. То есть в деревянную опалубку засыпалась специально утрамбованная земля. Если не ошибаюсь, этот метод был изобретен князем Львовым. А может, другим князем.
Я был в Приоратском дворце в феврале 2004-го. У замковых ворот двухметровые гренадёры в зелёных кафтанах, наколов их на штык жарили сардельки и мясо, а разрумянившиеся местные жительницы в полушубках и платках разливали в кружки глинтвейн. И у гренадёров и у девок глаза были шальные, кричащие о том, что от русского народа всего можно ожидать. В самом замке было холодно и светло. Мы сидели на лавках, и женщины и дворяне в костюмах павловской эпохи объясняли нам церемонии тех времен.