Президент стоял дурак дураком, не зная, что предпринять. Не было у него таких заготовок. Не писали ему про то докладные записки многочисленные референты.
– Ты сам меня до людей доведешь. Ты! Или я тебя под статью. Или без статьи!
– Ну, вот – кричите. Зачем кричать? Может, я вас спас.
– Ты?
– Я.
– От кого.
– От друзей-приятелей.
– Чьих?
– Ваших.
– Идиот!
Президент вдруг подскочил к столу, схватил столовый нож и попытался ударить им «охотника». Но тот, даже кружки из руки не выпуская и продолжая прихлебывать чай, как-то так незаметно и ловко перехватил руку и вывернул ее в сторону. Для чего нож на столе и лежал. Именно – там. Чтобы продемонстрировать, чтобы не словами, которые доходят гораздо хуже.
Нож из руки выпал на пол.
– Ну, вот, ножик уронили. А им хлебушек резать. Зря вы так-то.
Президент обалдело глядел на «мужика», прихлебывающего чай.
Что-то до него стало доходить.
– Ты как так… ловко? – спросил он.
– Нож-то? Так учили. Вы бы не баловали, а то неудобно как-то, вы – большой начальник, а я вас за руки хватать. Может, еще связать придется. Зачем?
Президент сел на скамью. Как упал.
– Объясни. Всё объясни. Вот это… – обвел он рукой вокруг. – Как я здесь? Зачем? Что вообще всё это значит?
– Объяснить? – переспросил «мужик». – Ладно. Только давайте вначале чай. А то на сухую как-то…
Президент внимательно посмотрел на «охотника». И решительно придвинул к себе эмалированную кружку.
– Давай, наливай… И пряник тоже давай!
Не дурак был Президент.
Дураков там не держат!
На столе стояла модель. Подводной лодки. Выполненная в масштабе один к пятидесяти.
Очень хорошая модель, со всеми деталями корпуса и надстроек. И обвисшим Андреевским флагом на флагштоке на боевой рубке.
– Что это? – тихо спросил хозяин кабинета, указывая на лодку.
– Подводная лодка серии «Щ» – «щука», третьей серии, водоизмещением…
– Вы что, охренели! Мне дела нет до ее водоизмещения! Я спрашиваю, что это?!
– Модель… Радиоуправляемая.
Хозяин кабинета дотронулся до какого-то рычажка на пульте. Ахнула громкая в замкнутом помещении музыка. Мужской хор суровыми голосами запел «Варяга», который не желал сдаваться и взорвал «Корейца».
– Дурдом! Как это могло случиться?!
– Не могу знать. Там была торпедная атака подводных лодок…
– Что?!.. Вы соображаете, что говорите? Какая атака? Каких лодок?!
– Простите, я хотел сказать, что кто-то использовал радиоуправляемые модели субмарин, чтобы посредством торпед нейтрализовать команду боевых пловцов, потопить лодки сопровождения и поставить дымовую завесу.
– И что?
– Подорвали. И поставили.
– И где Президент?
– Не могу знать.
– Не можете?
– Я неправильно выразился. Идет интенсивный поиск по всем направлениям, задействованы все имеющиеся в нашем распоряжении ресурсы силовых ведомств, армии и флота, дно озера осматривают аквалангисты и спешно откомандированные с флотов водолазы, буквально каждый метр, наземные команды прочесывают лес, идет опрос местного населения, все дороги и подъезды перекрыты.
– И что?
– Пока результатов нет.
– Вы соображаете, что говорите? Пропал Президент страны! Нашей с вами! Не какой-нибудь там рядовой гражданин. Он что, сквозь землю провалился? Точнее, сквозь воду? Как может исчезнуть человек, когда возле него толкутся сотни людей? Как? Куда?
– Не могу знать!
– Не может он… Тогда зачем штаны на должности протираете, если не можете?.. Должны знать! Что нам народу говорить?
– Пока ничего. Я думаю, что в самое ближайшее время…
– Не в ближайшее, а в течение пяти часов найти Президента, хоть живого, хоть мертвого. Хоть из-под земли!..
Вернее, из-под воды…
Или я вас…
Всех!..
По самые!..
Чай был горячий, травы – пряные, пряники твердые, потому что из сельского продмага, беседа – долгая. Два человека за столом прихлебывали из эмалированных кружек, подливая из мятого жестяного чайника. Если не знать, кто они – вполне себе обычная для этих мест картинка. А если знать – то ни в какие ворота!
– Ну, давай, рассказывай…
– Про что?
– Для начала, как я здесь оказался?
А что про то скажешь? Правду? Тогда – торпедная атака эскадры подводных лодок, взрывы, дымы, салюты, шум-гам до небес, Андреевский флаг на рубке, шприц с успокоительным, пардон, в мягкое царское место, мотоцикл, лошадь, скачка…
Президент внимательно смотрел на собеседника, на бревенчатые стены, на старые одеяла, из которых местами торчали клоки ваты, на кружки и пряники.
Всё равно бред!
– Ты что, серьезно?
– Совершенно.
– Какие подводные лодки, какие торпеды?
– Маленькие, один к пятидесяти.
– Ну да, – что-то такое вспомнил, сообразил «Первый».
