— Погибли все, — загробным голосом проговорил тот, но моментально взял себя в руки. — Сейчас важнее аэропорт, — стальным голосом произнес он.
— Это верно, — согласился Мономах. — Следовательно, будем брать?
— Да, — кивнул Токарев. — Но главное — бомба. Надеюсь, ты понимаешь, что она не должна взорваться.
— Не должна, — подтвердил Толоконников и испытующе взглянул на полковника. — Тебе придется еще раз поговорить со службой безопасности аэропорта…
На этот раз Токарев не стал возражать. Быстро набрав номер, он назвал пароль и распорядился:
— Сейчас спецподразделением будет произведен захват террористов. Ваши ребята ни в коем случае не должны вмешиваться. Это приказ! Следите за тем, чтобы среди пассажиров не возникла паника. Ясно?
Выслушав короткий ответ дежурного, полковник удовлетворенно кивнул.
— Тогда у меня все, — подытожил он. — Дальнейшие указания поступят по завершению операции.
Он отложил телефон в сторону и посмотрел на Толоконникова, как бы говоря: «Ну, что, Мономах, давай, действуй. Посмотрим, на что способны твои бойцы».
— Сергеич, как слышишь? — вновь обратился к Степашкину Мономах. — Как настроение?
— Держусь, — послышался голос подчиненного. — Хотя после всей этой бойни…
— Как себя чувствуют люди Блинова? — перебил его Мономах.
— Направляются к выходу из аэропорта.
— Багаж при них?
— Нет. Они оставили сумку под креслом в зале ожидания. Седьмой ряд от входа.
На мгновение Мономах задумался, а потом решительно проговорил:
— Надо бы напомнить этим кретинам, что забывать свои вещицы, где попало — признак дурного воспитания. Короче, разберись с ними, да побыстрее. Жду их с чемоданом минуты через три. Пусть подойдут ко мне. Побазарить нужно.
— Думаешь, в сумке бомба? — догадался Степашкин.
— Возможно, — неопределенно среагировал Толоконников и быстро сменил тему: — И еще. Отправь нескольких человек на автостоянку. Примерно час назад на шоссе, ведущем в аэропорт, был убит водитель такси и пассажир. Инспектор ГАИ прозрачно намекнул, что по ним стреляли из машины, движущейся навстречу. У меня такое ощущение, что эта тачка должна быть где-то поблизости. Обшарьте автостоянку. А если посмотрите повнимательнее, думаю, найдутся и особые приметы, которые облегчат поиск. Оружием не злоупотребляйте…
— Все понял, — коротко ответил Степашкин. — Выполняю.
— Ни пуха, — Мономах положил рацию на колени и, достав сигарету, закурил.
— Дай и мне, — попросил Токарев. — Вообще-то я не курю, но сейчас надо…
Толоконников молча протянул пачку полковнику и щелкнул зажигалкой. Затянувшись, Токарев выпустил изо рта густой клуб дыма и с волнением спросил:
— Думаешь, справятся?
Толоконников натянуто усмехнулся.
— Должны.
— Должны, — машинально повторил Токарев и вновь затянулся.
Пристально вглядываясь в разноцветную толпу у главного входа, полковник негромко проговорил:
— Тяжело даже на миг представить, что все эти люди почти смертники…
— Ну, не так трагично, — попытался приободрить его Мономах. — Мои ребята сделают все, что в их силах. Не получится — объявишь немедленную эвакуацию. Но, думаю, до этого не дойдет.
— Дай Бог… — Токарев отчаянно махнул рукой. — Вообще-то ты прав. Сейчас лучше думать о деле.
Внезапно Толоконников оживился.
— А вот и мои парни, — он указал на главный вход. — Кажется, у них получилось…
Полковник впился взглядом в толпу.
У входа вдруг возникло заметное оживление. Потом толпа разделилась на две части, создавая узкий коридор. И вот Токарев уже четко мог рассмотреть террористов, идущих по этому импровизированному коридору.
Двое парней держались ровно, а третий шел, сильно накреняясь вперед. Точнее, его вели, заломив руки за спину и подталкивая в спину. Позади следовали еще двое. У одного на плече висела большая спортивная сумка.
— А где второй? — удивленно проговорил Токарев.
— Хотел бы я тоже это знать, — поддержал Мономах и включил рацию.
— Сергеич, где второй?
— Второй вначале растворился в толпе, а потом рванул в подвал. А там, сам понимаешь, темно. Боялись, что уйдет. Вот Павлик случайно и подстрелил его…
— Случайно? — нахмурил брови Толоконников.
— Ну, так получилось… — виновато пробормотал Степашкин.
— Смотри у меня! — пригрозил Мономах. — Не дай Бог еще хоть один труп. Допрашивать будет некого.
— Пять минут назад я сказал парням примерно тоже самое, — поспешил с ответом Сергеич. — Больше не повторится.
— Ладно, — всепрощающе произнес Толоконников и приказал: — Веди его сюда.
Затем повернулся к Токареву и хитро прищурил глаза.
— Надеюсь, ты ничего не имеешь против того, что мои ребята вынуждены были обороняться?
— Нет, — спокойно ответил Токарев и спустя мгновение добавил: — Если честно, то я сам бы с большим удовольствием снес всем этим террористам головы. Лично.
