Опять тридцать танков получается. Опять командирского не хватает. Хорошо, что есть вторая «Арматка».
А ещё, раз эти десять танчиков пришли с хорошей подвеской, то и первые двадцать нужно теперь «подвешивать». И «Арматки» обе.
Сейчас к новому году и приезду товарищу Мехлиса, есть что показать. Два батальона рабочих надёжных танков с форсированными двигателями и усиленной бронёй, и с надёжной подвеской.
Только бы запредельные морозы не ударили. Против холодов металловеды бессильны. Это специальные сплавы нужны сваренные с лигатурами повышающими морозостойкость. Ванадии всякие и молибдены. Но свечной завод у Брехта есть, а вот металлургического и ферросплавного нет.
Недоработка.
Событие сорок первое
– Почему у «Лады» задние стекла с обогревом?
– Чтобы руки не обморозить, когда её толкаешь зимой.
Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Хотел получить Шпагина? Пожалуйста, вот он стоит у кульмана. Рядом на верстаке разложена пять разных автоматов, немецкий, финский, американский «Томми Ган» и два наших Дегтярёва и Фёдорова. В реальной истории Георгий Семёнович должен вот-вот заняться важнейшим делом своей жизни, а именно – модернизацией 12,7-мм крупнокалиберного пулемёта Дегтярёва (ДК), снятого с производства из-за выявленных недостатков. Шпагин разработает модуль ленточного питания для ДК и в 1939 году усовершенствованный пулемёт будет принят на вооружение РККА под обозначением «12,7 мм крупнокалиберный пулемёт Дегтярёва – Шпагина образца 1938 года – ДШК». С помощью Брехта с его шарашкой, и самое главное, уже с готовым решением у пулемёта «Браунинг» это можно сделать за пару дней. Вообще, Брехт не понимал упорство СССР именно в этом вопросе. Зачем делать хреновый ДК, если есть «Браунинг». Лучше его ещё несколько десятилетий не будет пулемёта. Почему танки воровать можно, самолёты можно, да всё почти можно, а вот пулемёты нельзя и городят всякие ШВАКи и ДК? Ну, хотят ДШК, поможем сделать, не жалко. Но Брехту нужен был не крупнокалиберный пулемёт, а автомат. Почему Брехту, стране необходим. Нужен был в идеале Калашников, но его не сделать. Не помнил Брехт, как там всё устроено. Разбирал сотни раз на военной подготовке в школе и в институте, но сказать: «там было по-другому» мог, а сказать, как, нет. Но раз нет гербовой, то вполне подойдёт и тоже хорошая, но без герба. Наибольшую славу конструктору принесёт создание пистолета-пулемёта образца 1941 года (ППШ). Брехт, что смог сделал, конструктора залучил, все хорошие пистолеты-пулемёты, какие есть в мире, собрал. Лучшие мастерские и лучшие инженеры к его услугам. Рисуй, твори.
Про минусы. Ну, что доброе дело безнаказанным не останется. Мехлис не просто приехал, он приехал с наточенной шашкой и опять полетели начальники и командиры теперь 1-й Краснознамённой со своих высоких должностей в кювет. Может, не пригласи его Иван Яковлевич, и десяток человек жив бы остался. Но это далеко, там, в Хабаровске. В Спасск-Дальний Лев Захарович приехал пятнадцатого января. Приехал на собственном поезде в собственном вагоне. С ним куча народу. В обычном вагоне. И надо же, неожиданно, но радует, среди товарищей, выходящих из второго вагона, есть и Катуков и Павлов – начальник Автобронетанкового управления РККА и одновременно с марта прошлого года – член Главного военного совета РККА. Ух, ты и Кошкина привезли. Ну, тому полезно будет, не допустит кучи ошибок в проектировании своего А-32, он же Т-34.
Ого, чё происходит. Брехт прямо такого не ожидал. Мехлис обниматься полез. Ох, не к добру. Хотя, этого товарища точно не расстреляют. Лет через десять случится инсульт и ещё пару лет спустя умрёт своей смертью.
Иван Яковлевич подогнал один из переделанных ЯГ-12 на станцию. Переделали, можно сказать, в автобус. Или правильнее, в вахтовку. Печурка внутри стоит и большущий вентилятор – в Монголии же воевать. Там летом тепло. Это не для самых важных гостей машина. А для заместителя наркома и начальника Автобронетанкового управления вывел Иван Яковлевич из гаража (рискнул) «Мерседес» зелёный. Придумал, как его легализовать. Подарил его Лао Цыню, а потом официально, через милицию и даже нотариуса купил, деньги при них отдал. А чего. Денег официальных, как грязи. И зарплата в полторы тысячи в месяц и премия за Золотую Звезду Героя – десять тысяч. Да, всякие командировочные за Испанию выплатили. А где китаец взял такой пепелац? Могли спросить? Могли. Но не спросили. Взятка – она и во Владивостоке взятка. Работает. А теперь чего? Теперь он официальный обладатель зелёного чуда.
Начальники головами покрутили, и не удержался Павлов.
– Я таким машин и не видел. Где взял, комбриг?
– Да? – обошёл машину и Мехлис.
– Во Владивостоке увидел. Понравилась. Владелец китаец – руководитель артели. Кучу денег отдал. Всю премию за Героя. Вы не смотрите, что он смотрится, как новый, на самом деле старьё, это его в мастерской подшаманили, покрасили, перебрали. Есть умельцы.
– В части военной в мастерской? – вскинулся Мехлис.
– Ну, вы что, Лев Захарович. В артели здесь в Спасске, все чеки у меня есть. За все честно заплачено. Ещё три зарплаты отдал.
