Смотрим…
Какой-то вполне себе респектабельный мужик. В приличном костюмчике. Идет, не глядя по сторонам, руками размахивает. Размахивает… Значит, вряд ли. Этот, скорее всего, безналом денежки перевел.
Эта парочка вообще без денег, пришла поглазеть, в салонах машин посидеть, руль покрутить, педальки подергать, сиденья подвигать. Эти только еще надеются «колеса» купить, попозже, где-нибудь через полгода-год, но каждые выходные «прицениваются» к машинам, протирая в них штаны. Таких продавцы терпеть не могут. И для дела они бесполезны.
Муж с женой. Жена жмет к себе сумочку, а на ее руку жмет муж, налегая на нее всем корпусом. Эти – при деньгах. Но связываться с дамами… Ее от сумки домкратом не оторвать. А если оторвать, то она такой шум поднимет, куда там сиренам. Этих лучше не трогать.
Ждем…
Машина. Из нее вышли два приятеля. Осмотрелись. Один внутренний карман потрогал. А зачем потрогал?.. Чтобы убедиться… Потому что там деньги. Пустой кошелек он бы не лапал! Его приятель идет сзади. Страхует. Ну, или просто помогает от нечего делать. До крыльца им метров двести.
Быстро пойти им наперерез, перехватить перед крыльцом. С ходу налететь. Толкнуть приятеля.
– Ты чего, падла, творишь?
Удивление. Растерянность. Закипающий гнев.
Давай, давай, разогревайся.
– Ты чего, мужик?!
– Ничего! Ты мою машину поцарапал и с места сдёрнул! Вот так, по всему крылу!
– Я?!
– Ты! Там, на светофоре! Не изображай идиота!
И еще раз толкнуть, да посильнее, чтобы еле на ногах устоял. Чтобы дракой запахло.
Вот и приятель его остановился, замер, шаг навстречу сделал. Друга своего защищать вознамерился. Это он – зря.
Схватить «виновника» ДТП за руку, потащить, грубо, напористо.
– Пошли, пошли, счас гаишников вызывать будем, протокол писать. Козел!
И сжать руку побольней, чтобы он вырываться начал.
Дернулся, ударил по руке. Ах, ты так!..
Схватить его за грудки, тряхнуть. Друг-приятель подскочил, влез в драчку.
– Эй, ты чего, прекрати!
Стал руки от приятеля отдирать. Прилип вплотную.
Теперь переключиться на него, толкнуть кулаком в грудь, чтобы разогреть.
– А ты не встревай, твое дело десятое!
Выключить приятеля из драки, пнув мыском ботинка по голени. Тот охнул, присел. Теперь перехватиться, заняться «заряженным фраером». Вцепиться в него, тряхнуть, заорать что-то в самые глаза:
– Ты мою «девятку»! Падла!..
И быстро и незаметно вытащить сверток с деньгами. Как их учили: хочешь взять «лапотник» у лоха – отвлеки его внимание.
Всё. Опустить сверток в карман. И… быстро загасить драку.
– Ты, гад, своим джипарем…
– Да у нас не джип!
– Как не джип? А что?.. Ох, черт, мужики, простите Христа ради! Перепутал я. Ну так получилось. Ну, хотите – убейте меня. Ну, или давайте я на колени перед вами встану. Ну, черт попутал! Простите!
И глазками виновато заморгать и ручки на груди скрестить извинительно. Потому, что есть за что извиниться. Просто они еще не знают – за что.
– Ладно… Пошел отсюда. Идиот!
Ну и ладно. Пусть «идиот», зато при деньгах.
Уходим! Быстро-быстро, по заранее намеченному маршруту, через проходные дворы, на соседнюю улицу, где такси ждет.
– Извини, шеф, запоздал. Дела. Но я компенсирую… Поехали… А вот здесь притормози.
Потому что еще один автосалон заприметил. С деньгами. Кому-то лишними…
Ну, вот и славно, на первое время бабок хватит. А там надо будет подумать, где большими суммами разжиться. Потому что скачки с «объектом» по стране – дело затратное.
Теперь заскочить в ближайший магазин, прикупить себе костюм и курточку, чтобы имидж сменить. Старую одежду, по которой полиция будет карманника по горячим следам отлавливать, – в мусорку. Быстро что-нибудь из еды схватить, чтобы «приятеля» порадовать. И скорее назад – «домой». И сразу из «дома» и из города. Из этого. В другой. На другую съемную квартиру. Которая на втором этаже, на две стороны и с балконом… В этом городке теперь лучше не задерживаться. Но, даже торопясь, торопиться с оглядкой – сесть в автобус, проехать три остановки, выскочить в последний момент, запрыгнуть в другой, который едет совсем не туда, куда надо, потом в следующий…
Вроде всё чисто.
Вот она, «родная» пятиэтажка, загаженный подъезд, дверь. Открыть ее своим ключом.
– Семен Михайлович, вы где?
Тишина.
И пустота.
Пробежаться по комнатам. В туалет ткнуться. Нет «Семена Михайловича»! Вообще никого в квартире нет!
Вот это номер! И что теперь?.. И где он? Сбежал?..
Ну нет, не должен был! Куда ему бежать! Потому что видел, убедился. Потому что ракеты! Или не поверил? Или на что-то надеется?
А если сбежал, то куда? Куда направился?
Покатились, рассыпались по полу не съеденные апельсины. Скорее на улицу!.. Но не спеша, с ленцой, как на прогулку. Спросить тех, кто знает. Кто всё про всех знает.
– Здорово, девушки!..
Хотя не девушки, а бабушки. Но им приятно будет. Сидят рядком на скамейке, судачат. Глазками стреляют, всё видят, ничего не пропустят.
