Большое Гнездо не дал ответа тем летом. Осенью Рюрик позвал своих братьев и половцев и выступил в поход на Чернигов. Тогда Ярослав Черниговский послал такое сообщение Рюрику: «Брат мой, почему ты идешь войной на мои земли и используешь язычников себе в помощь? Ты не причинил мне никакого вреда, и я не ищу твоей столицы. Если твой брат послал своего племянника против меня, то Бог рассудил нас с Мстиславом. Я не прошу никакого выкупа за Мстислава; я готов освободить его. Поцелуй мне крест в том, что ты помиришь меня со своим братом Давыдом и что ты не строишь козни с Большим Гнездом независимо от того, улажу я с ним наши дела или нет». Рюрик, не сдерживая половцев, начал переговоры, требуя, чтобы Ярослав пропустил его послов в Смоленск и Владимир. Но черниговский князь боялся – и имел на то основания, – что усилия этих послов будут направлены против него, поэтому он закрыл все свои земли для киевского князя. Война продолжалась до зимы. К одной печали Ярослава добавилась другая: самый храбрый из всех потомков Олега – Всеволод Буй-Тур князь Трубчевский – умер и был похоронен «под великие стенания и рыдания». Но горе сменилось радостью, вызванной предложением дружбы, сделанным князем Волыни.
Теперь Роман поднял оружие на Рюрика. В это же время киевский князь получил весть от своего сына Ростислава и своего брата Давыда, что Роман напал на их владения. После этого он призвал в Киев Мстислава Удатного и послал его в Галич к Владимиру – сыну Осмомысла и племяннику Большого Гнезда, чтобы они оба отправились в поход на Волынь. Чтобы воодушевить галицкого князя, Рюрик велел сказать ему: «Я бы сам пошел с тобой, но Большое Гнездо сел на коня и идет ко мне на подмогу в борьбе с потомками Олега; мы решили встретиться у Чернигова».
На самом деле Большое Гнездо вместе с братом Рюрика Давыдом пошел на землю вятичей. Они жгли город за городом и опустошали земли. После такого натиска Ярослав Черниговский приготовился к осаде. Оставив своих племянников защищать столицу, он взял Игоря Новгород-Северского и войско диких половцев и пошел навстречу Большому Гнезду и Давыду. На лесистых землях вятичей он валил деревья и сооружал преграды для обороны, разрушал мосты и делал все дороги и переправы как можно более непреодолимыми. Затем он послал своих самых достойных людей, чтобы изложить условия мира Большому Гнезду и сказать такие решительные слова: «Брат мой и родственник, ты захватил наш хлеб и нашу вотчину, но если у тебя есть желание договориться и быть с нами в согласии, мы не бежим от соглашения и будем действовать вместе с тобой. Мы освободим Мстислава без выкупа. Если у тебя есть планы против нас, мы не будем избегать встречи с тобой. Пусть Бог и Святой Спаситель рассудит нас».
Большое Гнездо позвал на совет рязанских князей, которые были вместе с ним. На этом совете он объявил, что, по его мнению, сейчас нет причин для войны и он желает замириться с Черниговом. Давыд пришел в негодование. «Как?! – воскликнул он. – Ты договорился с моим братом Рюриком и мной встретиться у Чернигова и заключить мир только в нем, и мы все согласились. Рюрик с нетерпением ждет от нас вестей, сражаясь со своим войском с Черниговом. Ради меня и тебя он позволил своим землям полыхать в огне, а теперь мы хотим заключить мир без него. Я искренне говорю тебе, что такой мир не обрадует моего брата». Но, несмотря на возражения Давыда, Большое Гнездо остановил наступление и начал переговоры.
В это время Ярополк – сын Ярослава Черниговского был князем Новгородским, которого позвали новгородцы в свой город несколькими месяцами раньше. Большое Гнездо потребовал, чтобы Ярополк покинул Новгород. Мстислав должен был быть освобожден безо всякого выкупа, а Чернигов – разорвать союз с Романом. Все эти условия были приняты, за исключением последнего. В конечном итоге переговоры завершились тем, что Чернигов дал четкое и конкретное обязательство – без упоминания о союзах – не стремиться отнять Киев или Смоленск у Рюрика или Давыда. На этой основе князь Владимирский согласился на мир. «Я заключил мирный договор с Ярославом. Он целовал крест, что не будет стремиться отнять Киев у тебя или Смоленск – у твоего брата» – так он сообщил Рюрику.
Рюрик вспыхнул от гнева при этих словах и отправил Всеволоду Большое Гнездо не ответ, а упрек: «Ты целовал крест мне в том, что, кем бы ни был мой враг, он и твой враг тоже. Ты просил у меня долю земель в Южной Руси, и я дал тебе самую лучшую волость – и не из-за избытка земель в моем распоряжении, так как я был вынужден забрать земли у Романа, и он по этой причине теперь мой враг. Не важно, сколько обещаний оказать мне помощь ты давал; ты всю зиму и лето давал их мне. Как же ты помог мне, и чем же закончилось то, в чем ты целовал мне крест?» И разгневанный Рюрик забрал себе те города на реке Рось, которые он раньше подарил Большому Гнезду. И хотя Большое Гнездо сильно рассердился, он не придал значения этим действиям. Как мы уже знаем, он уже раньше вернул лучшие города Рюрику и его сыну Ростиславу.
Так началась ссора между киевским и владимирским князьями, которая привела к полному разрыву между родственниками. То, что это плохо для Рюрика и что он недолго будет княжить в Киеве, было ясно для большинства людей; его падение не вызывало сомнений. В довершение всего он потерял Давыда – своего лучшего друга и защитника, который умер в Смоленске в 1197 г. Смоленский трон и земли вокруг Киева, которые ему принадлежали, Давыд оставил сыну Романа Мстиславу – самому старшему в семье. Своих детей он вверил заботам Рюрика.
