– В чем твоя проблема?
– Очевидно, в моей неспособности выбирать тех, с кем сплю. Узнала что-нибудь хорошее обо мне?
Раздосадованная и раздраженная, Карли изо всех сил пыталась не отставать от Хантера.
– У меня не было шанса спросить его о чем-либо. Ты ворвался и отправил его в нокаут правым хуком, прежде чем я успела открыть рот.
– Извини, что испортил тебе интервью.
Карли вспыхнула от гнева.
– Черт побери, Хантер, – сказала она, хватая его за руку. – Это было не интервью.
– Тогда зачем ты с ним разговаривала?
Она закусила губу, пытаясь найти способ объяснить ему.
– Я хотела задать ему вопрос.
Хантер остановился и холодно взглянул на нее:
– Какой вопрос?
– Я хотела знать, почему ты ушел из ФБР, – призналась она. Он испытующе смотрел на нее, словно подозревая что-то еще. – И я хотела знать, имела ли отношение к этому твоя подружка.
– Ты могла бы спросить меня.
– Я спрашивала, но ты ответил, что это не важно.
– Извини, что я недостаточно активно сотрудничал с тобой. Я не хотел ломать твои планы. Или, может, это и был твой план?
Карли вконец потеряла терпение:
– Что, черт возьми, ты несешь?
– Ты переспала со мной, дождалась, пока я засну, а затем ускользнула, чтобы найти Терри и выудить из него информацию, о которой мечтала все это время.
Карли очень гордилась, что не топнула ногой от злости, и была поражена, что не ударила Хантера кулаком. Она наверняка сломала бы руку о его каменную челюсть, а Хантер вряд ли заметил бы эту пощечину. Всякая надежда умерла. Сердце Карли разрывалось. А ее душа свернулась калачиком в углу и зализывала смертельные раны.
Он ей абсолютно не доверял. И никогда не будет доверять.
– Ты даже не хочешь дать мне шанс все объяснить. – Слезы подступали Карли к горлу.
К ней вернулось старое чувство беспомощности, брошенности. Сначала Томас, потом отец. А теперь Хантер.
Его лицо было таким напряженным, что, казалось, вот-вот треснет.
– Я искал тебя, потому что соскучился.
Слезы обжигали ей глаза, а дышать становилось все тяжелее.
– А я хотела получить ответы на некоторые вопросы, – сказала она с волнением в голосе. – Потому что я люблю те…
– Не надо, – резко перебил он, напугав одного из гостей отеля. Хантер подошел ближе и понизил голос. – Не говори так.
Сердце Карли колотилось. Она застыла на месте, пытаясь овладеть своим голосом.
– Хантер, я ничего не выяснила. Я хотела знать правду, а так как ты не хотел мне рассказывать…
– Ты хочешь услышать, что произошло? Хорошо, – сказал он, скрестив руки на груди. – Это для печати, так что можешь использовать информацию, как твоей душе угодно, и произвести впечатление на начальницу своими глубокими познаниями. Меня использовала женщина, пока не получила то, чего хотела, а потом ушла. Я не знаю, сошлась ли Мэнди со мной с этой целью или нет. Подозреваю, что моя работа просто вызывала у нее интерес, и она решила посмотреть, куда все это приведет. Но в конечном счете статья оказалась важнее наших отношений.
Несмотря на собственную боль, Карли не могла видеть этот пустой взгляд.
– Мне жаль.
Хантер продолжил, игнорируя ее сочувствие:
– Она написала статью, в которой раскрыла секретную информацию о группе компьютерных мошенников, связанных с чикагской мафией. Этой информацией располагал только наш отдел. Я работал над этим делом два года и подозреваю, что она использовала моего друга и коллегу – консультанта ФБР – в качестве источника. Я знаю только, что это был не я, – гневно сказал он, его губы скривились. – Но доказать построенное на отрицании положение невозможно. И если отсутствие доказательств защищает тебя от обвинений, то оно не защитит от мнений коллег. – Хантер провел рукой по волосам. – Так что я мог бы остаться и продолжать работать с ограниченным доступом, но потерял интерес к работе. Зарабатывание денег в консалтинговом бизнесе показалось более подходящим вариантом.
Сердце Карли разрывалось от боли за него.
– Я не собираюсь использовать эту информацию, – сказала она.
Хантер продолжал, как будто не услышав ее слов.
– Или, может быть, тебе нужно чуть больше крови и мужества, чтобы действительно увлечь читателя? – с горечью спросил он. – Например, как ужасно, когда тебя использует любимый человек? Или как унизительно, когда тебя обвиняют в том, что ты намеренно провалил задание, ради которого рисковал своей жизнью? Служба в ФБР была больше, чем просто работа. Это была моя жизнь. – Хантер повернулся и направился к лифтам.
Карли последовала за ним.
– Говорю тебе, я не напечатаю ни слова.
Оставшись равнодушным к ее словам, он посмотрел на нее сверху вниз, не останавливаясь:
– Ты забываешь, что я знаю, как сильно ты хочешь доказать своему отцу, что вернула профессиональное признание. – Дойдя до лифта, он вошел внутрь и встал в дверях, преграждая ей вход. – Подумай-ка вот над чем, Карли. – Он навис над ней. – Ты замечательная женщина, но тебя должно больше волновать собственное мнение, а не мнение твоего отца. Ты не сможешь заслужить его уважение, пока не повзрослеешь, не начнешь вести себя соответственно и пока не зауважаешь себя. – Его взгляд был неумолим. – А значит, перестанешь связываться с лузерами и прыгать из одной кровати в другую.
