Судьба Коломны вскоре постигла и Москву; город был взят штурмом и разграблен. Филипп был убит вместе с другими защитниками, которые пали, храбро сражаясь. Пока монголы делили богатые трофеи и радовались, они сожгли город. Обычных пленных они быстро перебили, знатных людей – распинали, сдирали с них кожу заживо или сжигали. Сына Юрия Владимира они увезли с собой. Несметное войско – то самое войско, о котором арабские историки писали, что на его пути «земля стонала, птицы падали замертво, а дикие звери лишались чувств», теперь развернулось и ушло в разных направлениях. От этих частей отделились еще более мелкие подразделения и пошли по всем дорогам. Они брали города и поселки, как сеть собирает рыбу под водой. Люди толпами бежали из городов и деревень. Они прятались в пещерах, темных лесах и оврагах, не зная, как спастись и где искать убежища. Те, которые жили близко, слышали от тех, которые пришли издалека, что монголы везде убивают, жгут, грабят церкви, режут молодых и старых на своем пути; другие уводят множество пленных в свои лагеря. Страшно было смотреть на этих пленных – босых и истощенных.
Третьего февраля 1238 г. монголы появились у Владимира и окружили город. Жители Владимира отвергли предложение сдаться и со смятением наблюдали, как враг укрепляет свой лагерь и готовится к штурму. Монгольские военачальники объезжали вокруг города и осматривали его оборонительные укрепления. Затем, к всеобщему удивлению, огромная толпа конных военачальников приблизилась к главным воротам города. Монгольские военачальники спросили: «Князь Юрий среди вас?» Защитники ответили, выпустив стрелы. Монголы ответили тем же: каждый из них послал по стреле в кресты церковных куполов, золотом блестевших на солнце. Затем они сделали знак прекратить стрельбу и начать переговоры. Когда владимирцы прекратили стрелять, чтобы посмотреть, что будет дальше, монголы показали юного сына Юрия, взятого в плен в Москве, и спросили, знают ли они его. Поднялся крик. Братья пленного – Всеволод и Мстислав захотели сделать вылазку и спасти его, но люди их удержали. Все от воеводы до последнего человека в городе поклялись биться, пока живы. Все заявили, что готовы умереть за Божьи храмы, и эти простые людские слова были не пустым звуком.
Епископ Владимирский посоветовал всем приготовиться к смерти и последнему часу и не думать больше о проходящей жизни, уверив людей, что Христос не забудет ни о ком, кто примет мученический венец. Все, кто слышал эти слова, отважно защищали город. От стара до млада все люди должны были воевать на стенах города или там, где было необходимо. Все вооружились, готовясь к предстоящему штурму и сражению. На второй или третий день осады по городу распространилась весть, что монголы взяли Суздаль, а Ростов сдался. Люди на городских стенах увидели на суздальской дороге монгольские полки, быстро приближавшиеся к городу, а затем мужчин, женщин, монахов и монахинь – множество людей, попавших в плен.
В тот день монголы трудились с раннего утра до ночи, подвозя бревна и различные устройства и устанавливая свои стенобитные машины. На следующее утро стало ясно, что они не сидели сложа руки всю ночь. Теперь город окружала деревянная стена. В последние двадцать четыре часа ни один человек в городе не спал. Никто не снимал одежду всю прошедшую неделю. Все знали, что их город обречен. Князья и вся семья Юрия, многие бояре и простые люди надели монашеские рясы, искренне готовясь к смерти.
В воскресенье 14 февраля 1238 г. Владимир был взят штурмом и захвачен. На заре монголы были уже на стенах, и до полудня все было кончено. Они не сразу заняли все части города, хотя ворвались в него одновременно с разных сторон – со стороны рек Клязьма и Лыбедь, через Золотые ворота и со стороны валов. С одной стороны монголы насыпали длинный холм, следы которого видны даже в наши дни. Они поднялись на этот холм и спустились с него по лестницам уже внутри городских стен.
Новый город был завален трупами. В старом городе продолжалась упорная оборона и шла страшная резня. Кровавый бой шел и с внешней стороны стен. Монголы убивали каждого, кто пытался спастись. Потом началось разграбление Владимира. Куда бы ни заходили монголы, они хватали все, что находили; они содрали все украшения с церквей и унесли все ценное. Везде, где встречали сопротивление, они приносили кипы хвороста и выжигали все на своем пути.
Когда враги перескочили через стены, все жители Владимира, способные носить оружие, ринулись сразу «испить чашу смерти», прекрасно зная, что сопротивление бесполезно. Молодые князья, рассчитывавшие прорваться через вражеские порядки, были разрублены на куски. Воевода Петр Ослядюкович упорно противостоял монголам со своими «детушками» – жителями Владимира, не покинувшими его. Они яростно бились на стенах, у стен за пределами города и на его улицах. Кровь текла до полудня – и не для того, чтобы добиться победы, так как люди знали, что это невозможно, а чтобы убить как можно больше язычников и умереть в бою за святую православную веру и свою страну.
Орды монголов сокрушали все перед собой; численность везде побеждала. И новый и старый город были взяты штурмом, и столица горела вся из конца в конец одним огромным пожаром.