В том, что Рюрик стал слаб в Киеве и понизил его высокое положение, Роман был убежден теперь больше, чем когда-либо. Разведясь с дочерью Рюрика, он отправил ее к отцу и женился во второй раз. Однако Рюрик удерживал Киев еще несколько лет после этого. Тем временем Роман собирал силы, чтобы исполнить свое сокровенное желание; позднее это произошло, так как вскоре он достиг такой огромной власти, какая была возможна на тот момент и в том месте. Приблизительно в это же время умер самый храбрый из потомков Олега – Всеволод Святославич и исчез с исторической арены. Черниговский князь Ростислав умер в 1198 г., и его трон занял согласно старшинству Игорь Новгород-Северский. Два года спустя умер герой «Слова о полку Игореве» Всеволод Буй-Тур. Из потомков Олега выдвинулся на первый план и вскоре занял первое место среди князей Всеволод Чермный – сын Святослава, «сына сестры». За смертью этих представителей старого поколения не последовали никакие беспорядки, но чуть позже умер сын Осмомысла Владимир, а так как он не оставил наследников, его смерть вызвала огромные изменения и принесла бесконечные волнения Южной Руси. За его владения боролись венгры и поляки, но их быстро осадил Роман, который когда-то княжил в Галиче и никогда не упускал его из виду.
Король Венгрии Бела, который по-прежнему называл себя «королем Галиции», немедленно поспешил с войском, чтобы завладеть Галичем, но Роман со своим войском оказался проворнее. Он еще раньше планировал вооружить Польшу против Венгрии – ее постоянного соперника, так что он поспешил в Краков и снова обратился к Лешеку, за которого он проливал кровь несколько лет тому назад. Вместе с ним и его войском он ждал Белу и оказался в столице раньше его. Узнав об успехе Романа, венгры ушли назад за Карпаты. Галичане, открывшие город Роману, посадили его на трон Володаря, Владимирко и Осмомысла. Новый правитель превзошел всех своих предшественников без исключения; с его могучим умом и героическими поступками и не могло быть иначе.
Галич и Волынь благодаря своему населению и характеру местности образовали одно владение. С того времени, когда население Галича и Волыни было насильно разделено Всеволодом – сыном Мономаха, который умер в 1093 г. (он разделил его в пользу безземельных князей-«сирот»), споры о границах между князьями Галича и Волыни не прекращались. Первым князем, который завладел обеими волостями, был Роман. Следует помнить, что галицкие земли в те дни простирались до Дуная и включали современную Румынию. Роман взял Галич без борьбы, потому что население ему помогало. Люди уже научились бояться власти чужеземцев, поэтому и приняли его как князя, отвечавшего их чаяниям; они не хотели никакого другого князя, кроме Романа. Однако поляки хвастались, что именно благодаря им Роман сел княжить в Галиче, и в более поздние годы, когда Роман уже был убит, а его двое сыновей были еще малолетними детьми, они отняли Волынь и разграбили Галич. Похвальба поляков и реальные тесные родственные связи между мазовецкими и волынскими князьями привели к возникновению в Польше легенды и утверждений поляков, что эти земли – древний удел Польши. После смерти Романа поляки заявили на них свои права как на свои собственные земли, которые их князья по своей доброте отдали, как они утверждали, во временное пользование русским князьям – своим родственникам.
Но, как бы то ни было, Лешек был рад, что они остановили венгров, которые, в свою очередь, были рады тому, что Галич уплыл из рук поляков и перешел к их противникам. Обе стороны боялись Романа и придумали поговорку, в которой он «храбрый, как бык, драчливый, как крыса, и беспощадный, как крокодил».
Андраш – бывший «король Галиции» не претендовал на Галицию при жизни Романа. Польские князья искали дружбы Романа и не только не нападали на его территорию, но и боялись, чтобы он не потребовал у них земли, которые раньше были русскими, но были захвачены польскими князьями.
Еще больше боялись Романа его враги в Галиче. Почти все бояре были предателями своего народа, так как любили власть и вольную жизнь, в чем напоминали их западных соседей. Подняться высоко над народом и полностью поработить его, чтобы держать в своих руках Галич, как поляки и венгры держали в руках свои земли, – таков был идеал этих бояр, и поэтому они с такой радостью уступили Венгрии. Эти свои стремления они превозносили, разумеется, как любовь к своей стране и жертву ради родины. Но проницательный Роман видел все это насквозь. Его противники говорили, что он негуманно поступает с галицкими боярами. Во время своего недолгого правления он расправился со многими из них. Его враги говорили, что он четвертовал бояр, убивал или хоронил заживо; когда они спасались бегством, он заманивал их назад добрыми посулами, а когда, доверившись его словам, они возвращались, обрекал на муки. Правда в том, что в то время, когда он в первый раз был князем в Галиче, он прекрасно видел, какие там творятся беспорядки. Он убедился в том, что бояре, делавшие вид, что заботятся и усиленно трудятся на благо своей волости, и были теми людьми, которые отдали ее латинскому князю-чужеземцу, и поэтому не щадил предателей. Когда наконец поселился в Галиче, он был вынужден принимать решительные меры к людям, которые были одновременно и его личными противниками, и врагами народа. Нет сомнений в том, что их большая часть бежала от гнева Романа в Венгрию. Тех, которые остались, он либо казнил, либо заставил подчиниться себе. За это летописцы его не винили, а благодарили и величали «единственным правителем Галича». Его правление было славным: он завладел всеми Русскими Карпатами, то есть единолично правил на берегах рек Днестр, Прут и Серет в бассейне Дуная на территории, на которой сейчас находится Румыния, а вдобавок и на волынских землях.