Тогда сели два богатыря на свой корабль и благополучно перебрались на другой берег. Темною ночью они добрались до дворца и хотели войти в него, но дверь сторожил девятиглавый черный мангас — ни одного человека не пропускал он во дворец.
Алтан-гу вынул саблю и отрубил ему одну голову.
Мунгун-гу тоже вынул саблю и отрубил ему вторую голову.
У мангаса осталось семь голов, из отрубленных голов вырывалось пламя. Черный дым окутал все вокруг, стало трудно дышать.
Испугались кони богатырей, затряслись у них ноги.
Хоть и трудно было сражаться в кромешной тьме и в дыму, Алтан-гу и Мунгун-гу снова пошли на мангаса, отрубили ему еще по одной голове. Осталось у мангаса пять голов. От страшного рева чудовища содрогались небо и земля. Но богатыри не струсили, огрели коней плетью и, пронесясь над мангасом, отсекли еще две головы. Остались у мангаса три головы. Мунгун-гу хотел было отрубить еще одну голову, но сломал саблю.
— Ничего, я один справлюсь с чудовищем, а ты поезжай во дворец за своей Оюун, — сказал Алтан-гу и снова ринулся на мангаса.
Примчался Мунгун-гу на своем крылатом коне во дворец хана, на скаку подхватил и посадил в седло свою любимую Оюун и поскакал обратно. А тем временем Алтан-гу отрубил мангасу еще две головы. Только было хотел он отрубить последнюю голову, как вдруг мангас изловчился и схватил богатыря. Опечалился Мунгун-гу, стал думать, как спасти друга.
Вдруг вспомнил он о кнуте, что носил за поясом, и огрел им чудовище. Покатилась последняя голова мангаса по земле.
Так Мунгун-гу спас жизнь друга, так юные богатыри одолели девятиглавое чудовище — страшного мангаса, вызволили из неволи прекрасную Оюун и втроем вернулись домой.
С тех пор зажили они счастливо, не зная ни горестей, ни забот.
ВОЛШЕБНАЯ ПАЛОЧКА
далекие-далекие времена, когда горный хребет Ханхэнтэй-ула был лишь бугорком, когда голубой Керулен был крохотным ручейком, когда Далай-лама был еще послушником в монастыре, а Дайван-хан — мальчиком, когда быстроногий вороной был жеребенком, — в одном уголке вселенной жили старик и старуха.
Они были очень бедны. Чтобы прокормить свою семью — старуху и сына, — старик охотился на тарбаганов и сусликов. Они варили их мясо, ели его с диким луком и были довольны жизнью.
Однажды отправился старик на охоту и вернулся лишь поздно ночью.
— Наш благодатный край занял мангас, — сообщил он родным. — Мангас объявил себя владыкой и убивает всех непокорных. Говорят, он предает людей страшным пыткам. Беда не обошла и нас: мангас хочет сделать нас своими рабами. Что делать? — сокрушался старик.
В это время ворвались в юрту дна стражника. Они крепко связали старика, старуху и мальчика и погнали их во дворец мангаса. К спине старухи они привязали корзину с лопаткой для сбора аргала, а в руки ей сунули щипцы для разгребания золы. Старику дали две веревки и приказали работать не разгибая спины, а его сына заставили пасти телят. Когда мальчик пытался помочь родителям, жена мангаса до крови избивала его.
Целыми днями мальчик думал о том, как избавиться от неволи. От восхода до захода солнца ходил он за телятами. А телята мангаса, как назло, никогда не паслись спокойно — то бодались, то разбегались в разные стороны.
Однажды нашел мальчик красную палочку, величиной с палец. И была та палочка не простая, а волшебная, но мальчик об этом даже не подозревал.
Он долго любовался ею и не заметил, как далеко ушли телята. Побежал за ними мальчик, в отчаянии крикнул: «Остановитесь!» — и взмахнул палочкой. Телята застыли на месте. Удивился мальчик, сказал: «Идите!» — и взмахнул палочкой. И — о, чудо! — телята опять побежали, будто их спустили с привязи.
Так мальчик узнал волшебную силу своей палочки. К вечеру пригнал он телят и заставил их стоять на месте, а сам отправился к матери.
Узнала жена мангаса, что мальчик пошел к матери, разразилась бранью и побежала вслед за ним.
Взмахнул мальчик палочкой, и жена мангаса застыла на месте. Не обращая внимания на ее брань, мальчик пошел во дворец. Была та осенняя пора, когда дни уже становятся короткими, но солнце печет по-прежнему нестерпимо. Задыхаясь от жары, мангас держал совет со своими сановниками. Услышал он крик жены, хотел было подняться, но мальчик тихо сказал: «Остановитесь!» — и незаметно взмахнул своей палочкой. И сразу мангас к его сановники будто прилипли к сиденью!
— Что за напасть? — воскликнул мангас и послал мальчика за ламой.
Мальчик сел верхом на буренку и, распевая песни, скрылся из виду. Приехав к ламе, мальчик сказал ему:
— Хан повелел мне привезти вас верхом на этой корове.
Удивился лама, но ничего не сказал и сел на буренку: разве можно ослушаться ханского указа!