Княгиня Юрия вместе с родственниками, невестками и внуками, все боярские жены и дочери, многие простые люди и священники с женами и детьми и сам епископ укрылись во Владимирском соборе. Дым и пламя горевшего города достигли его стен, а вокруг были слышны крики приближавшихся монголов. Люди внутри собора искали спасения на хорах. Задыхаясь от дыма, они хотели бы сойти вниз, но внизу стояла плотная толпа, которая напирала наверх. Монголы взломали дверь собора и, ринувшись внутрь, хватали золото и серебро, церковные сосуды. Они резали и рубили людей, которые не смогли спрятаться, и тех, кто пытался забраться на хоры. Затем они принесли поленья и хворост, заполнив ими собор, и подожгли его. Дым столбом поднялся в соборе. Рев огня в горящем здании и победные крики диких завоевателей слились в один горестный гул, похожий на стон, смешиваясь с воплями и молитвами умирающих. Епископ благословил всех, вскричав: «О, Господи, протяни к нам Твои невидимые руки и прими души Твоих чад». Крепкие стены собора не рухнули; они выстояли в огне.
Ужасы Рязани повторились во Владимире. В полон увели только молодых женщин, монахинь и сильных мужчин. Больных, немощных и старых убивали на месте и безо всякой жалости. От города Владимира остались только дымящиеся развалины. Когда монголы ушли с руин столицы, не слышно было ни человеческого стона, ни крика, так как все, кто был в этом городе, лежали мертвыми.
Перехватить Юрия и уничтожить его войско не стало трудной задачей для кровожадных захватчиков. Они нашли его в ярославских землях на берегах реки Сити. Среди других князей был его любимый племянник Василько – сын Константина, к которому его умирающий отец попросил Юрия относиться как к своим собственным сыновьям. Убитый вестью из Владимира, Юрий казался оглушенным и бесконечно повторял: «Зачем я остался жить? Почему я не умер вместе с ними?» Горе по погибшим детям и жене тонуло в боли из-за разрушенного города, уничтоженных людей, епископа и духовенства. Добровольцы, стекавшиеся в его войско, приносили похожие вести со всех концов: «Враги убивают всех людей, сжигают все; они везде!» Оставалось только одно – уйти далеко на север. Но из Вологды и даже из Галича за Волгой приходили вести о таких же повальных побоищах и уничтожении. Три тысячи людей, разосланных в качестве разведчиков на север, вернулись с одним и тем же сообщением: «Враг нападает и там, монголы вокруг нас – далеко и близко, они везде».
Вскоре сражение началось и на реке Сити и сразу же стало самой страшной массовой бойней. Численность сокрушала все. Едва монголы начали, как победа уже была за ними. Люди, которые не были смертельно ранены и смогли подняться с поля боя, а также те немногие, которые не были ранены и бежали, прятались в лесах. Великий князь Владимирский Юрий лежал мертвым в огромной груде тел – головы на теле не было. Еще страшнее была смерть Василько. Молодой князь был взят монголами в плен живым. Привлекательный душой и телом – о нем приближенные говорили, что не будут служить никому другому. Он понравился и монголам. Батый пытался склонить его к дружбе. «О, темное царство мерзости, – ответил Василько, – Бог отдал меня в твои руки, но ты не можешь разлучить меня с христианами». Он отказывался принимать пищу и питье от язычников. Разгневанные его упорством, они убили его самым жестоким образом и выбросили его тело на съедение диким зверям. Тело молодого князя было найдено в лесу с помощью женщины, которая сказала, что своими глазами видела, как его пытали, и Василько похоронили вместе с его дядей Юрием. Тело Юрия без головы, как оно было найдено на поле боя, положили в гроб, но потом голова была найдена и положена вместе с телом, и два тела позднее были отвезены в Ростов для захоронения.
После уничтожения Владимира, Ростова и Суздаля все Владимирское княжество было разорено. Земли, которые находились под властью Владимира, Ярославля, Костромы, Твери и Москвы, вместе с частью новгородских и вологодских земель теперь представляли собой руины и ужас. Везде одни и те же следы монголов. Такие известные города, как Тверь, Торжок, Волоколамск, Ярославль и Молога, были разграблены и сожжены до основания, равно как и деревни и поселения без счета. Русские смотрели на это вторжение как на свидетельство гнева Божия, как на зло вроде наводнения или землетрясения, неотвратимое и всесильное. Когда монголы появлялись в маленьких деревнях, люди становились беспомощными от ужаса; те, которые сумели спастись, бежали в леса, закопав имущество в тайном месте. Все, что оставалось, предавалось огню и мечу. Такого безграничного горя никогда еще не было на Руси. Выжившие священники по всей стране призывали всех готовиться к своему последнему часу.
Монголы косили людей, как косарь косит траву. Когда они вступали на территорию какого-то княжества, они рассылали во все стороны передовые отряды, которые, как саранча, уничтожали все на своем пути. Из монастырей и деревень они забирали все сколько-нибудь ценное. Из запасов зерна они брали столько, сколько им было нужно, и сжигали оставшееся, хвастаясь, что трава не будет расти там, где они прошли.