Видя, что Роман от ядовитой злобы перешел к обманчивой покорности, великий князь не стал ждать ложного мира. «Честная война лучше, чем позорный мир», – заявил он посланцам Романа и отослал их. Затем он выступил на Коломну и приказал муромским воинам и пронскому князю наступать. Они переправились через Оку и на рязанской стороне оставляли за собой пустыню везде, где появлялись. Зная о состоянии дел в Рязани, половцы, которые всегда с интересом за ней наблюдали, поднялись и начали грабить рязанские земли. Земли этих вечно ссорящихся братьев подверглись всем бедам, которые мог навлечь человек. Не забывая о том, что он зять киевского князя, и помня о том, что Рязань в какой-то степени связана с черниговскими землями, Роман стал умолять черниговских князей уговорить Всеволода проявить снисходительность. Епископ Черниговский – он же и Рязанский – был послан во Владимир, где он упросил тамошнего епископа помочь ему. Двое епископов при помощи бояр киевского князя убедили Всеволода, что мир лучше всего заключать с честью. Проблема теперь заключалась в деталях. Условие Всеволода было такое: рязанские князья должны лишиться независимости и подчиниться Владимиру. Епископ уверил его, что князья честно обещали это выполнить и будут целовать крест в том, что все они будут в его воле и в будущем станут ему повиноваться. Великий князь согласился замириться. После этого он освободил всех рязанцев, находившихся в плену во Владимире, а также послов, отправленных к нему Романом, а затем назначил посольство, чтобы заключить договор в Рязани. Черниговский епископ добрался до Рязани раньше, чем послы Всеволода. Он привез подробные условия, выдвинутые Всеволодом, и оказывал влияние на переговоры, но все, что он говорил и делал, было совершенно не в том духе и не так, как договаривались во Владимире. Затем он поспешил домой в Чернигов, избегая встречи с послами великого князя. Понятно, что черниговский епископ хотел, чтобы Рязань осталась связанной в церковных делах с Черниговом и подчинялась, по крайней мере в какой-то степени, его собственному руководству.
Для Владимира было очень важно, чтобы Рязань ни в чем не подчинялась Чернигову. Владимирцы обвиняли черниговского епископа Порфирия в том, что он действует не как представитель Бога, а как хитрый политик, и сетовали на то, что мир с Рязанью не был заключен на условиях, оговоренных во Владимире. Они хотели, чтобы Всеволод разоблачил этого человека, который передал информацию во враждебном Владимиру смысле, а затем исчез. Но Всеволод не счел уместным исполнить их требования. Мир был заключен, и князья, которые поклялись признать Всеволода Владимирского «в полной мере его воли», были обязаны теперь ему подчиняться. Брат Романа Всеволод был возвращен в Пронск. Они вместе с братом вернули себе все свои земли там и правили сообща.
После этого рязанские князья все без исключения стали подчиняться Владимиру. Описанные проблемы имели место в 1185—1186 гг., и настолько крепкими оказались отношения, сложившиеся тогда, что годы спустя, когда сын Всеволода Константин короновался во Владимире, все рязанские князья приехали, чтобы принести ему вассальную присягу.
В 1184 г., снова пребывая в дружеских отношениях с Рюриком Белгородским, Давыдом Смоленским, волынскими князьями и князем Галицким, Святослав Киевский пригласил всех князей объединить с ним силы в войне против общего врага – половцев. Южные князья пообещали Святославу помощь, но c его черниговскими родными и двоюродными братьями было труднее иметь дело, чем с более дальними родственниками, из-за вопросов, затрагивающих черниговские земли. Его сыновьям были нужны территории в этом регионе, и князья, деля земли, почти всегда спорили. И все же его родные и двоюродные братья прямо не отказали ему. По их словам, план войны составлен неудобно для них; если он изменит его, то они пойдут с ним. А другие князья собрались и пришли с достаточным количеством воинов.
С киевским князем отправились в поход его сыновья Глеб и Мстислав, а также храбрый Владимир Глебович из Переяславля на Альте. Из Волыни пришел Роман Мстиславович, который привел с собой двух своих двоюродных братьев, а также менее известных князей. Из Смоленска прибыл Изяслав Давыдович, а из Белгорода – Рюрик. И Ярослав Осмомысл прислал от себя полк. Союзники под командованием Святослава сошлись с врагом у реки Орель, которую тогда половцы называли Ерела, в месте, где Ворскла и Ерела (обе реки – притоки Днепра) текли почти параллельно и близко друг к другу, образуя длинный «язык» суши, ограниченный Днепром и этими двумя речками с двух сторон и с одного конца. В те времена это место называлось просто «уголок». В этом «уголке» была завоевана великая победа.
Когда русские еще приближались к половцам, отважный Владимир Глебович – внук Святослава – попросил его позволить ему быть в первых рядах. «Позволь мне напасть на них, отец мой, – упрашивал он. – Из-за них мои земли разорены. Позволь мне пойти вперед с моими людьми и напасть на них». Но сыновья князя не согласились уступить Владимиру в храбрости, поэтому Святослав выслал вперед вместе со своим отважным внуком всех самых младших князей своей гвардии, добавив им двадцать одну сотню черкесов в качестве подкрепления, но Владимир летел с такой быстротой, что князья, отправившиеся с ним, остались позади, и он один со своим отрядом встретился с врагом в «уголке».
