– Зачем пять?
– Затем, чтобы нельзя было знать, в каком он находится. Бронетранспортеры прибрать, покрасить, хоть одеколоном вспрыснуть. На время визитов в части объявляется военное положение. Среди личного состава провести разъяснительную работу, сообщив, что возможно нападение террористов. Что всё всерьез и оружие должно применяться без каких-либо сомнений и дополнительных распоряжений. Вопросы?
– Но это война…
– Может быть. Но тогда вы тем более должны подчиняться приказам Верховного главнокомандующего, который, по законам военного времени, может вас без суда и следствия, перед строем, как паникера и дезертира. Надеюсь, до боестолкновений не дойдет. Но мы… вы должны быть готовы… Ко всему. Еще вопросы?
Вопросов нет.
К КПП подкатил бронированный «мерседес». С мигалкой. В хвост которому уткнулись джипы охраны. Тоже с мигалками.
– Открывай ворота.
– Никак нет, не приказано!
– Ты что, лейтенант, охренел вконец? Открывай давай, пока я тебя в ефрейторы не определил!
– Никак нет. Невозможно.
– Вы что тут, все с ума съехали? Ты знаешь, кто в этой машине?
– Никак нет. Не могу знать. Но приказано никого из посторонних на территорию части не пропускать.
– Идиот! В сержантских погонах!..
Махнул рукой… Из джипов горохом высыпался бодрый, вооруженный автоматами, в бронниках и касках спецназ. Который готов был покрошить в крупу любого!
Разбежались, ощетинившись во все стороны стволами. Плюхнулись животами на асфальт. Крутые ребята, как переваренные яйца.
– Ну всё, лейтенант. Кончай этот балаган. А то я тебя сейчас пристрелю и как звать не спрошу. Потому как я при исполнении и на то право имею. Открывай!
Лейтенант тяжко вздохнул:
– Никак нет. Приказано никого не пускать.
– Что?! Кто приказал?!
– Капитан Еремеев. Вплоть до применения оружия. – И тоже кивнул.
Кусты с двух сторон дороги зашевелились, и из них высунулись черные пулеметные стволы. А из-за деревьев выполз ствол противотанковой пушки. Который уперся в джип. Ни хрена себе!
Спецназовцы затравленно оглядывались по сторонам. Да тут на каждого из них по десять стволов, включая танковые. Это же никаких шансов! Это же мясорубка!
– Извините. Капитан велел никого не пропускать. Только одну машину.
В «мерседесе» приоткрылась дверца.
Начальник охраны побежал туда. Встал столбиком, что-то выслушал, кивнул. Махнул своим бойцам, которые шустро и не без радости полезли обратно в джипы. Ворота открылись. Лейтенант взял под козырек.
Откуда-то сбоку к «мерсу» пристроились два бэтээра. На броне сидел офицер с флажком, указывая дорогу. Всё-таки всё у этих военных хорошо организовано. Если заранее.
Покатили по части. Ни навстречу, ни сзади, ни сбоку – никаких машин. И никаких фигур. Вообще никого. Стерильная пустота! Перед ангарами «мерседес» остановился. Бэтээры оттянулись назад. Ворота открылись. «Мерс» въехал внутрь. Ворота закрылись. Кругом – красота! Свежепобеленные бетонные стены и покрашенные шаровой краской ворота и двери. И пол – под метелку, так что ни соринки!
К «мерседесу» подошел офицер. Козырнул. Сказал в полуоткрытое водительское окно:
– Приказано подождать десять минут. Из машины прошу не выходить. – Еще раз козырнул. И ушел.
Пустота.
Чистота.
Пауза…
– Ну что, Семен Михайлович, поздравляю вас с первым гостем. Машина в ангаре. Надеюсь, вы готовы?
– Готов.
– Тогда я жду вас на выходе.
– Я уже здесь…
Президент шел по коридору. Какой-то совсем не такой Президент, совсем другой – спокойный, уверенный в себе. Другая походка, другие манеры, мимика и даже как будто лицо. Никакой растерянности в глазах, никакого сомнения или испуга. Государь-император всея Руси при исполнении!.. Точно – не «Семен Михайлович». Вот что с людьми делает власть! Которая идет обратно в руки.
– Ты всё подготовил?
Смотри-ка, обратно на «ты» перескочил. Причем так естественно, как само собой разумеется. Ну да, он ведь Президент. Уже… И отвечать ему теперь надобно подобающим образом.
– Так точно, подготовил. Там дверь. От нее к дороге растянут полог. Перед ним будут останавливаться бэтээры. Один за другим. Мы садимся… Ну, давайте в четвертый. За полог не высовываться, к водителю желательно сидеть спиной, в разговоры с ним не вступать. Ехать нам минуты четыре. В ангаре выгружаемся тем же порядком.
– Покушения боишься?
– Не боюсь, но не исключаю.
Пошли… Прямо от двери сунулись в тканевый «тубус».
Взревев, подкатил бэтээр. Остановился. Замер на минуту. Поехал дальше.
За ним второй.
Третий.
Четвертый.
– Нам сюда.
Занырнули, залезли внутрь. Поехали. Перед ангаром остановка. Снова – полог. Дверь.
– Прошу за мной.
Помещение. Пустое и огромное. Может, потому и огромное, что пустое. Что – без танков и самоходок. Одно из… Потому что подготовлено было сразу несколько. Как под копирку. Чтобы никто не знал, где состоится встреча.