Вспомнил несущуюся на него под развернутым флагом субмарину, мужской хор, поющий про гибель «Варяга», потом столб брызг из-под лодки, сомкнувшуюся над головой воду, укол пониже спины… Потом ничего! И сразу вот эта изба, этот «мужик» и кружки с битой эмалью с чаем. Да, так было…
– Так эта модель и песня… это всё твоих рук дело?
– Да. И подлодка, и песня, и взрывы… А как бы иначе смог вас увести из-под охраны?
Президент недоверчиво смотрел на «охотника».
– Сколько вас было? В смысле, сколько человек обеспечивало операцию, если вы мою охрану переиграли.
– Нисколько. Я один.
Опять бред! Сивой кобылы! Ну, бредятина же!.. Один человек оставил с носом целую команду телохранителей, плюс силовиков, плюс армию, плюс полицию?!
– Я бы хотел говорить серьезно, – поморщился Президент. – А ты… Несешь какую-то чушь!
– Я лишь излагаю факты.
– Один?!
– Один.
«Первый» покачал головой.
– Ладно, не хочешь говорить правду – твое дело. Как, кстати, мне к тебе обращаться?
– Можете «Незнакомец».
– Так вот, уважаемый Незнакомец, в героев-одиночек я не верю, я из голливудских фильмов вырос и хотел бы понять, кто за тобой стоит и зачем всё это надо?
– Пока не знаю. Вам угрожала опасность, я вас из-под нее вынул.
– Какая опасность?
– Не могу сказать, но, мне кажется, серьезная.
– Ну кто, кто в этой стране может мне угрожать?
– Я уже говорил – кто-то из ваших друзей. Кто – я не знаю. Это еще предстоит выяснить.
– Послушай, Господин Никто, – проникновенно сказал Президент. – Я всех своих друзей – насквозь! Я многих – чуть не с пеленок!.. Я их знаю: они ни на что не способны. Они со своей текущей работой справиться не могут, зачем им целое государство? Чтобы пупок развязался?
Ну да, кадровая политика «Первого» строится на подборе слабых, без харизмы, исполнителей, у которых на экране телевизоров руки трясутся, когда они с ним разговаривают. Те, кто посильней были, кто что-то могли, чего-то хотели, те – ушли в политическое небытие. Такая логика: если хочешь без риска оставаться царем зверей – окружайся шакалами, дикими собаками и скунсами, сгоняя с территории потенциально опасных тигров и леопардов. Чтобы получить слабый, но безопасный прайд.
Только это в теории. А на практике… На практике стая шакалов может даже слона загрызть, если скопом набросятся. Например, с голодухи. Да и сам лев стареет и дряхлеет…
– Мне кажется, вы слегка заблуждаетесь, считая, что пришедший в команду слабак не сможет накачать себе мышцы. Люди развиваются.
– За мышцы – не скажу. Но не за характер. Характер – величина постоянная и со временем сильно не меняется. Трус с годами не становится храбрецом, но еще больше начинает трястись за свою шкуру.
– История говорит о другом. Очень многие слуги подсиживали своих господ. Кроме того, у них может появиться сторонний заказчик. Новый хозяин. С той самой, недостающей всем им харизмой.
– Для этого надо быть рисковыми парнями, чтобы с новым боссом за спиной действующего хороводы водить. А ну как всё вскроется и придется на кол присесть? Нет, эти в драку не полезут, они сыты и ленивы. Их всё устраивает.
– Мне кажется, вы уговариваете сами себя.
– Послушайте, хватит болтать. Я не мальчик, чтобы выслушивать… У вас есть какие-то доказательства?
– Прямых – нет. Но немало косвенных.
– Тогда расскажи о них!
– Скажу. Если вы слушать будете, а не уши зажимать. Вы ведь привыкли, чтобы вам только то, что приятно. Чтобы по шерстке.
– А ты – против?
– А я – против.
– Ладно, валяй. Не стращай меня, как девицу перед первой брачной ночью. Что у тебя есть?
– Много чего… Например, в последнее время подле вас, в особенности в охране, начались подвижки. Довольно странные. Сколько за прошедшие полгода вокруг сменилось лиц?
– Да, пожалуй, несколько.
– Нет, не несколько, а несколько десятков. Почти – все.
– Неужели?
– Да. Просто смена шла методом постепенного замещения, чтобы в глаза не бросаться. Уходил один, на его место вставал другой. Потом – следующий. Хочу напомнить, что один из ваших предшественников умер через пару месяцев после того, как от него убрали его главного телохранителя.
– Ты про Сталина и Власика?
– Про них.
– Хм… Не думал об этом.
– Те люди, которые работали с вами годами – ушли. А кто встал на их место?.. Ведь кадровую политику в отношении ближней охраны определяете не вы. Для вас это слишком мелко – опускаться до рядовых бойцов.
– Ну, конечно. Я не могу оценить их профессиональные качества. И не должен! Я же не секретаршу на работу принимаю, где всё сразу с первого взгляда видно и можно оценить, не будучи в теме. Кроме того, всех новых работников отсматривают и проверяют специалисты!
– А если предположить, что специалисты в заговоре? Или находятся под влиянием? Или просто куплены? Можно такое исключить?.. Я бы не стал! Пошли дальше. Разговоры про ваши болезни…
– Знаю. Мне докладывали. Пусть болтают сколько угодно. Они всегда болтают! Мне от этого ни холодно, ни жарко.