Второй сын Михаила – Александр стал старшим в роду после смерти брата Михаила – Дмитрия Грозные Очи, который умер бездетным. Главная власть этого князя и его братьев пришла к ним от Ольгерда, женой которого была их сестра Иулиания, мать Ягайло. Ясно, что в это время влияние Ольгерда в Твери было очень велико. Потомки Константина и Василия, обедневшие и постоянно ссорившиеся друг с другом, искали помощи у Москвы, тогда как шурины Ольгерда отвернулись от Москвы и все более враждебно относились к Ивану.
Тверь признала Ольгердова митрополита Романа. Новгород тоже из враждебного отношения к Москве предпочел Романа. Даже новый зять Ольгерда в Нижнем Новгороде чуть позже отказался общаться с Москвой по церковным делам и обратился к Литве. Но если в уже упомянутых местах, подчиненных лишь отдаленному влиянию Ольгерда, была такая оппозиция московскому митрополиту Киевскому и всея Руси, то в местах, наполовину подчиненных Ольгерду, – а таких было много, – если люди хотели признавать его, то мирская власть мешала им, когда это было возможно. В местах, в которых Ольгерд обладал реальной властью, появившийся благодаря ему митрополит Роман был объявлен митрополитом Киевским и всея Руси.
Замысел Ольгерда состоял в том, чтобы объединить Русь как духовно, так и во времени. Чтобы сделать это, он должен был убрать московского митрополита и подчинить себе всех князей. В это время в Орде стали сурово требовать новой дани. Такая проблема встала перед Иваном Кротким. Не он ее создал, и не из-за его качеств как правителя она возникла. Возможно, дерзость Ольгерда возникла и укрепилась благодаря мягкости Ивана, но в конечном итоге Литва ничего от этого не выиграла. Враждебность между Новгородом и Москвой легко закончилась. Новгород продолжал быть в оппозиции Москве полтора года, но вреда Москве это не принесло.
После того как князь Константин укрепил Нижний Новгород и построил там каменный храм, к нему уже не приходили никакие воины из Москвы с угрозами, но это было не из-за слабости Москвы. Иван не скрывал свое недовольство Новгородом за то, что тот поддерживал Константина в Орде и утаивал дань. Новгород жаловался на московского митрополита в Царьград и поддерживал отношения с Ольгердом. Иван был прекрасно осведомлен обо всем этом. Было известно, что он собирается наказать Новгород, и многие князья были готовы отправиться вместе с ним в этот поход. Не смея ослушаться повеления хана помириться с великим князем, Константин отправил в Москву послов, к которым присоединились послы из Новгорода. Таким образом, Иван, не воюя, добился наконец мира со всеми своими противниками; Новгород заплатил дань и принял сборщиков налогов, назначенных Москвой еще при Симеоне.
В памяти народной позднее возникло удивительное предание об одном эпизоде во время правления Ивана Кроткого, в тот непростой и даже страшный период, когда все боялись гибели. От людей постоянно требовали новую дань, и из Орды приходили зловещие вести, когда, как гласит предание, великому князю пришло повеление: «Не мешкая, пришли к нам своего главного священника (митрополита). Мы узнали, что Бог всегда слушает его молитвы. Пусть он вылечит нашу царицу». Митрополит ответил: «Это не в моей власти». Однако, ободренный великим князем и доверившись Богу, он поехал в Орду и увидел, что Тайдула – жена хана Узбека слепа в добавление к ее другим хворям. Он сказал, что сам он не врачует тело, но того, кто просит с верой, того Бог не оставляет; и он стал молиться над больной женщиной. Она излечилась, и по Орде разнеслась большая радость. Тайдула сделала митрополиту очень дорогой подарок – отдала ему кольцо со своей печатью. Приложив эту печать к бумагам, он мог дать тем самым власть ханского ярлыка. Такая вера была у митрополита Алексия. Но он поспешил уехать из Орды, так как вскоре начались проблемы. Теперь ханом был уже не сын Тайдулы, а ее внук Бердибек, который сверг своего отца – хана Джанибека и занял его место. Недолгое время Джанибек смог удерживать наследство своего отца – хана Узбека, убив двух своих братьев. Он правил Ордой по старому обычаю и распространил свою власть от Волги до Аральского моря, а также за реку Терек до Персии. Будучи страшным для своих подданных-мусульман, он был добр к русским христианам. Но правил он всего восемнадцать лет.
Незадолго до смерти Джанибека в Орде появилась сильная личность – Тавлугбей, который недолюбливал Джанибека и не переставая нашептывал ханскому сыну Бердибеку: «Пора тебе сидеть на троне. А отцу твоему пора его освободить». Разными способами он сумел заставить магнатов в Орде думать точно так же. В 1358 г. Бердибек последовал его коварному совету, и Джанибек был задушен.
Восшествие на престол Бердибека заставило князей снова поехать в Орду за своим утверждением. Получив власть, новый хан убил всех своих братьев – их было двенадцать. А на Русь теперь пришла большая беда: новые требования дани. Из Москвы поступила просьба к митрополиту Алексию поехать в Орду, чтобы умерить гнев Бердибека. И он поспешил назад и оказался в Орде, вероятно, тогда, когда были убиты братья Бердибека. Нет сомнений в том, что митрополиту удалось повлиять на Бердибека и спасти Русскую церковь от налогообложения.