Многочисленный авангард половцев окружил наступающий полк Владимира и быстро послал весточку хану Кобяку – половецкому главнокомандующему, что они окружили русских. Половцы обрадовались. «Мы тут ни при чем, – сказали они. – Русские сами пришли к нам. К нам в руки идет огромное богатство, и мы возьмем его!» И с резкими, пронзительными криками они бросились сражаться. Владимир устоял перед таким яростным натиском. Самый младший из князей держался стойко и не дрогнул. Половцы, не ожидавшие такого сопротивления, были поражены и унеслись назад на своих конях с обеих сторон, чтобы нанести удар с большей силой. Тем временем хан Кобяк выдвинул сильные отряды, которые быстро помчались вперед. Хан думал, что нет других войск, кроме тех, которые сражались с ним, и приказал ударить жестко, сломать строй русских и перебить полк Владимира.
Но половцы увидели новые полки, спешившие в бой. Это были князья, которые выступили вместе с Владимиром, но Кобяк по ошибке принял их за Святослава и все его войско. Теперь сильно встревоженные половцы хотели уже сбежать с поля боя, но это второе войско не дало им этого сделать. Ожесточенная битва бушевала до тех пор, пока половцы наконец не пустились в беспорядочное бегство. В этот момент подошел Святослав с другими князьями. Победа была полной. Кобяк и двое его сыновей, а также хан Тоглый с сыном и братом были взяты в плен. Одних только ханов было взято в плен двадцать человек, а простых воинов – огромное количество. Среди ханов, павших на поле боя, главным был хан Тарсук. Сражение состоялось в понедельник 30 июня 1184 г. «Бог дал огромную победу над язычниками, и Святослав вернулся в Киев с большой славой и почестями».
Черниговский князь Игорь, который не пошел со Святославом на половцев, помимо земельных вопросов, имел много других забот, которые удерживали его дома. Он был зятем Осмомысла. Этот старый галицкий князь давно уже развелся со своей женой – дочерью Юрия Долгорукого, а значит, сестрой Всеволода Владимирского, у которого она нашла себе пристанище. Осмомысл также изгнал своего законного сына Владимира, который в течение некоторого времени нигде не мог найти себе пристанища. Уехав из Галича, он сначала обратился к Роману Мстиславовичу в Волыни, но этот суровый князь так боялся старого Осмомысла, что из соображений выгоды и политики он не позволил изгнаннику даже одну ночь провести в его столице. Куда бы Владимир ни обращался – а он даже поехал к своему дяде Всеволоду во Владимир, – нигде не находил дружеского приема до тех пор, пока в конце концов не обратился к своей сестре и ее мужу Игорю Черниговскому. У них он нашел покой, так как они встретили его сердечно. Он прожил два года в Чернигове, пока не помирился со своим умирающим отцом – старым Ярославом Осмомыслом.
Эта связь Игоря с Галичем позднее навлекла гибель на его сыновей, но кто тогда мог предвидеть это? Как раз во время визита Владимира волна радости прошла по Руси. Победу Святослава над половцами превозносили как «триумф на Ереле». Все люди прославляли это чудесное событие. Черниговские князья в нем не участвовали, и теперь в голове Игоря зародилась мысль завоевать себе славу на том же самом поле боя – независимо и любой ценой. Он хвастался своими собственными военными походами и сказал своим воинам: «Хотя половцы и пришли к тем князьям и бились с ними, князья не осмелились преследовать их. А с вами я переправлюсь через Дон и сокрушу их. Если нам будет сопутствовать настоящий успех, мы будем гнать их до таких мест, дойти до которых наши деды никогда и не мечтали. Мы завоюем себе немеркнущую славу».
Со своей собственной дружиной и отрядом черниговских воинов Игорь пустился в эту авантюру 23 апреля 1185 г.; с ним поехал его сын, на тот момент вступавший в пору зрелости, его брат Всеволод Буй-Тур и несколько соседних князей со своими дружинами. Он сошелся с половцами в отчаянном сражении и был побежден в этой страшной резне. Он и сопровождавшие его князья ушли за Дон, но ушли как пленники. «Они были сняты с княжеских седел и посажены на седла пленников». На всем Лукоморье (Азовском море) раздавались крики радости язычников. В том месте, где река Дон впадает в Азовское море, тысячи половцев пели и праздновали, но не славу Руси, а ее горестное поражение. «Маленькие половецкие мальчики и красивые половецкие девушки возносили хвалу своему народу».
Это сокрушительное поражение войск Игоря вызвало среди половцев рост активности и придало им безграничную наглость. Они отправили Святославу послание: «Приходи сюда и выкупи своих братьев или жди у себя дома, когда мы придем за своими людьми». Они имели в виду хана Кобяка и других ханов, взятых в плен на Ереле. И теперь половцы рыскали по Руси, жгли, грабили и уводили в полон. Храбрый Владимир Глебович оборонялся в Переяславле на Альте. «Покрытого ранами с головы до пят», его вынесли с поля боя мертвым, как считали его друзья. Годом позже он умер от этих ран, хотя, очевидно, сначала поправился и воевал с половцами еще раз. После смерти Владимира в Переяславле на Альте не осталось наследника, поэтому этот город отошел Всеволоду Владимирскому.