Карли залепила ему звонкую пощечину, но жжение в ладони от удара было несравнимо с болью в сердце. Он коснулся слишком мучительной темы. Последний лоскуток надежды сморщился и исчез.
– С лузерами типа тебя, – прохрипела Карлис, с сарказмом глядя ему в глаза. – У меня для тебя новость, мистер Филипс. Ты не обладаешь монополией на верность, смелость или честность. Одного критика в моей жизни вполне достаточно, так что можешь засунуть свое отцовское отношение сам знаешь куда и идти к черту.
Выражение его лица не изменилось.
– Это не проблема, – сказал он. – Потому что я ожидаю больше от женщины, которую люблю.
Ужас заключался в том, что Карли знала, что это правда. Она почувствовала эту эмоцию, когда он прильнул к ней в гостиничном номере. Хантер любил ее. Но она также поняла, почему эта новость не сделала ее счастливой, как она всегда мечтала.
Потому что любовь существовала в самых разных видах. Безответная любовь, приносящая горечь. Взаимная – надежная и сильная, с которой человек чувствует себя непобедимым. А еще есть любовь взаимная, но недостаточно зрелая и поэтому недолгая, угнетаемая тенями прошлого.
И именно такая была у них с Хантером.
– А я ожидала большего от мужчины, которого я люблю, – сказала она. Хантер никак не отреагировал, и она продолжила: – Мне нужен человек, который будет поддерживать меня. Доверять мне. – Карли сжала кулаки. – Кто поверит в меня.
– К сожалению, – сказал Хантер, выпрямившись, и нажал на кнопку лифта, – этот мужчина не я.
Пораженная, Карли смотрела на Хантера, пока двери лифта не закрылись перед ней.
Глава 11
– Жизнь – отстой. – Карли плюхнулась на шикарное покрывало на двуспальной кровати в гостиничном номере и уставилась в потолок.
Эбби бросила на нее сочувственный взгляд:
– Карли, я не думаю, что Хантер сказал это всерьез.
Карли потерла глаза тыльной стороной ладони. Она устала от всего этого безумия. Она чувствовала себя, как если бы Хантер выхватил пистолет и выстрелил ей в грудь с близкого расстояния, а потом бросил ее истекать кровью. С тех пор как Хантер собрался и уехал, галантно оплатив счет за дополнительный день в отеле – как будто она хотела остаться там одна, – Карли боролась с желанием догнать его, сбить эту метафорическую белую шляпу с его головы и топтать ее ногами, пока та не расплющится.
Эбби села на кровать рядом с Карли.
– Взгляни на это с другой стороны. – Она успокаивающе положила руку Карли на плечо и поморщила лоб. – Хантер так расстроился, увидев тебя болтающей с его бывшим коллегой, потому что неравнодушен к тебе.
Неравнодушен? Он сказал, что любит ее. Много лет она мечтала услышать эти слова от любимого человека, но никогда не думала, что это принесет такие страдания.
– Я не знаю, – сказала Карли. И это была чистая правда. Она вообще ничего больше не знала.
– Ну… – Сомнение на лице подруги не очень обнадеживало. – Он вмазал тому парню за комментарий, который тот отпустил в твой адрес. – Она натянуто улыбнулась, и на это было больно смотреть. – А это кое-что означает.
– Это означает, что он просто нашел предлог, чтобы сделать то, о чем мечтал много лет, и к тому же использовал мою мнимую честь в качестве оправдания. – Карли перевернулась на живот и уткнулась лицом в ладони.
– Ты любишь его, – мягко сказала Эбби.
Произнесенные вслух, эти слова только удвоили страдания Карли, казалось, что чудовищная реальность вот-вот раздавит ее. Карли повернула голову и взглянула на подругу:
– Ты сама говорила, что такое редко срабатывает.
– Иногда все получается, – ответила Эбби. – Ты просто должна в это верить.
Карли стоило больших усилий на мгновение забыть о своей боли и посмотреть на подругу. Она не знала, что хуже: неизменный, безнадежный пессимизм или тень надежды, которая появилась на лице Эбби.
– С каких это пор ты изменила свои взгляды на любовь?
Эбби виновато посмотрела на Карли:
– С тех пор как я вышла замуж.
Слова повисли в воздухе и медленно проникали в сознание Карли. Когда новость окончательно дошла до нее, Карли подскочила на кровати.
– Вышла замуж?
– Пит и я зашли вчера в одну часовенку, – сказала она с улыбкой. – Церемонию вел Элвис.
Тяжело моргая, Карли пыталась увязать пессимистку, отвергающую отношения, со светящейся, почти жизнерадостной женщиной перед собой. Эмоции нахлынули на Карли, и она наклонилась вперед, заключив Эбби в жаркие объятия:
– Я так рада за тебя. – В горле у нее стоял комок. Карли закрыла глаза, борясь с желанием разрыдаться.
Эбби крепко обнимала ее.
– Однажды я скажу тебе то же самое.