По дороге у ламы заболел живот. Остановился он, слез с коровы и послал мальчика принести пучок травы, что помягче, Мальчик побежал и вскоре вернулся с лоскутом кожи, покрытым жесткой шерстью. Когда лама употреблял его по назначению, мальчик поднял волшебную палочку, и лоскуток кожи крепко-накрепко прирос к телу ламы.
— Что же мне делать? — завопил лама.
— Я слышал, — сказал мальчик, — что от прилипшей шкуры можно избавиться, если лизнуть корову.
Лама решил испробовать это средство. Мальчик взмахнул волшебной палочкой, и язык ламы пристал к корове, да так крепко, что тот даже головы повернуть не мог.
— Святой, я вам ничем не могу помочь. — говорит мальчик. — Призовите на помощь все свое искусство. А сейчас я должен доставить вас своему владыке, чтобы вы избавили его от злой напасти.
И мальчик повел корову дальше. Отныне лама не мог ни на шаг отойти от коровы и останавливался лишь тогда, когда этого желала корова.
Когда мальчик привел корову к мангасу, тот понял, что помощи от ламы ему не дождаться, и стал умолять мальчика спасти его, ханшу и сановников от неминуемой гибели. Но мальчик не стал его слушать: слишком много зла причинили они людям.
Через двадцать один день мальчик вернулся во дворец мангаса. Бывший властелин, его жена и сановники умерли от голода, а бедная буренка совсем отощала, таская за собой ламу. Пожалел мальчик корову, взмахнул волшебной палочкой, и освободил корову от мертвого ламы.
Когда мальчик вернулся домой, его родители устроили пир. И стали они жить да добро наживать, а в крае том воцарилось счастье и благоденствие.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Куда только не заведет монгольская сказка: то забросит в заоблачные владения небесного хана Хурмаста, населенные тэнгриями (небожителями), то спустит на землю, где живут богатыри-баторы, то заставит странствовать по подземному царству лусов. Жители этих трех сказочных миров все время сталкиваются друг с другом, то и дело вторгаются в чужие владения.
Такое многообразие и богатство монгольского фольклора не случайно: проникая в соседние страны Азии и Европы, кочуя с места на место, монголы перенимали многое из культур других народов. Монголов можно встретить не только в Монгольской Народной Республике, но и в Китае, и в Советском Союзе — на берегах озера Байкал (Бурятская АССР), на Волге (Калмыцкая АССР). Несмотря на то, что сказки этого сборника записаны в Монгольской Народной Республике, в них наряду с оригинальными, чисто монгольскими, сюжетами и персонажами читатель найдет что-то общее со сказками калмыков, бурят и ойратов.
У монголов есть циклы сказок, подвергшиеся литературной обработке. Эти сказки пришли из Индии через Тибет. Недавно вышедший в Советском Союзе вторым изданием сборник «Волшебный мертвец» содержит именно такие сказки. «Волшебный мертвец» — монгольский вариант индийского цикла «Двадцать пять рассказов Веталы». Популярный в Индии цикл «Тридцать два рассказа львиного трона, или История Арджи-Бурджи» известен в Монголии под названием «Рассказы тридцати двух деревянных воинов». Дошли до монгольских кочевий и некоторые рассказы Панчатантры (Пятикнижия).
Некоторые из этих произведений так привились на новой почве, что сказочники и слушатели не отличают их от монгольских.
Так, сказка «Удачливый лентяй» своим сюжетом сильно напоминает сказку «Знахарь со свиной головой» из цикла «Волшебный мертвец». От индийского прототипа она отличается меньшим размером, некоторые эпизоды в ней обрисованы несколько иначе. Прижились в Монголии рассказы из Панчатантры про зайца, который хитростью погубил льва; про лисицу, выкрасившуюся голубой краской, и некоторые другие.
Впрочем, таких случаев перехода произведений из литературной среды в фольклорную в Монголии не так уж много, широкого распространения в народе они, как правило, не получают. О времени появления их существуют различные сведения. Если даже брать самую близкую к нам дату, индийские циклы рассказов и сказок известны монголам с XVII в.
В этом сборнике много популярных среди народа сказок о домашних животных, о странствующих монахах — бадарчинах, о глупых князьях и дворянах, об умных, но бедных скотоводах — аратах.
Почти каждая сказка имеет несколько вариантов, опубликованных в монгольских изданиях разных лет. Таковы сказки «Коротышка и семеро плешивых», «Мальчик-хвостик», «Два коня», «Сирота».
Монгольские сказки — творение кочевника-скотовода. Только скотовод может с такой трогательной любовью рассказывать о сиротинке верблюжонке, об отставшем при перекочевке ягненке, о преданном коне. Последнему отводится, пожалуй, самое почетное место. В сказке, как и в жизни, конь разделяет со своим хозяином и горести и радости. Конь — истинный друг скотовода, вот почему народная фантазия иногда дает ему и крылья.
В сказках фантазия всегда отлично уживается с реальностью. Обыкновенные предметы наделяются волшебными свойствами, войлочные юрты превращаются в золотые, бедняки становятся богачами, простой человек совершает необыкновенные подвиги.
Среди скотоводов часто встречаются хорошие охотники. Обычно охота является побочным занятием, но в дореволюционной Монголии для наиболее обездоленных она была главным источником существования. Поэтому в монгольских сказках скотовод то и дело уступает место охотнику.