Во Владимир это войско пришло 21 ноября 1207 г., чем вызвало большую радость. Большое Гнездо снова поблагодарил и наградил псковичей и новгородцев, которые участвовали в этой кампании и разделяли ее тяготы с ним. Особенно добр он был к раненым: многих из них он оставил во Владимире и содержал за свой счет до тех пор, пока они не поправились.
Когда епископ возвратился к рязанцам, они выслушали вести, которые он принес, и собрались на совет. Они не сочли возможным ослушаться великого князя, поэтому послали своих оставшихся князей и княгинь во Владимир. Такое быстрое и полное исполнение его воли удивило даже Большое Гнездо. Он объяснял это только тем, что епископ, который зависел от него, а не от Чернигова, уговорил их повиноваться.
Зимой 1208 г. Большое Гнездо прислал княжить в Рязань своего сына Ярослава, которого Рюрик выдворил из Переяславля. Рязанцы не без удивления, но без сопротивления приняли князя и целовали ему крест, и никто не выражал никакого особого неудовольствия.
Но слова епископа, когда тот говорил о клеветниках, которые изображали преданность, но преследовали свои собственные цели, оказались правдой несколько позже. Глеб, который в начале войны с Черниговом известил князя Владимирского об измене рязанцев, не сомневался, что после такой услуги его сделают князем в Рязани. Теперь, когда его обошли, он начал плести интриги. Его нельзя было заметить в открытом предательстве, но он с неиссякаемой энергией старался усилить недовольство. Он пробудил «мысль о беспорядке и дух гордыни», которые в Рязани вызвали такое сильное недовольство великого князя. Теперь имя Глеба люди повторяли как лозунг свободы. В нем они видели защитника Рязани, поборника их свободы. Сыну Большого Гнезда стала грозить опасность. Многих его ставленников изгнали с их мест, одних заточили в подвалы, других заковали в цепи, а третьих уморили голодом. По всему княжеству начались восстания, и все указывало на то, что начинается всеобщее восстание.
Большое Гнездо понял, что рязанцы его обманули и что он рано радовался. Он пришел в негодование и, решив, что ни их епископ, ни они не обманут его во второй раз, снова напал на Рязань. Когда он подходил к обреченной столице, его сын Ярослав вышел его встречать, надеясь склонить его к милосердию. Прикрывая насколько это было возможно виновных, он уверил отца во всеобщем повиновении ему, и многие люди подтвердили его слова. Но оправдания и речи говоривших показались Большому Гнезду дерзкими; он не внял ничьим словам. Приказал жителям города немедленно покинуть город, взяв с собой все движимое имущество, и послал воинов поджечь его. Из Рязани он пошел в Белгород, и та же жестокая судьба ожидала и тот город. Весь Рязанский край был опустошен Всеволодом, великим князем Владимирским.
Во время этого похода множество благородных непреклонных людей были схвачены в различных городах Рязанской волости и отправлены вместе со своими семьями во Владимир, чтобы потом оказаться на поселении в разных отдаленных уголках. Большое Гнездо забрал самых известных бояр и епископа во Владимир. Из князей, переживших это испытание, только двое пытались бороться дальше: Изяслав – единственный из сыновей Глеба, который не принимал участия в интригах и отличился храбростью в сражении у Пронска, и Кюр-Михаил, искавший убежища у своего тестя Чермного и возвратившийся, чтобы править на руинах своего родного города.
Зимой 1209/10 г. в отместку за сожжение Рязани эти двое князей напали на юго-восточный край Владимирского княжества и сожгли много деревень неподалеку от Москвы. Большое Гнездо послал своего сына Юрия, который легко изгнал этих двоих князей. Он сурово наказал войско Изяслава, но Кюр-Михаил ускользнул без потерь. В 1210—1211 гг. на Рязань было совершено еще несколько нападений, но уже меньшими силами. Сам Большое Гнездо не ходил в этот поход, а послал своего оруженосца. И на этот раз из Рязани было приведено много пленных, которых поселили в различных местах на владимирских землях. Так закончилась война с Рязанью. Роман и Святослав больше никогда не видели своего родного города; оба умерли во Владимире. Младшие князья были освобождены, но только после смерти Всеволода Большое Гнездо.
За те два года, которые Большое Гнездо потратил на войну с Рязанью, беспорядки на юге стали все более запутанными. Была война между Чермным и Рюриком. Постоянно нарастали волнения в Галиче и Волыни. После изгнания сыновей Игоря в Галиче ничего не изменилось к лучшему после прихода Бенедикта Бора. Этот властолюбивый воевода или наместник был распутным любителем женщин; он правил на завоеванных землях и требовал от бояр и простых людей безграничного подчинения. Он был любителем пиров и оргий. Следуя обычаям венгерских магнатов того времени, он не только не стыдился своей порочной жизни, а гордился ею. Он по своей прихоти хватал девушек и чужих жен, предпочитая жен священников и монахинь. Люди говорили, что он не правит страной, а изводит ее. Позднее он получил прозвище Антихрист.
