Таким образом, Иван был первым московским князем, который дал Пскову мир старым проверенным способом, как он дал бы его своему собственному княжеству. Митрополит благословил псковичей, и Иван и князья ушли по домам. Когда Иван дошел до Москвы, Гедимин предложил Новгороду взять в князья своего сына Наримунда и отдать ему Орехово и Ладогу, а также часть Карелии в вотчину. Москва тогда впервые узнала, что после того, как Иван отошел от Пскова, Александр возвратился и стал там княжить при поддержке Гедимина. Новгород взбудоражило не только его возвращение, но и измена псковичей. Горожане приняли Александра как князя из Литвы и теперь стремились к отделению церкви. Когда новый архиепископ Василий выехал из Новгорода для рукоположения, Гедимин Литовский и Александр Псковский отправили послов к митрополиту всея Руси Феогносту, который тогда находился в Волыни. Эти послы взяли с собой Арсения для рукоположения епископом Псковским. Гедимин дал Пскову князя в лице Александра, а теперь собирался дать и епископа. Феогност рукоположил Василия архиепископом Новгородским, но отказался рукополагать Арсения, и послы Александра возвратились без епископа. Разгневанный успехом Новгорода и неудачей Арсения, Гедимин послал людей схватить Василия, но, предупрежденный гонцом от Феогноста, тот скрылся от литовцев и благополучно возвратился в Новгород.
Александр управлял Псковом десять лет, а его братья Константин и Василий правили тверскими землями: первый в Твери – столице княжества, а второй – в Кашине, расположенном в северной части княжества. Иван помирил тверских князей с Узбеком, а так как они были дружески настроены и послушны, их положение было легким. Иван просил их только освободить дорогу между Москвой и Новгородом, так как Тверь владела этим путем между двумя городами. Столицу княжества – город Владимир получил суздальский князь Александр, но не как столицу, а как владение. Иван всегда жил в Москве, которая стала настоящей столицей Руси. Как уже говорилось, хан Узбек добавил ему много земель, передав пока Владимир суздальскому князю.
Несколько князей оказались связанными с Иваном родственными связями. Он выдал одну из своих дочерей за ярославского князя Василия, а другую – за Константина Ростовского. Боясь ослушаться своего тестя, эти князья верно служили ему.
Помимо того, что имел доверие хана, Иван был достаточно силен благодаря дани. Никакой другой великий князь не давал хану такого дохода, и ни один князь не имел такой бесконтрольной возможности распоряжаться данью. Это давало Ивану уникальные власть и положение. Из всех князей того времени он был единственным или по крайней мере единственным известным нам князем, у которого была конкретная цель. Он не принимал участия в местных ссорах в пользу того или иного региона. Он старался ради Руси, и, когда он был князем лишь в Москве, он видел всю Русь в далеком будущем. Это явствовало из каждого его действия, а не только из титула, который он носил (великий князь Московский и всея Руси), из его отношений с другими князьями и Новгородом и даже с Узбеком. Сохранить русские земли в целости означало, по прихоти судьбы, сохранить владычество хана и поддерживать его некоторое время. Нет сомнений в том, что Иван объяснял Узбеку, в чем опасность роста Литвы, так как он сам воевал с этой державой, и поэтому он побуждал хана воевать с ней. Он также раскрыл глаза хану на огромные богатства Новгорода в далеких землях на востоке и на Печоре, куда Новгород не допускал ни одного великого князя. Узбек награждал и наделял почестями своего неутомимого помощника, а Иван еще легче достигал своей цели, называя себя по праву великим князем не только Москвы, но и всей Руси.
На протяжении всего своего правления Иван ни с кем сам не поссорился, не лишил ни одного князя его вотчины, не воевал ни с одним своим соперником, и при этом он держал всех в повиновении. В ту эпоху тверской князь Александр был, несомненно, самым влиятельным князем. Благодаря невмешательству Ивана Александр правил десять лет в Пскове, и ничто ему не мешало: ни оружием, ни словами Иван его не беспокоил, но он следил за связями Александра с Гедимином и Ливонией и не забывал о его интригах.
Новгород, боясь могущества Ивана, искал его расположения, предлагал дружбу и не отказывался отсылать в Москву больше дани, чем когда-то отправлял во Владимир. Как новгородский князь, Иван, вероятно, был доволен данью и почестями, с помощью которых Новгород старался умиротворить его, но, как глава всей Руси, он не был этим доволен. Он требовал все, чем владел город, для всей Руси. Иван никогда так и не уступил Новгороду, когда тот заявил свои права на владение регионами за Волоком, и не простил бояр за то, что они угрожали поддерживать Литву. По этим пунктам он во все времена воевал с Новгородом. В годы своего правления он заставил Новгород четко понять, что он не просит у него дополнительно тысячу гривен, чтобы строить дальше Москву, но границы, установленные во времена Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо, должны быть переданы Владимиру. Кроме того, он показал новгородцам, что не одному их городу, а всей Руси открыта дорога во все северные земли, а все земли за Уральскими горами, за Камнем, как говорили в те времена (за Камнем означало Сибирь), по мнению Ивана, принадлежали не одному Новгороду, а всей Руси. Однако Новгород упорно настаивал на том, что они являются исключительно его собственностью. Московский князь не признавал этих притязаний и пристально следил за отношениями, которые тогда начали складываться между Новгородом и Литвой.
