– Вы двое стали просто притчей во языцех, – с улыбкой сказал ведущий ток-шоу, присаживаясь к своему столу. – Я должен признать, что люблю яркие дебаты.
Хантер сдержал смех и положил одну руку на спинку дивана, памятуя о почти обнаженном плече Карли всего в нескольких дюймах от его пальцев. После сегодняшнего поцелуя «дебаты» было слишком мягким определением. Он не сводил глаз с Карли.
– Мисс Вулф – достойный противник.
– Как и мистер Филипс, – ответила Карли. Приподняв одну бровь, она мило улыбнулась ведущему, а потом снова взглянула на Хантера. – Я многое узнала о военном искусстве.
Заявление было отнюдь не двусмысленно. Хантеру следовало бы знать, что Карли будет сопротивляться, но он не ожидал испытать наслаждение от этого.
– Что именно? – сухо спросил Хантер. – Что тактика наступления обеспечивает победу в войне?
– Скорее, что неудачная оборона приводит к поражению, – сказала она.
Она имела в виду себя? Или его? Как ни странно, это относилось к ним обоим.
– Если наступление достаточно сильное, – возразил он, – защита становится бесполезной.
Ее голос показался ему слишком вкрадчивым.
– Вам лучше знать.
Он спокойно посмотрел на Карли, изо всех сил стараясь не выдать внутреннего волнения, но его взгляд говорил, вероятно, больше, чем ему хотелось. Хантер искренне надеялся, что Карли была единственным человеком в студии, кто заметил это.
– Вы и сами довольно опытны в ведении агрессивной войны.
Карли чуть сместилась в направлении Хантера, и в ее глазах вспыхнули озорные огоньки, когда она слегка сдвинула длинные ноги в его сторону. Ноги, которые просто требовали, чтобы к ним прикоснулись и убедились в их гладкости и мягкости кожи. Так почему бы ему не воспользоваться возможностью, раз у него появился такой шанс? На мгновение Хантер задержал взгляд на ее ногах, а потом посмотрел Карли в глаза. В них сверкали радостное удовлетворение и насмешка, которые было трудно игнорировать. Но Хантер все равно пытался.
– Вы намекаете на запись в моем блоге в прошлую среду? – уточнила она с невинной улыбкой.
Карли отлично знала, что он не это имел в виду.
– Что же еще? – пожал плечами Хантер.
Собеседница просто посмотрела ему в глаза и ничего не сказала. Но, к большому удовольствию Хантера, губы ее дрогнули, как будто она с трудом сдерживала смех.
– Говоря о блоге Карли, – начал Брайан О’Коннор, прерывая ход мыслей Хантера, – вам действительно устроили хорошую трепку, Хантер.
Нетерпение нарастало. Хантер почти забыл о ведущем. Он подавил хмурый взгляд, раздраженный тем, что не мог сконцентрироваться в присутствии этой красивой женщины. И необходимостью защищаться снова. Мало того – на этот раз он сидел в непосредственной близости к сексуальной маленькой возмутительнице спокойствия…
Внутри его все напряглось, воспоминание о поцелуе с Карли мешало сохранять спокойствие. Эпизод оказался намного более волнительным и опасным, чем Хантер ожидал.
Светловолосый ведущий улыбнулся ему:
– Читатели блога Карли дали вам не самые приятные прозвища.
Хантер подавил улыбку.
– Несомненно. И большинство не для эфира. – Он вновь обратился к Карли: – Но среди самых креативных я бы хотел отметить «подлец»…
– Это подходит, – быстро вставила Карли.
Улыбаясь, Хантер продолжал перечислять:
– «Выродок»…
– Точно, – подхватила Карли.
– И «повеса», – закончил Хантер.
– «Повеса»? – удивился Брайан О’Коннор, опередив Карли. – Да кто в наши дни еще использует это слово?
Оба уставились на Хантера, и он почувствовал себя подсудимым.
– Я не знаю, Брайан, – сказала она. – Но ему это не очень подходит, вам не кажется? «Повеса» звучит слишком… – она самовлюбленно улыбнулась Хантеру и склонила голову, – слишком романтично, – закончила она и одарила Хантера игривым взглядом. – Я подозреваю, мистер Филипс слишком язвительный и бесстрастный для такого определения.
Ведущий усмехнулся и сказал:
– Вы не допускаете, что он может быть романтиком?
Карли оперлась рукой о спинку дивана. Их предплечья и локти теперь слегка соприкасались, что мешало Хантеру сосредоточиться. Взгляд Карли обжигал его.
– Вы имеете в виду моменты, когда мистер Филипс не работает над своим высокоэффективным приложением? Тем, которое он использует, чтобы мягко намекнуть женщине, что между ними все кончено? – В зале послышались смешки. – Понятия не имею, – закончила Карли.
Но ее глаза сказали ему, что еще как имела, и Хантер с трудом удержался, чтобы не улыбнуться.
– Что касается «Бросателя», – продолжал Брайан О’Коннор, – сегодня он поднялся на пятую позицию в списке лидеров продаж. Карли обещала не отступать, пока вы не выведете приложение с рынка. Она также упомянула о желании узнать, что именно вдохновило вас на эту идею. На самом деле это интересует весь Майами. – Он взглянул на Хантера. – Не хотите поделиться?
– Отказ от приложения пока не входит в мои планы, – честно признался Хантер, специально игнорируя историю его создания. Этой правдой он делиться не собирался.
