— Я что-то не понял, куда это она собиралась тебя устроить? На какую работу?
— Я сказала, что я хочу быть манекенщицей или фотомоделью.
Дардыкин от удивления присвистнул.
— Ну, Зойка, ты даешь! Хотя, чему я удивляюсь — журналисты они все такие.
— Короче, решено, — подвела итог девушка. — Я иду на встречу. Ты меня подстраховываешь, а там будем смотреть по обстоятельствам. Если у нас в руках окажутся неопровержимые улики того, что она собирается меня убить, мы прижмем ее к стенке. Тогда она признается во всем и сдаст своего дружка.
Все это попахивало дилетантством, но спорить с Зоей было бесполезно. Тем более, что Мономах по-прежнему находился в следственном изоляторе, и вытащить его оттуда мог только он, Леха Дардыкин.
Глава 7
Встреча со Свиридовой должна была состояться в ресторане «Нептун» ровно в восемь вечера. Это было безликое, неуютное заведение, построенное в начале семидесятых. Дардыкин приехал сюда на несколько часов раньше, чтобы оглядеться и выбрать удобное место для наблюдения. Осмотрев необъятный, бездумно распланированный зал, он остался доволен: среди покрытых несвежими скатертями столиков было очень легко затеряться. Да и освещение в «Нептуне» заставляло желать лучшего — некогда блестящие, хрустальные люстры теперь были покрыты пылью и копотью.
«Даже если Юлия случайно меня заметит, то в такой темнотище вряд ли узнает», — подумал он, глазами разыскивая метрдотеля.
Леха решил подстраховаться и заказать столик заранее. С Зоей они условились встретиться таким образом: она приходит в «Нептун» без пяти восемь, а Дардыкин спустя полчаса. С собой Зоя берет маленький диктофон, дабы записать на пленку разговор со Свиридовой. Это было вполне разумное решение, но требовалась неимоверная ловкость, чтобы не вызывая подозрений, нажать кнопку «записи». Ведь Свиридова, заподозрив неладное, могла пойти на все. Ей было нечего терять…
Именно этого Леха больше всего и боялся, но Зоя заверила парня, что все будет в норме. Даже посмеялась над его страхами. И все же, Дардыкин здорово волновался, идя в ресторан. Не только за Зою, но и за себя. На каждом шагу ему мерещились агенты ФСБ, хотя после того, как журналистка изменила его имидж, он и сам узнавал себя с огромным трудом.
Заказав столик, Дардыкин вышел на улицу и посмотрел на часы. У него оставалось масса времени до того момента, когда он должен был вновь переступить порог ресторана. И он решил пойти в кино, чтобы попросту убить эти два часа.
Фильм оказался старый и неинтересный. Дардыкин смотрел его по видику еще два года назад. Устав от чужих, явно надуманных проблем, Леха не заметил, как заснул и открыл глаза лишь тогда, когда на экране появились титры. Немногочисленная публика уже расходилась, и Дардыкин вдруг почувствовал, что просидел в этом зале дольше, чем следовало. Расталкивая народ, он ринулся к выходу. Выскочил на улицу, завертелся на одном месте, словно волчок, не сразу сообразив, что вышел из кинотеатра через черный ход. Ему понадобилось еще пару минут, чтобы сориентироваться, и лишь после этого он ринулся по направлению к ресторану…
«Господи, только бы они не ушли, — словно молитву, шептал Дардыкин. — Я себе этого никогда не прощу».
Когда он ворвался в зал ресторана, то понял, что его худшие подозрения оправдались — ни за одним из столиков он не увидел Зою и Свиридову. Леха попытался выяснить у метрдотеля, помнит ли он двух красивых женщин, у одной из которых рыжие волосы. Метрдотель лишь растерянно развел руками — каждый вечер в ресторан приходит столько рыжеволосых красавиц, что всех и не упомнишь. После этого Дардыкин совсем пал духом. Он не знал, где искать Зою и жива ли она вообще. Леха опоздал в ресторан всего на полчаса, но за это время с девушкой могло многое случиться.
«Так, мне не остается ничего другого, как сдаться. Один я не справлюсь, это факт, — Леха и не заметил, что думает излюбленными словами своего шефа. — А как бы на моем месте поступил Мономах?.. Нет, он боролся бы до конца. Надо опросить швейцара. Эти парни народ ушлый. Наверняка заметили, как Зоя выходила из кабака».
Он выскочил на свежий воздух и сразу же увидел швейцара. Рядом с ним стояли двое бритоголовых парней и, мило покуривая, стреляли глазами в разные стороны, явно нарываясь на приключения. В тот момент, когда растерянный Дардыкин выходил из ресторана, один из бритоголовых небрежно выстрелил окурком прямо через плечо, нимало не беспокоясь, что может попасть в какого-нибудь случайного прохожего. Судя по наглому поведению, парень принадлежал к местной элите и был уверен в своей неприкосновенности. Ему было глубоко наплевать на всех и вся, остальные для него просто не существовали.
Тлеющий окурок, описав дугу, попал в Леху.
— Эй, козел, что за дела? — нервно спросил он.
И сразу понял, что допустил непростительную ошибку, ввязавшись в разборки. Ведь он собирался расспросить швейцара, не видел ли тот Зою, а теперь ему по всей вероятности придется ввязаться в драку, чтобы доказать свое преимущество.