Наконец, люди потребовали, чтобы их освободили от этого развратного наместника. Галичане начали тайно связываться с сыновьями Игоря и соседними князьями. Наконец, они обратились к пересопницкому князю Мстиславу Немому. Этот незначительный князь – младший брат Ингваря – вообразил себя освободителем Галича и пришел биться с Антихристом, но он пришел без войска. Его свита была столь мала, что «очевидцы могли пересчитать их». Бояре презрительно высмеяли его. Более удачливыми были его соперники – сыновья Игоря, которые получили такую весточку из Галича от присланных к ним послов: «Мы грешили против вас, но придите к нам и спасите нас от мук и разорителя».
Наученные опытом, братья теперь заключили договор друг с другом. Они пообещали больше не спорить, не отнимать друг у друга земли, ничего не просить у короля Венгрии, общими силами поддерживать друг друга и надежно защищать княжество, которое они утратили и на которое их теперь звали княжить. Когда Бенедикт Бор прибыл в Галич, он захватил их старшего брата Владимира, когда тот был в бане. Теперь они чуть не захватили Бора точно в такой же ситуации. Они вошли в город настолько неожиданно и так сильно удивили наместника, что Антихрист и не думал сопротивляться. Он думал только о том, как бы спастись, и с позором спешно уехал в Венгрию.
Сыновья Игоря стали править сурово. Король считал их мятежниками и источником беспорядков. Бояре смотрели на них как на изгоев и бунтарей против владычества бояр. Но князья не слушали этих бояр, демонстрируя намеренное и беспощадное презрение к ним. Они преследовали бояр и безжалостно казнили их. Они лишали жизни магнатов за малейшее противодействие и вернули времена сурового правления князя Романа. Для борьбы с боярами был создал совет, по решению которого были казнены Юрий Васильевич, Илья Степанович и другие выдающиеся люди. В общей сложности пятьсот человек расстались с жизнью. Многие бежали из Галича. Даже Владислав – тот самый боярин, который первым убедил галичан поддержать сыновей Игоря, когда те были детьми и была жива их мать – дочь Осмомысла, был вынужден искать спасения в бегстве и из их союзника превратился в злейшего врага. С ним бежали Судислав и Филипп – прославленные бояре и им подобные люди. Покидая родину, они поклялись вернуться и показать тем, кто осмелился подражать Роману, кто они такие.
Гнев этих людей на сыновей Игоря нельзя было измерить. Владислав теперь находился в Венгрии и сказал: «Сыновья Игоря, явно нарушая королевское право, вопреки воле их монарха правят как тираны». Владислав упросил Андраша дать ему войско, и чтобы Даниил, которому тогда было десять лет, пошел с ним. «Я скоро положу Галич к ногам твоего величества», – сказал он.
Король хотел так или иначе устроить наследника Романа, опекуном которого он был. Были сообщения, что он подумывал о том, чтобы отдать за Даниила свою дочь, а вместе с ней – Галич как приданое. Слова Владислава были приятны королю; он дал ему надежных людей и послал с боярином своего названого сына Даниила.
Первые города – Перемышль и Звенигород – проявили враждебность; ни один из них не сдался. Даниила показали людям и посоветовали им принять его князем, но они оставались верными сыновьям Игоря. Они увидели перед собой королевские знамена и узнали, что из Венгрии прибыли в большом количестве воеводы и конница – но они все равно не хотели сдаваться. В Перемышле они решительно встали на сторону Святослава – того самого сына Игоря, который у них в тот момент княжил. Тогда сам Владислав подъехал к стенам города и крикнул людям: «Братья, отчего вы в нерешительности? Разве люди, управляющие сейчас нашим княжеством, не иностранные оккупанты? Разве они не убивали ваших отцов и братьев и не отнимали ваше имущество? Разве они не отдавали ваших дочерей своим слугам? Вы хотите положить свои жизни за них?» Люди слушали эти слова и вспоминали все зло, причиненное им сыновьями Игоря в их первое правление. Они также не хотели марать руки в крови в войне против Даниила, так что в конце концов они открыли ему ворота города. Святослав Игоревич был схвачен.
В Звенигороде люди упорно сражались. Осажденные не позволяли Владиславу приблизиться к городским стенам и совершали отчаянные вылазки. В том городе княжил Роман Игоревич, который привел диких половцев к себе на помощь. Воевода Андраша Мика не смог спастись: дикие снесли ему голову с плеч. В тот день венгры потерпели жестокое поражение.
Когда жители Волыни узнали, что пришел «их Даниил», то восстали против сыновей Игоря. В Волыни все люди были за Даниила и его брата.
Полный зависти, так как Галич становился владением Венгрии, Лешек, опекун Василько, тоже принял участие в восстании. Поляки поспешили начать войну с Венгрией. С ними пошел Ингварь Луцкий, а Василько послал своему брату людей из Белза. Звенигороду трудно было оставаться независимым. Роман Игоревич, боясь судьбы своего брата, заявил, что идет на помощь, но был схвачен и отвезен во вражеский лагерь. Затем союзники послали такое сообщение горожанам: «Ваш князь в плену! Сдавайтесь!» Те не могли в это поверить и продолжали воевать за него, но, когда увидели, что Роман действительно в плену, сдались. Самый старший брат Владимир, который находился в Галиче, покинул город, когда к нему приблизился враг, ища спасения в бегстве. За ним была послана погоня, и он чуть было не попал в плен, но быстроногий жеребец спас его.