Перед домом старосты сходились почти все улочки, заканчиваясь плотно утоптанным пяточком. Вот на нём они и остановились. Ждать пришлось недолго — скрипнула дверь, и к ним вышел кряжистый пожилой мужчина, не утративший силы.
Простая льняная косоворотка, подпоясанная верёвкой, закатанные рукава и обвитые крупными венами руки. Борода белая и чёрная, короткая стрижка, взгляд заинтересованный.
Глаза старосты быстро пробежались по разношёрстной компании, недобро сверкнув при виде необычной одежды. Добравшись до калитки, он отпер её, выйдя наружу, и встал, сложив руки на груди. Взгляд серых глаз остановился на Мороке. Тот подошёл медвежьей походкой своего тотемного зверя и слегка поклонился, что-то неслышно проговаривая.
Услышав всё, что ему нужно, староста посуровел.
— Ты решил бросить ему вызов? — спросил он у Ярополка, который также вышел вперёд.
На остальных глава поселения не обращал внимания.
— Он не хотел пропускать меня с чужаками, — ответил их провожатый.
— Это его дело. Он в страже вот уже восемь зим, или ты хочешь поспорить? — спросил староста, чуть опустив голову, смотря на Ярополка.
Только сейчас Молот понял, как молоды богатыри, что пришли с ними. Да, бородатые и здоровые, как черти, но ещё совсем мальчишки на фоне этих монстров.
И чем их тут кормят? — мелькнула мысль. Всё же гигантские, как на подбор.
Сам паладин ничего говорить не решался: это не их разговор, и вмешиваться было себе дороже.
— Мир изменился, — тихо заметил Ярополк. — Они предлагают присоединиться к ним, чтобы сражаться вместе.
— Это уже было, есть и будет, но ты знаешь правила, — ответил староста. — Империя разобщена. За кем ты предлагаешь следовать, отрок? За каждым дворянином кровавый след, а в их душе жажда наживы. Или я не прав?
— Не у всех! — не согласился Ярополк. — Со мной соратники Тёмного паладина, они…
— … рассказывают сказки! — отрезал староста. — А теперь тебе пора на поединок.
— Постойте, — наконец-то решил вмешаться Молот. — Он говорит правду, мы говорим правду. Не хотите идти за империей, идите за ним…
Староста не обратил внимания на слова чужака. Он лишь кивнул бойцам, те снова рассыпались, создавая круг. Ярополк и Морок остались в его центре.
Староста нахмурился. Бой начался.
Морок повёл покатыми плечами и занёс меч над собой, быстро опуская его на неподвижного собрата. Молот был готов увидеть рассечённую косматую голову и брызнувшую кровь, но этого не произошло. Ярополк сделал лёгкий шаг в сторону и ребром ладони отбил клинок, вошедший в сырую землю.
— Я не буду драться со своим народом, — тихо обронил он.
Староста ничего не ответил. Морок разозлился, поднял тяжёлый меч и снова замахнулся, но уже всерьёз. Клинок разрезал воздух, но снова не нашёл цели.
Ярополк отошёл в сторону, перетекая, словно вода.
— Я не буду драться со своим народом, — повторил он.
— Значит, ты умрёшь, — тяжело дыша, прорычал Морок, и его клинок превратился в вихрь.
Уже через минуту тело Ярополка покрывала сотня маленьких порезов. Морок не хотел его убивать. По крайней мере, не сразу: он заставлял воина медленно истекать кровью.
— Ты привёл чужаков в наш дом. Ты отказываешься соблюдать традиции. Ты предал нас.
Каждая фраза сопровождалась ударом. Какие-то из них достигали цели, какие-то нет. И куда только пропал говор? — вновь удивился Молот.
— Остановитесь! — взорвалась Марго, не привыкшая к такой жестокости.
Хрупкое тело девочки вынесло вперёд: она встала между бойцов, закрывая своей фигуркой Ярополка.
Морок взглянул на старосту. Тот пожал плечами, видимо, давая ему самому решить.
Всё идёт лучше, чем было задумано, — холодно подумал Молот, замечая, как сильный ветер тронул дорожную пыль. Мальгус был здесь, он всё видит.
— Это не твоё дело, — раскатисто выплюнул тяжело дышащий старовер.
— Я здесь, а значит это и моё дело, — не согласилась девчушка. — Не хотите нам помогать, мы просто уйдём. Не думала, что вы такие трусы… Сидите в своей глуши, когда по миру слоняется толпа демонов. Вы и в первую войну так же поступили?
— Не говори того, чего не знаешь, — на этот раз в разговор вступил староста, опередив зло блеснувшего глазами Морока. — Ты слишком юна, чтобы хоть что-то понимать.
— Моего возраста достаточно, чтобы различать добро и зло. А вот вам давно пора понять, что вы скоро добьетесь своей цели, останетесь одни! — с жаром выкрикнула Марго, чей голос сорвался на последних словах.
Дальше никто не успел понять, что произошло. Случилось сразу несколько событий. Взревел раненным зверем Морок, занёс меч и опустил его на тонкую фигурку сестры Тёмного.
Бросился вперёд Ярополк, наконец-то обнажив клинок. Звякнула сталь, вспыхнуло сияние силы, богатыря откинуло в сторону и вот уже второй удар грозит разрубить Марго на две части.