– Ох, барские замашки у тебя Брехт, – заглянул внутрь заместитель наркома.
– Из металлолома почти собрал, Лев Захарович. Зато одну полезную вещь в нём обнаружили и теперь сами научились такие делать. Это компрессор или нагнетатель топлива. На всех наших танках, бронеавтомобилях и просто автомобилях теперь стоят. Двигателя почти в два раза теперь больше лошадей выдают. Ну, да завтра всё сами увидите. Залезайте, домчу с ветерком. Погода, как специально подгадала и тепло и солнышко светит.
Глава 17
Событие сорок второе
Кушайте, гости дорогие, кушайте! Семга, сервелат, буженина… А вот икра… для тех, у кого совсем нет совести!
Как там? Вот вам пирог, а вот вам и творог. Тьфу. Вот вам пирог, а вот вам и порог.
Нет, вот привязалось. Вот вам Бог, а вот вам и порог. Нескладушка. Про пироги не зря вспоминалось. Малгожата с Валькой у бабки староверовской своей печь пироги с рыбой научились. Брехт даже стихотворения вспомнил из детства. Было в отрывном численнике написано, на одной из страничек:
Только я шагну на порог,
Тёплый воздух кинется встречь.
Ароматом рыбный пирог
Отнимает связную речь.
Пирогами потчевали зашедших отметить свой отъезд Мехлиса и Павлова. Наконец, эта комиссия убирается. Достали. Понятно, что сам пригласил. Но надо же меру знать. В гости ведь пригласил. Тут ключевое слово – «пригласил». Потому поговорка незваный гость хуже татарина не подходит. Но гости хоть и званные оказались теми ещё татарами. Они выгребли всё, до чего руки дотянулись, у Брехта.
– Товарищи, мать вашу, командиры! Вот же есть чертежи. Какого хрена?
– Ты, комбриг, не вопи своей вопилкой, – погрозил ему пальцем Мехлис. – Чертёж это хорошо, но конструкторы и командиры, должны всё увидеть своими глазами и за рычаги подёргать и бабахнуть. Не боись, Иван Яковлевич, мы тебе взамен другие машины пришлём. У тебя тут, сам хвастал, всё налажено, так что переделаешь ещё раз.
– А время. Скоро же японцы нападут. – Не сдавался Брехт.
– Значит, поторопись.
– Ну, хорошо, Лев Захарович, только тогда и вы поторопитесь. Как в Москву приедете, сразу дайте команду мне отправить и танки взамен и броневики и автомобили.
– Чего, тянуть, пошли в штаб позвоним. Заодно ещё раз полюбуюсь на твою коллекцию орденов. Красиво. Слушай, Иван Яковлевич, а ты можешь и мне такую собрать. Так же в рамочках повешу у себя в кабинете. – Мехлис, которого все грозным кровавым палачом описывают в литературе и в художественной, и в документальный, наверное, таким и являлся, но с Брехтом вёл себя по-человечески, даже, можно сказать, по-отечески.
И это ни разу не помешало ему встать на сторону Катукова и Павлова и реквизировать у 9-й мотоброневой бригады порядка тридцати всяких разных машин и танков всех систем, и броневиков, и грузовиков, в том числе и некоторые, ну, очень трудновосполнимые. Забрал спарку зенитную из «Эрликонов» на базе танка Т-26. Забрал зенитную установку из двух спарок «Браунинигов» (Browning 12,7mm M2) на базе ГАЗ-ММ с ещё и форсированным двигателем и обшитыми пятислойной бронёй бортами. О чём Иван Яковлевич сразу сказал.
– «Браунинги» с «Эрликонами» пришлёте возместить утраченное, ну, и так возместить. Тренируемся же, стволы изнашивают. Стволы мне не по зубам.
– Кусаются твои «Браунинги» и «Эрликоны», выходил на меня по твоей просьбе Штерн, – усмехнулся Павлов. – Чистым золотом приходиться американцам платить и швейцарцам.
– Так. Начните свои делать. Это лучше, чем наш вечно отказывающий ДК. Даже лучше, чем ДШК, который Шпагин изобрёл.
– Вот пристал, – Мехлис, почесал подбородок, сдвинул папаху набекрень. – Будут тебе и «Браунинги» и «Эрликоны». Всё же нехороший ты человек Брехт. Не советский. Наше ругаешь, а иностранное хвалишь.
– Во как, а танк Т-26 – это не английский Виккерс случайно, а подвеску у чехов скомуниздили, а ГАЗ это не Форд. А … Знаете сколько примеров можно привести. Не буду. Скажу, где мы будем первые и лучшие, это автомат, который Шпагин сегодня закончил чертить. Жаль мы к вашему отъезду не успеем его в железе воплотить. Но как только, так сразу. В смысле через несколько дней. Следом по авиапочте пошлю, ещё раньше вас в Москве будет.
Всё уехали. Разорили и уехали. Две кинокамеры, ах, да десять раций, две пиджака замшевых. Хрен там, сорок комплектов обмундирования «Песчанка», что Брехт заказал Дворжецкому для Монгольской войнушки. Два Магнитофона. На самом деле две новейшие супернавороченные радиолы производства артели «Маяк». Брехт сам всучил, хоть высокие гости до последнего отнекивались.
Мехлису из двойных орденов сделали панно в рамке на фоне поверженного японского флага. Как пацан обрадовался.
Перед отъездом самым, уже на вокзале, отвёл в сторону Ивана Яковлевича заместитель наркома и, чуть понурившись, прошептал.