– Я не верю!
– Во что?
– Уже ни во что! Президент был подставлен. Зачем? Чтобы умереть? Но тогда зачем я его спасал? Или это была разведка боем? Но в такую разведку не бросают генералов, тем более маршалов, тем более «Верховных». В разведку боем бросают пушечное мясо. Вроде меня. Потому что невозможно подставлять первое лицо под такие риски. Потому что он Президент!
– Какой?
– Наш. Нашей страны.
Куратор внимательно посмотрел на своего собеседника.
– Всё-таки ты неисправимый тупица. Ты правильно формулируешь условия и просчитываешь варианты, но не способен сделать верный вывод. А я его тебе подсказать не могу. Не должен.
– То есть… Всё-таки это была ловушка? Для дурака? Вернее… для дураков, которые влезли в заговор?
Куратор пожал плечами.
– Может быть.
– Но Президент… Бессмысленно спасать Президента, кидая его в мясорубку, чтобы выяснить, кто собирается прокрутить его в фарш! Это абсурд, который…
И вдруг догадка. Как молния. Как гром среди ясного неба. Как кирпич с крыши по макушке!
Ведь всё так просто. Если сделать один допуск. Всего один! И тогда…
– Или… Или это был… не Президент?.. Нет?!
– Не знаю.
– Но коли не Президент, то кто тогда?.. Статист, игравший его роль? Двойник?
– Может быть.
– Но если это так, если такое предположить… То когда… Как вы могли его подменить? Он всегда был со мной!
– Почему всегда? Не всегда. Например, когда он упал с лодки в воду. Или когда ты рыскал по лесу в поисках мотоцикла, а он, бесчувственный, лежал под кустом. Или в заимке, когда ты делал вокруг нее обход… Ты же сам мне все свои планы прописал. Очень подробно…
Неужели?.. Неужели так? Просто взяли и подменили? Того на этого. И всучили ему пустышку, с которой он носился на мотоцикле, скакал на лошади, сидел в заимке. И после… Разве такое возможно?
Ну, а почему нет? Он же не сличал отпечатков пальцев. Он даже в лицо не всматривался!
Тогда где?..
– На заимке? Скажи! Я думаю, на заимке. Пока я настораживал сигнализацию! А потом, в дивизии, вы сделали еще одну подмену, обратную, когда он вдруг так сильно изменился. Когда стал сам на себя не похож. А я еще удивлялся таким быстрым метаморфозам, случившимся с человеком. А это был не тот человек, это был другой человек! Так?
Куратор кивнул.
– Вполне возможно, что и так, что – на заимке. Или еще раньше. Когда «Первый» поехал на рыбалку. Или, когда отправился в Регион…
Что?.. Раньше?.. Как раньше? У него же охрана! И окружение! Что за глупости!
– Нет, не может быть! Не верю! Я не верю в двойников. Это просто трёп, шутка! Это не мог быть двойник! Это был Президент. Потому что лицо, фигура, мимика, разговор… Я его сто раз по телевизору наблюдал в кабинете, на брифингах, на встречах с населением. Я его – как облупленного! Это был он! Это не мог быть никто другой. Невозможно подобрать такого двойника. И даже невозможно его «вылепить» с помощью пластических операций. Может быть, издалека еще можно перепутать, но я его рядом видел, вот как тебя. Там ни одного шовчика, ни одного шрама, ни единой подтяжки! Там не могло быть никакой пластики. И потом, не я один – охрана, губернатор, помощники – они бы заметили подмену! Все бы заметили!
– А кто тебе сказал, что на брифингах и на встречах с населением был Президент?
Что?
Что?!
Что?!!
– Вдруг там был двойник? Везде. Может, именно он шел в народ, чтобы пожать ему ручки. Потому что – риски!
Да, верно! Потому что террористы, заговоры, кинжалы, яды. Президент рискует. Страшно рискует. Каждый день! И если предположить, что он должен быть жив при любых обстоятельствах, что его жизнь – это гарантия сохранения страны… То верно, тогда лучше пускать в народ двойника. И на интервью с журналистами. И на официальные встречи. И даже на вручение верительных грамот. А самому всегда оставаться в тени. Всегда! И значит, гарантированно не быть отравленным, застреленным, заколотым или взорванным.
ГАРАНТИРОВАННО!
И если предположить такое, то тогда его не достать. Никому и никогда. И это есть абсолютная, непробиваемая защита. Хоть атомной бомбой Кремль разнеси, он и тогда «выживет» и, счастливо спасшийся, выйдет к своему народу! Он. Или еще один, похожий на него, двойник. Который опять вместо него будет встречаться с населением, с министрами, с иностранными делегациями. И улыбаться. И пугать. И грозить. И говорить… То, что ему будут нашептывать на ухо, в наушник. То, что ему будет нашептывать Президент. Тот, настоящий. А этот только повторять! Как попка! Неужели?!
– Ты знал о заговоре заранее?
– Знал. Но не знал деталей.
– И гонка – это просто подстава?
– Не исключено, что так.
– Очень выгодная подстава?
– Очень.