– Здравствуй, мил человек.
Сесть рядом. Улыбнуться обаятельно. Как им парни на посиделках лет сорок назад улыбались.
– Чего грустите, девушки? Скучно?
– А ничего нам не скучно.
– Да ну? Никаких тебе событий, никого – во дворе, ничего – не происходит. Тоска.
– Как не происходит?! Еще как происходит! Давеча, вон, Матвей жену свою по двору шваброй гонял…
– Да ну? Шваброй?.. Как интересно…
И внимательно послушать, потому что старушкам главное, чтобы слушатель был. Благодарный. Такой, как он. Чтобы рот открыть, глаза округлить и ручками всплескивать.
– А два дня назад пацаны наши Кузьмича побили. А чего он к ним пристал с нотациями своими, чего жизни учить начал? Вот они ему и наваляли! Сам виноват…
Кузьмич, конечно, интересно. Но сильно не по теме.
– Так то два дня назад…
– Чего – два. И сегодня… А сегодня участковый мужика какого-то забрал.
– Откуда?
– Да вон с того подъезда. Шел такой весь смурной, с пистолетом, как будто большого преступника словил. А может, и так. Может, маньяка какого словил!
– Да ну, он вечно из себя корчит, а сам таким шалопаем был…
– А куда же он его повел?
– Известно куда – в отделение на Комарова. Вечно ему неймется, вечно кого-нибудь в каталажку таскает.
– И не говори. Выслуживается, видать, перед начальством, хочет капитаном стать, а то скока лет уже в лейтенантах ходит…
В отделение, значит, «Семена Михайловича». Час от часу не легче! Вот и сходил за переводом от бабушки! Чтоб ее!..
И что теперь?..
Всё – теперь? Закрылась лавочка?..
Нет, так не бывает. Он за него – головой! И значит, ту голову лучше в петлю… Самому. Надо идти, выяснять, договариваться. Ну или что-то еще придумывать. В отделение идти, где в «обезьяннике»… Черт подери – Президент России! Среди!..
Вот это поворот!
Отделение полиции. «Предбанник». Какие-то люди толкутся. Какие-то полицейские ходят.
И посетитель, обычный, как все. Работяга, который после вчерашнего еще не поправился. А может – уже успел. Притиснулся к стеклу, чуть не мордой размазался.
– Слышь, мужики, вы чего кума моего забрали? Он в гости ко мне приехал, на смотрины. Вдовый он, я бабу ему присмотрел, а вы его упекли. Как же так-то? Кто?.. Так участковый ваш. Что он к нему привязался-то? Семен нормальный мужик, справный… Давайте как-то договоримся. Ну, не удобно перед дамой, она намарафетилась вся, нафуфырилась, ждет, в ресторане… Почему нельзя?.. На кого похож?.. На маньяка?! С ориентировки? Да вы что – он мухи не обидит… Я его как облупленного!.. Убогий он!.. Ну, пойдите навстречу. Там невесту его сейчас какие-нибудь кавказцы снимут, как я буду ему в глаза смотреть? Ну, я очень прошу! Ну, блин, ничего не пожалею. Ну, кум же…
Переглядываются полицейские, чего-то боятся. Дальше напирать опасно. Можно вызвать подозрения.
И что тогда?.. Уходить восвояси? К начальству идти договариваться?.. Поздно к начальству, оно уже дома диваны давит, кончился рабочий день. Только если завтра… Но завтра поздно будет. Завтра маховик может раскрутиться… Завтра сюда могут из Москвы серьезные дяди нагрянуть. И тогда всё – захлопнется капкан.
Если что-то можно сделать, то только сейчас.
– Ну вы чего, чего, мужики?! Вы чего творите?! – Занервничать, распсиховаться. Чтобы аргументировать. – Вы чего, как не родные? Чего как – менты?
– Потише, дядя! Иди отсюда, пока лишнего не сказал.
– Куда идти, когда кум здесь? Отпускай его давай, а то я у вас тут всё покрушу! Да я за него любого!.. – Долбануть кулаком по стеклу, чтоб звякнуло.
– Эй, ты чего?
– А вы чего, волки позорные? Хватаете людей. Отпускай давай!
– Степанов!.. Выведи гражданина, пока он тут чего-нибудь не наделал.
Подошел дюжий полицейский. Вот и хорошо, что подошел.
– Гражданин, пройдемте.
– Отцепись от меня! Не трожь! Не трожь, я сказал! У-у, ментяра!.. – Толкнуть его, чтобы отлетел.
Не нравится?.. И не должно было. Схватился за дубинку… Но надо добавить, чтобы добиться, чтобы наскрести суток на пятнадцать.
Удар.
– Ах, ты так, да?!
Достать его ногой по мягкому месту. Не сильно, но чувствительно.
Еще один прибежал, сбил с ног.
– Степанов! Тащи его в «обезьянник» к куму. Пусть посидит, подумает.
Что и требовалось доказать. Потащили за руки, подталкивая дубинкой в бок. Обиделись, сердешные. Ну, конечно, кому понравится, когда его ногой…
– Отпусти меня, ты, здоровый! Чего руку ломаешь! – Но уже тише, уже покладистее.
Открыли дверь, толкнули в «обезьянник», где маячили какие-то тени.
Где он?.. Где?.. Не дай бог!.. Тогда всё будет напрасно! И очень глупо!
Пройти, раздвигая каких-то людей.
Ага, вот он, сидит на скамейке, как воробушек, потерянный, нахохлившийся, испуганно по сторонам поглядывает. Ну, ясно дело, это тебе не кремлевский кабинет, здесь всё всерьез.