— Что ты сказал, повтори? — оскорбленный «качок» шагнул вперед и неуловимым движением вытащил из кармана финку.
Дардыкин бросил оценивающий взгляд на его накачанные мускулы, затем покосился на второго парня, который пока еще стоял в стороне. Сделав обманчивое движение правой, подпрыгнул вверх и в развороте ударил противника ногой. Тот рухнул на землю, словно мешок с дерьмом. Финка отлетела в сторону, со звоном ударившись об асфальт. На мгновение все растерялись, а затем приятель пострадавшего бросился на Дардыкина с кулаками. Леха сразу подсек, что этот товарищ не умеет по-настоящему драться. Все его движения были хаотичными, непрофессиональными, но чувствовалось, что он обладает недюжинной силой.
Дардыкин вырубил его одним ударом в пах, после чего парень громко охнул и согнулся в три погибели.
— Не надо больше бить, — трусливо пролепетал он, — не надо…
— Бажбан хренов, — тяжело дыша, буркнул Леха.
Казалось, ненависть должна бы растаять, как снег, но нет — с каждым мгновением она все росла, и с ней становилось справиться все труднее. Леха с трудом сдерживался, чтобы не вытащить из кармана пистолет и не разрядить в местных нахалов всю обойму.
Усилием воли взяв себя в руки, он ограничился крепким выражением, типа «дерьмо собачье» и подозвал к себе швейцара. Тот, опасливо косясь на стонущих «качков», быстро подбежал к Дардыкину.
— Дедуля, здесь не пробегала рыжеволосая красотка? — спросил Леха. — Быстро отвечай, быстро. Я спешу.
— Рыжеволосая?
— Да, в зеленом платье.
— Молодая?
— Ты что, хрен старый, совсем опупел? Когда это я интересовался старухами?
Швейцар подобострастно кивнул, открыл рот, явно намереваясь что-то сказать. Леха испугался, что он сейчас начнет долго и нудно изъясняться по поводу его несомненных мужских качеств. Однако ответ швейцара был на удивление краток.
— Да, я видел девушку, которую вы ищете.
— Где она?.. Куда уехала? Она была не одна?
— Ваша дама… кхе-кхе… чувствовала себя несколько не…
Швейцар замолчал и смущенно опустил глаза.
— Не понял?! — угрожающе проревел Дардыкин.
— Мне показалось, что она здорово перебрала. Ее спутница, тоже молодая и интересная дама, с трудом усадила вашу девушку в такси.
— Куда они поехали?! — заорал Леха, с трудом сохраняя самообладание.
— Не знаю, — испуганно пролепетал швейцар.
«Он и вправду ничего не знает», — догадался Дардыкин и от этой мысли ему стало страшно.
Он рванул к стоянке такси, к первой попавшейся машине и, просунув голову в приоткрытое окошко, спросил:
— Шеф, ты не в курсе, куда твой кореш повез рыжеволосую девушку? С ней еще была вторая, постарше…
Водитель, совсем молодой парнишка с огромными голубыми глазами, бросил на Леху недоверчивый взгляд и вдруг широко улыбнулся.
— О, старый знакомый! — обрадованно воскликнул он и не удержался от подколки: — Только что это с вашими волосами стало? Вроде вы раньше блондином были…
«Кто это? — растерялся Дардыкин. — Лицо знакомое, а где я его видел, не могу вспомнить».
Тем временем водитель распахнул дверцу и приглашающе махнул рукой.
— Что, не узнали? — смеясь, спросил он. — Да вы садитесь, садитесь. Подброшу, куда скажете. А ту девушку, о которой вы спрашиваете, увезли минут пятнадцать назад. Может, двадцать…
— Куда? — Леха быстро забрался в салон и хлопнул дверцей.
— Кажись, куда-то на дачу. Район Долгих прудов, что ли?
— Поехали туда! — приказал Леха.
Старенький «Форд» рванул с места, словно ужаленный, едва не сбив пьяного прохожего, вынырнувшего неизвестно откуда. Хотя, почему неизвестно? Скорее всего, из ресторана.
— Вот черт, — расстроился юнец. — Чуть правами не поплатился…
— Давно таксуешь? — спросил Леха, но только для того, чтобы поддержать разговор.
— Гляжу, вы меня все еще не вспомнили, — с сожалением вздохнул таксист. — Дней пять назад вы сели ко мне в тачку и попросили проследить за белым «мерсом». Вы еще отпустили посреди дороги, чуть ли не в чистом поле. Помните? Я еще подумал: «Как вы домой доберетесь?»
— Не помню, — соврал Леха.
— Тогда еще в той стороне что-то рвануло?.. Кажись, грохнули какого-то депутата…
— Да-да, что-то припоминаю…
«Я спокоен, я совершенно спокоен… я должен взять себя в руки, — принялся внушать себе Дардыкин и тут же подумал: — Если с Зоей что-нибудь случится, я разорву эту потаскуху на части!»
Нервное напряжение достигло своего апогея — было достаточно малейшей зацепки, чтобы Дардыкин взорвался. Как ни странно, но болтовня водителя его успокаивала. Леха был суеверен и почему-то внушил себе, что встреча со старым знакомым таксистом принесет ему удачу. Тем более, что сам водитель был настроен вполне доброжелательно. Видя, что клиент нервничает, он выжимал из своего старого «фордика» все возможное и невозможное. Видимо, рассчитывал на королевские чаевые.