Иван Кроткий умер в ноябре 1359 г. в возрасте пятидесяти трех лет после шестилетнего княжения. Следом умер и Бердибек, который правил чуть более года. В ту пору одно зло порождало другое, один заговор следовал за другим, за отцеубийством следовало братоубийство; один хан занимал место другого на пахнущем кровью троне, и о каждом летописец произносит эти слова: «Он получил воздаяние за свои деяния».
Вслед за Бердибеком пришел Кульпа, который правил шесть месяцев и пять дней, но затем «суд Божий не заставил его долго страдать». Он и двое его сыновей были убиты Неврузом, но и тот недолго удерживал трон, потому что против него плел интриги Хидербек из Синей Орды на реке Яике. Он был отдан Хидербеку, который приказал убить его и его сыновей. Хидербек был убит своим сыном – Тимуром-ходжой в 1361 г. Через один месяц и семь дней Тимур-ходжа был убит во время дворцового переворота, неожиданно совершенного новым человеком по имени Мамай. Этот Мамай за короткое время превзошел всех других в такой степени, что его кровавый переворот положил конец бунтам.
Сторонники Мамая, находившиеся на Дону, отделились от тех монголов, которые жили в Сарае на Волге, и восстали против Тимура-ходжи. Этот отцеубийца боялся, что его ждет смерть в Сарае, и бежал с левого на правый берег Волги, где и нашел свою жалкую смерть.
Теперь Мамай посадил в своей собственной Орде нового хана Абдула, но сарайские монголы провозгласили ханом брата Хидербека – Мурада. Таким образом, изначальная Волжская Орда разделилась, и были посеяны зерна разрушения. Приблизительно в это же время Кильдибек, который объявил себя сыном Джанибека и внуком Узбека, начал войну как третий хан и убил много пленных, после чего и сам был убит. Теперь хан Мурад попытался объединить две орды. Он напал на Мамая и убил много воинов, но добиться своей цели ему не удалось. Теперь были два хана: Абдул, ставший ханом благодаря Мамаю на правом берегу Волги, и Мурад – хан на ее восточном берегу, «и эти два хана всегда враждовали».
Разделение Орды вызвало сильную тревогу и волнения на Руси не потому, что князь Дмитрий – наследник великого княжества был еще мальчиком, а потому, что в Орде теперь не было одного постоянного властителя. И хотя московские бояре отправили посланника к монголам, они решили, что Дмитрию не стоит ехать ни к одному из соперников. Это промедление дало суздальским князьям некоторое преимущество. Узнав о восшествии на престол Хидербека, москвичи отвезли своего Дмитрия, которому было девять лет от роду, в Орду в Сарай и представили его хану. Но их поездка не была удачной. В Орде усилились беспорядки. Это было неподходящее время для разговоров с Хидербеком. Главное было – уехать как можно раньше.
Воспользовавшись неразберихой в Сарае, Дмитрий Константинович – сын умершего правителя Суздали и князя Нижнего Новгорода – поселился во Владимире и объявил себя великим князем, пытаясь таким образом вернуть Владимиру его былой престиж и положение столицы. Этот тезка Дмитрия Московского, а через несколько лет его тесть, еще раньше получил совет от своего старшего брата Андрея избегать великого княжества. «Хан хочет подарков, – сказал Андрей. – Дмитрий Московский – естественный наследник и получит свое чуть позже». Но Дмитрий Суздальский не желал ждать; он раздал богатые подарки в Орде и получил ярлык на княжение. К этому времени многие русские князья свыклись с мыслью о том, что титул великого князя принадлежит московским князьям. Однако новгородцы были вполне довольны сыном Константина – противника Москвы, но никто больше не был ему рад, даже в Твери предпочли московского князя, и не позже 1362 г. Дмитрий Московский получил ярлык на княжение.
Орда была разделена таким образом, что никто не знал, кому повиноваться. В Сарае на восточном берегу Волги был Мурад, а на западе – на стороне Дона – Абдул. Москва предпочла Мурада, потому что он властвовал в Сарае – старой столице. Но так как этот хан не давал войск, суздальский князь и не подчинялся, и не покидал Владимир. Тогда московские бояре посадили на коня Дмитрия, а также его родного и двоюродного братьев – оба они были еще мальчиками – и с огромным войском отправились изгонять сына Константина, который из Владимира бежал в Суздаль. Брат Андрей теперь упрекнул его во второй раз: «Разве я не говорил тебе: никогда не доверяй монголам? Почему ты меня не послушал? Ты же видишь, что легко потерять свое, когда стараешься отнять то, что принадлежит другому». И он посоветовал дружить с Москвой, «чтобы христианство не погибло». Ведь теперь в Москве люди получили надежду на освобождение от монголов. Двое братьев разделили наследство. Андрей взял себе Нижний Новгород, а Дмитрию досталася Суздаль.
Дмитрий Московский вошел во Владимир и занял свое место на его троне. Сделав это, он возвратился в Москву. Так внук Калиты утвердил цель своего деда. Он обезопасил наследство своей семьи и начал огромную работу.