Через пару минут арестованного подвели к машине.
— Кто тут главный?! — возмущенно заверещал он. — Я требую адвоката! Могу я хотя бы знать, по какому праву меня схватили!
Мономах, не обращая на пленника никакого внимания, словно его и вовсе не существовало, приказал своим парням:
— Бросьте-ка клиента на заднее сиденье. Мы немного потолкуем.
Парни затолкали пленника в салон и сами устроились по обе стороны от него.
— А теперь, Валик, подай сумку и исчезни, — обратился Мономах к стоявшему у дверцы рослому охраннику.
Тот передал сумку командиру и молча направился в сторону сквера.
Мономах положил сумку на колени и, проводив взглядом Валика, повернулся к полковнику.
— Может, и вам переместиться в более безопасное место? — предложил он.
— Думаешь там бомба? — Токарев кивнул на сумку.
— По весу очень даже может быть, — протянул Мономах и перевел взгляд на террориста: — Ну, что в сумке? Сам скажешь или хочешь, чтобы я открыл ее?
— Откуда я знаю, что в сумке?! — возмутился тот. — Это не моя сумка! И вообще, я не понимаю, за что меня арестовали?
— За попытку взорвать Шереметьево, — вмешался полковник. — Террористический акт — это тебе не в игрушки играть, тут большим сроком попахивает. И знай — у тебя нет ни малейшего шанса выпутаться из этой истории. Так что советую во всем признаться. Будь добр, отвечай на все поставленные вопросы четко и ясно.
— Какой акт? — презрительно хмыкнул арестованный. — Вот вчера был самый настоящий акт — потрахались клево с Веркой! Вас это интересует?
— Может, с ним иначе побеседовать? — предложил один из охранников.
Токарев несогласно мотнул головой.
— Чуть позже.
Вдруг, замигав сигнальной кнопкой, заработала рация.
— Да, — отозвался Мономах.
Внезапно его лицо осунулось.
— Как ушел? — настороженно спросил он, а потом бросив рацию, скомандовал: — Быстро все из машины!
— В чем дело? — не сдержался полковник.
— Упустили его дружка. Возможно, в руках у этого шустрого кнопка взрывателя, — пояснил Толоконников и повторил свой приказ: — Очистить машину. Все, кроме этого.
Он кивнул на пленника.
— И вы ребята тоже, — Толоконников строго посмотрел на своих парней.
— А если он драпанет? — засомневался Сергей.
— Отойдите метров на пятьдесят и держите машину на прицеле, — спокойно ответил Мономах. — Попытается бежать — стреляйте на поражение. А теперь выполняйте то, что я сказал.
Парни вышли из машины и, укрывшись за стоявшими неподалеку автомобилями, заняли боевые позиции. Токарев последовал их примеру. В салоне остались только двое — Мономах и террорист.
— Не боишься, что я угоню машину? — неожиданно спросил пленник.
— Нет, — уверенно ответил Мономах. — Дело в том, что эта машина — изготовлена по спецзаказу, и как ей управлять, знаю только я.
Террорист нахмурился, покосился на сумку и принялся рассматривать металлические наручники, которыми были сцеплены его запястья.
— Хорошо, — вдруг сказал он. — Меня зовут Иван…
— Это меня не интересует, — перебил его Мономах и подсказал: — Имена и явочные квартиры организаторов. И где Юлия Свиридова?
— Я ничего не знаю. Какая Свиридова? — залепетал террорист. — Нас было трое… Я знаю только двоих — Макса и Петрушу. С Петрушей мы вместе служили. Больше никого, честное слово! Нашим связником был Макс. Он знал главного… — на лбу арестованного выступили капельки пота, и Мономах понял, что этот террорист — мелкая фигура в этой игре.
Очевидно Блинов в целях конспирации разделил своих людей на группы. Это был старый, но верный прием.
Внезапно парни Толоконникова вышли из своих укрытий и поспешили к машине. Открыв дверцы, они устроились на передних местах, по обе стороны от пленника. Тот, совершенно не понимая, что происходит, изумленно открыл рот. Затем к «БМВ» подошел Степашкин, а за ним и Токарев. Судя по лицу полковника, он был удивлен не меньше арестованного.
— Все, порядок, — объявил Степашкин и с выжиданием посмотрел на Толоконникова. — Позвать ребят?
— Да, — утвердительно кивнул тот.
Через минуту из-за машин показался второй террорист. Его сопровождал конвой в количестве двух охранников из «Олимпа». В отличии от первого арестованного второй пленник, мягко говоря, был слегка помят — из носа текла кровь, а под правым глазом четко отпечатался чей-то кулак. Ко всему прочему, арестованный хромал.
— Вижу, поработали с клиентом по полной программе… — неодобрительно проговорил Мономах и строго посмотрел на ребят, которые привели пленника.
— Но зато результаты какие! — не сдержался один из парней и, толкнув под ребро пленника, приказал: — Говори.
— Мне было приказано доставить группу в аэропорт…
— Подожди, — оборвал его Мономах. — Все это ты расскажешь полковнику. Сейчас ответь только на один вопрос: — Ты знаешь этого человека?
Толоконников указал на сидевшего позади него пленника.
— Да, — кивнул хромой. — Это Пашка Пилецкий. Он должен был…
— Сумка ваша?
— Да.