Молот кинулся было в сторону дерущихся, но строй староверов сомкнулся, отделяя его от подопечной.
Он с ужасом наблюдал, как сталь приближается к телу девушки. Но на его пути появилась сияющая фигура кота, Мальгус проявился и волна ветра, плотного как камень, защитила Марго.
Но Морок не успокоился, он сложил руки в жесте изгнания, буквально разрывая Мальгуса на части. Послышался рык выкинутого из реальности астрального спутника.
Теперь между Мороком и нахалкой больше не было препятствий. Староста хмурился, но не вмешивался. Замах, лезвие летит в сторону отступающей Марго и…
Время замирает.
Нет, не время, просто люди оцепенели от сильного холода. Изо рта Марго вылетает облачко пара, а перед ней на промерзшей земле появляются следы ступней, рядом с которыми землю мнут другие, следы огромных лап.
Вязь морозных отпечатков направляется в сторону Морока, непонимающе крутящего глазами, но не способного пошевелить и пальцем.
Когда цепочка следов приближается к староверу вплотную, стальной шлем на его голове, поверх которого лежит морда медведя, начинает сминаться. Слышится звук рвущейся плоти, не похожий ни на что и голова Морока отделяется от тела, а затем резкий рывок и она катится к ногам старосты.
Староста не двигается, он не может. Голова ударяется о его ноги. А следы уже ведут к нему. Понемногу из воздуха появляется фигура человека, обретает плоть с каждым шагов и в отличии от прошлого раза в ней есть человеческие черты.
Перед старостой встаёт воин, чёрные брови, худое грубое лицо, двухметровый рост и тёмные как ночь доспехи.
— Не я принёс смерть в этот мир, — звучит холодный голос. — Но я заберу твою жизнь, чтобы разменять её на тысячи смертей моих врагов. Ты либо со мной, либо против меня, выбирай, старик.
Староста вдруг начинает двигаться. Он осеняет себя крестом и встаёт на одно колено.
Фигура не обращает на это внимание. Тёмный поворачивается к остальным воинам. Его взгляд делает почти почти полный круг, там где он падает, люди склоняются.
Не от чудовищной силы, опустившейся им на плечи, а от страха.
Глава 13Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко, не будь
Тело, оставленное за много тысяч, а может и миллионов километров, призывно сияло. Свет видел лишь я, как и тонкую связь, нить во мраке, по которой и летел, набирая скорость. Маленькое представление, разыгранное для людей моего мира, потребовало слишком больших энергетических трат.
Сознание спешило отключится, даже в бестелесном виде, не выдерживая нагрузки. Быстрее, ещё быстрее. Разогнанный до предела, держу перед взором тающую нить, дрожащую, как гитарная струна. На последнем издыхании добираюсь до физической оболочки, открывая глаза уже тут, в изнанке мира ангелов.
Организм бьёт крупная дрожь.
Пот стекает по лбу, заливая глаза.
Искра в груди почти погасла, по телу волнами идёт мороз вперемешку с жаром. Неужели всё так плохо? Неужели это последнее приключение грозы мира демонов и мира людей? Я не верю. Уши улавливают уже забытый писк со стороны пустого. Дьявольское создание так и не подохло, продолжая озарять пещеру мерными всполохами света.
Сил на то, чтобы собраться, нет. Может быть, твари уже закончили трапезу и ищут чего-то ещё? Например, вкусного человека — всё-таки деликатес. Глаза закрываются, веки становятся неподъёмными, закрывая обзор против моей воли. Когда наконец перестаю сопротивляться, сознание начинает уходить, и я вижу свет. Такой яркий, что пробивается через сомкнутые веки. Конец тоннеля? Всё возможно.
Следующее пробуждение было самым радостным в моей жизни. Потому что оно доказывало — я всё ещё здесь. Не среди райских кущ, не распиваю амброзию с погибшими собратьями, а просто валяюсь в глубине старого логова неизвестной твари. Тело окоченело от холода. Органы восприятия понемногу начинают включаться. Нос улавливает знакомый смрад, оставшийся после зверя. Спина чувствует неровную поверхность импровизированной кровати. Открываю глаза. Зрение не сразу приходит в норму, но спустя считанные минуты тьма расступается, выпуская из своего плена стены пещеры и светлое пятно выхода. Судя по всему, на улице глубокая ночь. Я не слышу тварей, которые вот ещё несколько часов назад развлекали меня утробными звуками. Это радует. Вот только кроме возни зверья, я не слышу и писка пустого. Подох таки, курилка?
Еле-еле поднимаюсь. Источник без моего участия заполнился под завязку — всё-таки местный энергетический фон даст фору любому другому. Ещё бы без моего участия энергия восстанавливала тело. Было бы совсем замечательно. Но увы, что имеем, то имеем.
Встаю на колени, упираясь руками в сырую землю вперемешку с камнем. Тело выгибается дугой, все четыре точки опоры подгибаются, и я падаю лицом вниз. Вот жеж срань. Совсем забыл, сколько я тут провалялся. После такой сиесты закономерно затекло всё, от пальцев ног и до макушки. Вслед за этим энергия, наполняющая тело, мгновенно разогнала кровь и исцелила микроповреждения. Только вот я не был готов к такой терапии.