– О нет, не выйдет! Никакого волшебства пакхираджей у меня в царстве! – и Змеиный царь метнул молнию прямо в перо, превратив его в пыль!
– Нет!!! – в унисон закричали двойняшки.
Глава 31Последняя битва
– Он уничтожил волшебное перо! – выдохнул Кинджал, не веря своим глазам. В его пальцах была только пыль и копоть.
– И что теперь делать?! – заорала Кийя.
– Мы погибли! – сказал Кинджал, соглашаясь с Туни.
– А я говорил! – жёлтая птичка тряслась, как лист.
– Да, да! Погибли! – Шеша обнажил зубы в уродливой ухмылке. – И первой будет ваша брошенная летучая собаколошадь!
Нет. Этого не может быть. Не может!
– Шеша её схватил, – Голос Кийи был как натянутая струна, готовая вот-вот порваться. – Змеиный царь схватил её, потому что ты бросил ей мяч!
Кинджал поднял глаза и увидел, что рычащий царь змей будто рукой удерживает верную собаку-пакхираджа длинной плетью-молнией. Бедняжка скулила, её уши и хвост были опущены, а в зубах она сжимала теннисный мячик. Шипучка выглядела вконец напуганной. А Шеша, этот злодей, этот гнусный монстр, целился очередным зелёным разрядом прямо ей в сердце.
– Отпусти её! – Голос Кинджала прозвучал громче, чем это было возможно.
Его переполняла праведная ярость. У него была причина бросить Шипучке тот мяч, но причина теперь не имела значения. Ничто не имело значения, если Шипучке угрожала опасность. Тогда Кинджал понял, что он полная противоположность монстру хаоса, Великому Вздору. Потому что ему было не всё равно. Потому что он заботился о своих близких. Не просто заботился, а любил, и энергия этой любви наполняла его силой и могуществом.
И Кинджал знал твёрже, чем когда-либо в своей жизни, что не важно, бывает ли ему иногда страшно. Он герой, потому что поступал правильно, даже когда было страшно. А сейчас правильнее всего встать на защиту того, кого он любит.
– Отпусти Шипучку! – повторил Кинджал, чувствуя силу и бесстрашие.
– И кто меня заставит, ты, что ли? – задавая этот вопрос, Шеша брызнул слюной. – Ты же ничего не можешь без волшебного пера!
Кинджал теперь ясно видел: Шеша считает его жалким шутом, неудачником, монстром хаоса, кем угодно, только не героем. Так о себе подчас думал и сам Кинджал. Но Шеша ошибается. Смертельно ошибается.
– Мне не нужно волшебное перо. – Кинджала переполняла уверенность в себе, исходившая от осознания, что словно удар грома поразило его сердце, кем он был и чем он был. – Волшебство – во мне самом.
С этими словами Кинджал поднял руки и, словно из пушки, выстрелил в Змеиного царя водой. Не ожидавший этого Шеша с тяжёлым стуком упал плашмя на спину. Придворные, которые не сбежали во время самой ожесточённой схватки с пакхираджами, хихикали и показывали пальцами, не гнушаясь посмеяться над своим царём.
В суматохе Шипучка вырвалась. Она подбежала к лежащим Раату и Снежку, поскуливая, принюхиваясь и тыкаясь в своих друзей собачье-лошадиным носом.
– Туни, слетай посмотри, можно ли помочь Шипучке поднять больших коней! – сказал Кинджал жёлтой птице.
– Как ты это сделал?! – закричал Змеиный царь. – Где ты, человечишка, научился творить такое волшебство?
– Да, как ты это сделал? – не отставала Кийя.
– Я применил волшебство, которое всегда было во мне. – Кинджал взглянул на Шешу, когда Змеиный царь снова поднялся на ноги.
Взгляд у него был убийственный. Кинджал быстро повернулся к своей сестре:
– Нужно, чтобы и ты нашла волшебство, спрятанное в тебе!
– Ты о чём? – Глаза Кийи расширились от замешательства. – У меня нет никакого волшебства! По крайней мере настоящего!
– Ты всегда так думала, но это неправда. – Кинджал хотел, чтобы его сестра доверилась ему, поверила в него и в себя саму. – Ты всегда владела волшебством, настоящим! Помнишь, как мы сражались с раккошей и развели воды озера? Это волшебство было не чужое, оно наше!
Кийя уставилась на свои руки, как на учёную книгу, в которой она отчаянно пыталась найти верные, надёжные ответы.
– Не знаю. Это нелепо. Как такое может быть?
– Пожалуйста, поверь в то, что ты видела своими глазами, чувствовала своим сердцем! – призвал Кинджал. – Волшебство живёт в тебе, и ты можешь его использовать!
– А что, если не получится? – сомневалась Кийя. – Что, если у меня не выйдет?
– Пусть так! Но ты хотя бы попробуешь! – воскликнул Кинджал.
– Очень трогательно! – усмехнулся Змеиный царь. – Жаль, что больше вы ничего не скажете друг другу!
Со свирепым рёвом Шеша метнул в Кинджала зелёную стрелу смерти. Она просвистела в воздухе, рассыпаясь искрами и шипя, словно была сделана из огня. Кинджал встряхнул руками, чтобы создать водяную пушку, но волшебство Шеши было слишком быстрым.
– Не смей трогать моего брата! – закричала Кийя, упираясь руками в землю, как уже делала прежде. Вот только теперь она в себе не сомневалась: Кийя верила в реальность своего волшебства.
Земля под ногами угрожающе загрохотала, и Кинджал был спасён. Волшебство Кийи успело отбросить его с траектории яростной молнии Шеши. Отбросило и Шешу, и он во второй раз плюхнулся на спину.