Очевидно довольный, ведущий сказал:
– Как вы смотрите на то, чтобы прийти к нам в студию через несколько недель и рассказать, как вы держите оборону против кампании Карли?
Хантер посмотрел на Карли, которая с трудом сдерживала смех, и улыбнулся. С Карли Вулф скука ему больше не грозила. На самом деле небольшая встряска могла даже пойти ему на пользу.
– Я принимаю предложение, если Карли тоже согласна. – Хантер многозначительно посмотрел на нее. – Хотя я уверен, что мисс Вулф к тому времени уже устанет от своей игры.
– Конечно, я согласна. – В тоне Карли можно было уловить возбуждение… и намек на сдерживаемое раздражение. – И гарантирую, что не устану.
Последовала небольшая пауза.
– Отлично, – сказал Брайан О’Коннор со смешком. – Упорство у вас в генах. Отец Карли – известный медиамагнат Уильям Вулф.
Хотя они едва касались друг друга, Хантер почувствовал, как напряглась Карли при этих словах ведущего и ее глаза потускнели. Как будто она готовилась к тому, что предстоящая дискуссия превратится в нечто неприятное. Было очевидно, что очаровательная улыбка, которая предназначалась Брайану, натянута.
– Просто хотел бы объяснить, – сказал Брайан, обращаясь к аудитории, – тут нет никакого жульничества. Мистер Вулф никак не влиял на наше решение пригласить Карли на шоу. – Он поднял руки. – Ни ко мне, ни к моему продюсеру не применяли никаких пыток, не ломали тисками пальцы, не вырывали ногти… – он помедлил, выдержав идеальную паузу для большего комедийного эффекта, – или другие части тела.
Когда смех затих, Карли заговорила непринужденным тоном, широко улыбаясь; но Хантер знал, что все это было наиграно.
– Любой, кто работал с моим отцом, знаком с его строгой деловой политикой, Брайан. Он никогда не стал бы применять тиски для пальцев в чьих-либо интересах. – Она колебалась, ее улыбка становилась все шире, но сердечности уже не было. – Даже ради своей дочери.
Хантер в удивлении наморщил лоб. Уже во второй раз она высказалась на эту тему, и он размышлял над данным обстоятельством, пока ведущий болтал с Карли о медиахолдингах Уильяма Вулфа.
Внешне она оставалась спокойной и непринужденной, но напряжение в ее теле было ощутимым. И хотя комментарии ведущего были легкомысленными и безобидными, с каждым упоминанием ее медиамагната-отца смех Карли становился все менее искренним. Публика явно не обращала на это внимания, но ведущий не мог не почувствовать ее дискомфорт.
Все стало еще хуже, когда Брайан сказал:
– В молодости газетный репортер Уильям Вулф был известен своим упорством в погоне за газетным материалом. Он был беспощаден и даже не брезговал рыться в грязном белье и ворошить прошлое, отыскивая компромат на одиозных политиков. Своей мертвой хваткой питбуля в истории с Хантером отчасти вы напоминаете вашего отца.
Карли побледнела, и Хантер почувствовал, как она вцепилась пальцами в спинку дивана.
– Мы во многом похожи, – настороженно произнесла она.
– Я полагаю, ваш отец очень гордится вами? – продолжал ведущий, но уже не с такой теплой улыбкой.
Тут Хантера осенило. Брайан О’Коннор определенно знал о связи Карли с сенатором штата Томасом Уивером. И использовал эти знания в своих интересах, сделав Карли мишенью. Грудь Хантера начало распирать от гнева, хотя он пытался бороться с этой эмоцией.
«Это не твоя проблема».
Он прокручивал в голове все причины, почему ему не следует вмешиваться. Она привлекла к себе внимание общественности, сделала его мишенью с помощью своего популярного блога. Но самая главная причина? Раньше – давно – он старался быть хорошим парнем. Но в итоге ни его приверженность Истине, Чести и Справедливости – и другим ценностям, – ни стремление защитить других… ничто не спасло его.
– Но вопрос в том… – Брайан двусмысленно улыбнулся. – Как далеко зайдет Карли Вулф, чтобы заполучить материал для своей статьи?
Хантер увидел ошарашенное выражение лица Карли, и внутри у него все сжалось.
Вот сукин сын.
Карли уставилась на Брайана О’Коннора. Ее грудь сжимали невидимые тиски, и дышать было просто невозможно. Черт, черт, черт. Ведущий разузнал об ее интрижке с Томасом Уивером. Унижение, сожаление и боль обжигали ее изнутри.
Пытаясь игнорировать эмоции, она изо всех сил подыскивала беззаботный, в меру дерзкий комментарий. Но почему-то она не думала, что у нее получится представить в положительном свете обвинение в том, что она спала с мужчиной ради скандальной статьи о нем.
Она была хороша, но не настолько.
Карли открыла рот, пытаясь что-то сказать, но Хантер остановил ее, незаметно коснувшись пальцами локтя. Покровительственный и обнадеживающий жест. Его поза казалась по-прежнему расслабленной, но внутри его все кипело. Хантеру и так было непросто спокойно сидеть рядом с ней после их поцелуя. Теперь в его безучастных голубых глазах, направленных на ведущего, проглядывало что-то беспощадное, и дерзость сквозила в каждом его жесте, каждом слове.