– Я вызываю гостя?
– Да, пожалуй.
– Мне присутствовать? Или уйти?
Пауза. Небольшая, но красноречивая. Если в нее вслушаться.
– Тебе?.. Лучше уйти. Это разговор конфиденциальный. Распорядись, чтобы начинали побыстрее…
– Есть!
Шаги подковок о бетон. К «мерседесу» подошел офицер. Наклонился. Сказал в темноту салона:
– Вам следует пройти вон в ту дверь. Там ангар. Если в нем никого не будет – идите в следующий. И так до конца. Никаких сопровождающих быть не должно. Только один гость! – Козырнул… Повернулся… Ушел.
Из «мерседеса» выбрался мужчина. Очень недовольный, потому что не привык вот так. И очень растерянный, потому что не привык, чтобы с ним – так. Постоял, оглядываясь, морщась. Но пошел к двери. Которую открыл сам… Увидел ангар – пустой. Белые стены, высокий, под пять метров потолок. Простор, такой, что на психику давит. И тишина, от которой озноб по коже. Непривычный формат. Тревожный.
Еще раз огляделся. Заметил – там, впереди, посреди пустоты, стол, накрытый красной скатертью. Только стол и два стула подле него. С двух сторон. И никаких кресел, диванов, референтов, помощников, советников, ассистентов, охраны. Вообще – ничего.
Только – ты. И – стол. За которым человек. Которого нельзя не узнать!
Гость вздохнул и пошел к столу, прислушиваясь к гулкому эху своих шагов.
Встреча началась…
Возле КПП толкучка. Как на рынке в базарный день. «Мерседесы», джипы, микроавтобусы. Кто-то возмущается, пытается качать права.
– Да я тебя, лейтенант, с дерьмом смешаю!
– Я тебя на нары!
– Считай, что ты уже в Воркуте пеньки корчуешь!
– Урод в ботах!..
– Не положено. Капитан приказал…
И добрый совет из стоящего неподалеку джипаря.
– Слышь, ты, не кипишуй. Мы тут все вначале права качали и зубки скалили. А потом успокоились. Ты глаза разуй. А то если сильно орать будешь – ведра́ не получишь.
– Что?.. Какого ведра́?
– Помойного. Которое вместо параши…
И точно – пулеметы, орудия, танковые стволы… И зеленые каски чуть не за каждым кустом. Мама дорогая!..
– Вы в машину, пожалуйста, вернитесь и находитесь там до особого распоряжения. Я сейчас транспорт выпущу…
Из открытых ворот выехал «мерседес». Который с мигалкой. Впрочем, они все с мигалками.
И не останавливаясь, не притормаживая, как ошпаренный покатил по дороге. Прочь! Вслед ему кинулись, сорвались с места джипы охраны. И наверное, все были очень рады, что так легко отделались. Потому что – ну их, этих вояк. Которые при пушках. Мало ли что им в голову взбредет. А против армейского лома нет приема. Это точно!
Ну, вот и всё!
Потому что все согласились. Из тех, что приехали. Которые до того сомневались и прятались. А теперь нет. Теперь быстро выздоровели и готовы верой и правдой! Чаша весов качнулась в сторону законно избранной власти. Да еще как качнулась. Потому что такие гири в чашу упали! Теперь за ними остальные потянутся. Неизбежно. На перегонки. Потому что кто не успеет, тот опоздает. К делёжке. Тут очень важно одному из первых к ручке припасть. Ну, хотя бы в первой сотне. Уже тянутся! Уже отбоя нет! Тут ведь как лавина – нужно было только один камешек сдвинуть, чтобы покатило…
«Первый» озабочен. Но доволен. Куда-то беспрерывно звонит, с кем-то говорит, зачастую на повышенных тонах. Почуял под ногами почву. Ту, прежнюю. И это хорошо. Потому, что действует в привычном ему и другим формате. Теперь справится.
Страной рулить – это тебе не на шухере стоять. И не от полиции бегать.
– Нет, – говорит Президент. – Нет. Я не могу ждать. Мне нужно завтра. Завтра!
Суров. И бровки в пучок! Смотреть на такого приятно. В первую очередь населению. Этот страну не профукает и никому спуску не даст – вывезет и всех ворогов одной левой на лопатки положит. Потому что мужик! А кому у нас не хочется крепкой, которая трёпку всем задаст, руки? Истосковались, поди. Этот не хуже других. Этот лучше многих.
– Подготовьте ближнюю резиденцию… Да – туда… Когда – не знаю… – Убрал телефон. Взглянул внимательно, испытующе. Не как на заимке. Или в обезьяннике в отделении полиции. – Будешь со мной работать? Хочу назначить тебя начальником охраны. Думаю, ты справишься. По крайней мере, раньше справлялся. Один за всех. Согласен…
Не вопрос – ответ, потому что в почти утвердительной форме. Как привык. Привык, что ему никто не перечит, что все с ним соглашаются и счастливы любому назначению, полученному из монарших рук.
– Чего молчишь?
– Я не могу соглашаться или не соглашаться. Потому что не могу принимать самостоятельных решений.
– Их принимаешь не ты – я. Хочу напомнить, что я не последний в этой стране человек. Ты мне подходишь, ты проявил себя в деле – какие могут быть вопросы?
– Я не сам по себе. Я в структуре. С жестко формализованными правилами. У меня свое начальство.