Новгородские бояре не только считали, что у них есть право приглашать князя из Литвы, но и, очевидно, были готовы отдать Новгород под защиту Литвы, если таким образом они смогут оставаться независимыми от других князей и сохранить для своего города эти богатые, бескрайние земли на севере и востоке.
Иван ни на минуту не допускал, что у них есть право звать к себе чужеземного князя или владеть землями, которые они называли исключительно своей собственностью.
В 1332 г., вернувшись из Орды, Иван от имени хана выдвинул требование, на которое новгородцы дали решительный отказ. Он стал настаивать и, чтобы сделать их более покладистыми, немедленно захватил Торжок. С этого началась долгая ссора. Временами казалось, что Новгород уступает, и ссора прекращалась; и снова она вспыхивала со следующим отказом города уступить. Так, спор продолжался на протяжении правления Ивана.
Главной причиной спора было серебро за Уральскими горами. Иван требовал от Новгорода дохода с земель, на которые притязал город, и никакая часть этого дохода не должна была поступать в казну любого князя, правившего в Новгороде. Он хотел распространить налоги на все новгородские владения до границ Сибири.
В той же степени, в какой Новгород ссорился с Иваном, он пытался сблизиться с Псковом. Архиепископ Василий, при котором Новгородский кремль был обнесен каменными стенами, счел должным посетить Псков и дать его жителям свое благословение, от которого воздерживался со времени своего введения в должность, так как в то время он противостоял усилиям Пскова отделиться от епархии. У Александра как раз только что родился сын. Епископ крестил его и был одним из крестных отцов маленького князя, названного именем его деда – Михаилом.
В то время Новгород задружился с Литвой, и в город приехал сын Гедимина Наримунд. Новгород принял его с радостью и отдал ему Ладогу, Орехово и часть Карелии в удел. Ввиду всего этого Иван поехал в Сарай, а когда вернулся, распространилась весть о том, что ему была оказана великая честь и он получил от хана огромные властные полномочия. Эта весть встревожила Новгород. Во время отсутствия Ивана епископ Новгородский съездил в Москву с подарками митрополиту, который только что возвратился из Царьграда. Архиепископ упросил митрополита поговорить с Иваном насчет Новгорода. Это заступничество имело успех, так как, когда послы прибыли в Москву и пригласили Ивана в Новгород, он забыл о своей неприязни к этому городу, приехал туда 16 февраля 1335 г. и был принят с помпой. Новгородцы предложили добавить все свои полки к его войску и напасть на Псков, если он прикажет. Но Иван не собирался нападать на Псков в тот момент, однако принял их предложение и пошел войной на Литву. Его войско и новгородские полки взяли много городов, и хотя эта литовская война не была самой важной, она прошла согласованно.
Тем временем сын Гедимина не оправдал надежд Новгорода и уехал назад к своему отцу. Это развязало Ивану руки, так как он был милостив к Новгороду отчасти из-за присутствия этого молодого князя на Ладоге. В это время Новгород уступил Ивану многое, если не все. Иван купил земли в понравившихся ему местах новгородских владений и основал на них деревни. Это было то, чего Новгород не позволял ни одному князю. И все же он не уступил своих притязаний, касавшихся Руси. Великий спор относительно того, что принадлежит Новгороду, а что является владениями всей Руси, так и не разрешился. Теперь Новгород снова стал искать дружбы с Псковом. Но псковичи прекрасно знали, что желание новгородцев дружить исходит от страха перед Иваном, князем Московским. Они также знали, что чуть раньше Новгород предлагал ему помощь против Пскова, если Иван захочет ее получить. На момент этого предложения между обеими сторонами не было ни ссоры, ни ненависти, и оно было сделано чисто из политических соображений; сильные чувства не имели никакого отношения к этому вопросу.
Если Иван, как великий князь, столь настойчиво выдвигал свои требования к Новгороду, то мы можем понять, что он не был мягок с князьями, обладавшими небольшой силой. Слуги и бояре мелких князей шли служить ему, самостоятельно выбрав его. Успеха Москвы хотели добиться все люди, которые трудились и что-то производили, потому что от нее исходили порядок и спокойствие. Ни один князь не мог соперничать с Иваном в могуществе и ресурсах. Он превосходил не только каждого русского князя в отдельности, но и был сильнее любого объединения, в которое они могли войти. Долгие годы Иван добивался богатства и власти. Он успешно и очень усердно трудился. Затем Узбек дал ему земли в добавление к Москве и контроль над всей данью, поступавшей от других князей. Это сделало его положение непревзойденным.