Придворные взорвались хохотом.
– Вы заплатите за это! – взвыл с пола Шеша.
– Не думаю, – сказал Раат. Он был на ногах, в полном сознании. На нём сидел Туни, а рядом стоял Снежок. На щеке у Раата был большой порез, а у Снежка не хватало нескольких перьев на правом крыле, но в остальном они были в норме.
– Пора уходить, жеребята! – твёрдо сказал Снежок.
– Без цветка чампака? – спросила Кийя.
– А он у нас! – Кинджал показал на цветочный венок Шипучки. – Ты не видишь перемен?
И действительно, в разноцветном сплетении на голове пса горел ярко-синий цветок, которого раньше не было, – чампака!
– Молодец, Шипучка! – взвизгнула Кийя. – Так вот для чего ты бросил мячик?
– Она любит всё подбирать! – Кинджал почесал Шипучку за ухом, а она радостно облизала его лицо.
– У тебя получилось, девочка! – радовалась Кийя. – И без всякого волшебства!
– Да что ты! – усмехнулся Кинджал. – Шипучка – само волшебство!
Глава 32Природа волшебства
Но опасность ещё не миновала. Шеша был жив и здоров, а они оставались в ловушке Подводного царства змей.
Кийя, Кинджал и Шипучка стали пятиться назад, к дверям тронного зала, а Туни, летавший рывками из-за мусора в воздухе, закричал:
– Лошадки, пора сматываться!
– Вам всё равно не уйти! – ухмыльнулся Шеша, швыряя молнии им вслед.
– Вот тут ты ошибаешься! – прорычал Раат, и оба коня, оттолкнувшись, взмыли вверх. Они были слишком далеко, и дотянуться до них Кийя с Кинджалом не могли, но двойняшки ухватились за крыло Шипучки, и та, напрягая все свои собачье-лошадиные силы, сумела взлететь, а они прямо воздухе запрыгнули на спины Раата и Снежка.
– Классно! – выдохнул Кинджал, справляясь с головокружением.
– Держись! – закричала сестра. – Нам нужно выбраться отсюда живыми!
Теперь вся команда поднималась к потолку пещеры. Беда в том, что, если им и удастся пробить каменные своды, прямо над ними окажется огромный водоём!
– Дело за вами, жеребята! – крикнул Снежок.
– Нет! – завопил Шеша, пытаясь остановить их зелёной молнией. Кийя направила руки вниз, от чего пол тронного зала задрожал и прогнулся, снова сбив Шешу с ног.
Кинджал тем временем поднял руки вверх, раздвигая воды озера, когда они устремились вверх, сначала сквозь потолок, затем через сам водоём. Работало волшебство, которое всегда было в них; нужно было просто поверить. Своим волшебством они спасли друг друга. Спасли сами себя.
Они улетели в небо с Раатом, Снежком и Шипучкой, цветок чампака был с ними, в целости и сохранности. Обратно в Небесное Царство они летели спокойно, погружённые в размышления. Они обдумывали то, что узнали, и то, что открыли в себе.
Наконец двойняшки и их друзья приземлились на Небесной горе. Теперь компанию встречала сама принцесса Пакхирадж.
– Почему вы утаили, что наша мать – раккоша? – спросила Кийя, как только они слезли с коней. – Почему вы не сказали, что у нас есть способности раккошей?
Кинджал резко обернулся и посмотрел на свою сестру:
– Ты тоже поняла? Я про наши силы, про то, что у нас получается…
– Про её волшебную руку, – добавила Кийя с улыбкой. – Ты всё это время был прав.
– И всё же я не понимаю, почему нам никто ничего не сказал. – Кинджал посмотрел на своих новых друзей. Раат и Снежок смущённо опустили глаза, а Шипучка заскулила и поджала хвост.
– Не сердитесь на них, дорогие мои. – Принцесса Пакхирадж тряхнула гривой – и на их головы посыпался цветочный дождь. – Есть вещи, которые мы должны открыть в себе сами. Вот и вы в своё время должны были узнать себя заново.
Кинджал задумался обо всём, что пережил за последнее время.
– Я всё ещё не люблю темноту, – сказал он наконец, – но я становлюсь храбрее.
– Быть героем и никогда не бояться – разные вещи, – сказала принцесса Пакхирадж, как всегда, мудро. Её огромные глаза сияли. – Быть героем – значит поступать правильно, хотя тебе страшно.
– Я все ещё не верю тому, что не могу измерить, понять и увидеть, – призналась Кийя. – Но я пытаюсь поверить в себя и не так сильно бояться неудачи.
– Волшебство – это не что-то внешнее. – Голос принцессы Пакхирадж гремел, но в то же время был нежным, как лёгкий ветерок, шелестящий в кронах деревьев. – Это цветок, спрятанный в каждом из нас, он может расцвести только при внимании, вере и любви.
Наконец пришло время пересадить цветок чампака в надежде, что он не только будет цвести, но и вырастет в сильное дерево с глубокими корнями. Шипучка наклонилась, и Кинджал снял с неё венок. Кийя взяла единственный синий цветок и руками выкопала маленькую ямку на вершине горы.
Вместе они посадили чампака. Затем отряхнули грязь с рук, сели и стали ждать. Но сначала по мановению Кинджала над местом посадки появилось дождевое облачко и принялось поливать землю, пока она не потемнела от влаги. Едва он отодвинул волшебное облако, выглянуло солнце – и чампака на глазах расцвёл. Его стебель позеленел, а сам синий цветок стал ярче. И от его основания начала медленно набирать силу крошечная струйка ручья; вода легко текла по земле, быстро превращаясь в мощный водопад, который низвергался по каменному склону горы, наполняя ручьи и реки внизу.