Но тогда… Тогда можно сделать еще один шаг. Еще один допуск… Потому, что их Организация способна на такие каверзы… Способна всё перевернуть с ног на голову, всё выворотить наизнанку и из всего извлечь выгоду! И если представить… если предположить, что это не он им «глаза открыл» про заговор, а что они изначально о нем знали. И заранее обо всем договорились. С Президентом! Чтобы нарыть деталей, чтобы добыть побольше доказательств. Чтобы у «Первого» козыри на руках появились, а не только подозрения в голове. И тогда решили вбросить в игру вместо действующего Президента его двойника, отрядив ему в сопровождение человечка. Его – отрядив! Чтобы защищать. Не президента. И, гоняя эту сладкую парочку по стране, выявлять заговорщиков. Выманивать из нор, где они затаились. И так вычислить всех, до последней мелкой сошки. Потому что на такую приманку они не могли не высунуться! И высунулись! Может, так?!
Молчит Куратор. Смотрит. Ждет вопроса. Видно, что ждет.
– Можно предположение?
– Валяй.
– Скажи, весь этот заговор, который я «вскрыл»… О нем было известно раньше? О нем узнали и решили сыграть на опережение? Так сказать, подергать тигра за усы. И Президент эту игру поддержал, потому что увидел в ней свой интерес. И дал добро. И дал двойника. Так?
Усмехается.
– Может, да. Может, нет.
– А если копнуть еще глубже? Если предположить, что того заговора не было. Вовсе. Что вы его организовали сами. Верный Президенту человек замутил – по его просьбе и по вашему сценарию.
– Зачем?
– Например, чтобы пощупать окружение на предмет их преданности. Которая не на словах, а на деле. Проверить придворных на лояльность, предлагая сыграть против себя. Посмотреть, кто согласится, кто нет, кто примкнет, кто откажется, кто в министры полезет при новом правительстве, а кто будет пассивно выжидать. Опять же компромат, который никогда не помешает. Там много плюсов. Там одни сплошные плюсы! А?.. И тогда становится понятно отсутствие в отношении заговорщиков оргвыводов. Потому что это не заговор, это провокация! Чтобы выяснить, кто есть кто. И главного заговорщика не на скамью подсудимых тащить надо, а орден вручать! За преданность! Может, так?
– Может… Или нет… Всё это лишь твои предположения. Домыслы и умозаключения. Не более того… Одно скажу: ты выполнил свою задачу. Очень хорошо. Ты спас нашего Президента. Не важно как. Может – так. Может – иначе. Но спас. Потому что заговор ликвидирован. Все враги, в том числе потенциальные, выявлены. И теперь по ним ведется работа. Наверное, их надо было бы арестовать. И предать суду. Но кто тогда останется?..
Ну да, кто? И с кем?
Да и зачем их предавать суду, если их можно уже не опасаться? Потому что все они известны. И сомневающиеся. И примкнувшие. И выжидающие. Все! Потому что их как через ситечко пропустили! Ничем не рискуя. Президентом не рискуя. Который был для них недосягаем. И отсиживался где-нибудь в дальней резиденции. Пока другие бегали.
А раз так, то кто гарантирует, что и в следующий раз всё не случится по тому же сценарию. И значит, любой заговор становится бессмысленным. Просто когда он назреет, кто-то выпустит нового двойника и нового его охранника. И будете смотреть за их прыжками и ужимками. Смотреть, кто кинется им вслед. И брать их на карандаш! И так до бесконечности.
Да и не будет заговоров и не будет тихих отравлений, потому что все очень скоро поймут, что они ни к чему не ведут. Что Президент бессмертен, как тот Кощей, потому что никто не знает, где прячется его смерть, на каком дубу висит и в какой утке обитает! Нельзя отравить или взорвать того, кого нет.
– Еще вопрос… Наш Президент… Он есть? Или есть только его образ, который создан и тиражируется на экранах телевизора?
– Не могу сказать. Всё может быть. Ибо я сам не знаю всего, а лишь малую часть. А об остальном догадываюсь. Наверное, он есть. Но, возможно, его нет. Возможно, он был убит или умер от несварения желудка несколько лет назад, а теперь за него руководит кто-то другой, дергая за ниточки похожих на прототип марионеток. А может, его сразу не было, а была подставная фигура. В этом мире может быть всё. Даже то, чего быть не может. Даже то, что не хочется, чтобы было! – Повернулся, сказал серьезно: – Мы маленькие пешки в этой игре. И не можем знать всего. Мы можем знать лишь то, что положено знать. Я не знаю доподлинно, кто с тобой был и кого ты спасал. Я лишь предполагаю. И ты предполагаешь. А располагают другие. – Откинулся на спинку шезлонга, надвинул на лоб соломенную шляпу, спрятав глаза от солнца. Сказал лениво: – Я ничего не знаю. И тебе рекомендую ничего не знать! Будем считать, что мы просто поболтали. Просто, чтобы убить время, поиграли в шарады. Придумали интересную историю со многими неизвестными. Эдакую сказочку про царей, бояр-злодеев и…
– И Иванушку-дурачка. Вернее, дурака. Круглого! Непроходимого!
– И про Иванушку. Дурака. Но очень везучего дурака. А теперь давай закроем эту книжку. Навсегда. Но что я тебе могу еще сказать на прощание… про сказку… Могу сказать, что она – ложь. От начала до конца. Как любая сказка. Сказка всегда ложь… Но в ней намек… Для таких, как ты – сильно умных. А уж как ты этим намеком распорядишься – это твое дело.