— Война — это не игрушки, — пробасил Молот.
— Сказал человек, который вместе со Святом играл головами демонов в боулинг, — подняла брови целительница, делая большие глаза. — Как там этот немец говорил: варварство! А потом добрался до родины, и вуаля — появилась целая игра.
— Кхе, любишь ты старое помянуть, — прокряхтел Молот, одним махом допивая чай и вставая с дивана, который жалобно скрипнул под парой центнеров его веса. — Смотри, глаз не напасёшься.
— А я могу их отращивать.
— Расскажу как-нибудь ту историю, как вы по лагерю голышом…
— И выдирать, — перебила она, игриво блеснув глазами.
— Пойду соберу группу. Князю и его семье что-то говорить будем?
— Нет, — тут же приняла решение Хризалида. — Если князь тебе по лицу ещё раз даст, не развалишься. Но присмотр сделай хороший. Ты знаешь, князь мстительный, хоть и старый, а Свят бессмертный — хлебнёшь горя.
— Уже хлебаю, — буркнул Молот и поспешил на улицу.
Вызванный извне клинок сверкнул, упал под ноги и застыл в полуметре над землёй. Паладин уверенно встал на него, ощущая, как подошвы словно примёрзли к зеркальной поверхности. Небольшое смещение центра тяжести — и клинок уже нёс его по улице.
Он спустился на землю уже в штабе, который, слава богу, существовал в Барнауле. Большое квадратное здание окружал высокий забор, по периметру которого стояли посты охраны. Сейчас территорию как раз патрулировали богатыри — так прозвали сначала тройку людей из дикого края, а потом и всех остальных, кто был им подобен. Каждый из этих ребят будто сошёл с древних картин: высокие, плечистые, ничуть не уступающие размерами самому Молоту.
Теперь, когда род Митрофановых занял город, работы у богатырей было не так уж много. Треть служила в разведке, патрулируя дальние территории. Эти воины прекрасно умели ходить скрытно, хоть с техникой и не дружили, поэтому контролировали в основном малые подходы к городу. Ещё треть несла дозорную службу внутри стен, а оставшиеся либо помогали в боях с тварями, либо трудились в наскоро созданной городской администрации.
Молот быстро отобрал нужных ему бойцов — как раз подходила смена малого кольца патруля. За стенами города, восточнее, был лесок, в котором звери сошли с ума после того, как магический фон превысил все мыслимые пределы. Точнее, они обрели разум. Волки начали эволюционировать и обрели силу льда. По рассказам очевидцев, звери сбились в стаю и терроризировали округу.
Вожак мог атаковать льдом сразу по большой площади: он вставал на задние лапы, бил передними о землю, и перед ним вырастала целая стена ледяных кольев. Никто не знал, на что были способны остальные волки; говорили, будто они слабее вожака, но всё равно опасны. Особенно для простых людей и для города, который не был прикрыт стеной со всех сторон.
— Михаил Анатольевич, разрешите обратиться! — полуофициально попросил его один из аналитиков, выбегая следом, когда Молот уже собирался взлететь.
Аналитики были интересными личностями. Точнее, учёными, изучавшими магию и все её проявления. До недавних пор на них было всем плевать — магических открытий давно не случалось. Но с началом войны появился богатейший материал для исследований.
— Давай, — махнул рукой паладин.
— Разговор не для лишних ушей, — уже тише сказал аналитик — седой, импозантный профессор Кирилл Геннадьевич Ловких.
Паладин кивнул, и они вернулись внутрь. В кабинете профессор продолжил:
— Эти твари… они эволюционируют, мутируют, даже не знаю, как правильно сказать. В общем, помните сопку к югу от города? Её называют Змеиной горой. Так вот, змеи там… Лучше бы вам не знать, до каких размеров они вымахали. Ползают огромные, и, кажется, у них появляются крылья!
Взволнованный профессор даже утратил свою обычную спокойную манеру речи.
— Ну, значит, теперь будет гора анаконд или драконов, — спокойно пожал плечами Михаил. — Как повезёт.
— Анаконды? — замахал руками профессор. — Анаконды по сравнению с этими змеями просто толстые шланги! —
Он вскочил и прошёлся до другого конца кабинета, а вернувшись, продолжил:
— А вот про драконов вы в точку попали, Михаил Анатольевич. Это будет настоящий кошмар!
— Мы уже сталкивались с этим явлением, — кивнул паладин. — Чем дольше длится сопряжение миров, тем сильнее мутируют звери. В прошлый раз демоны напали сразу, считая нас низшими, и ничего не боялись. Теперь всё иначе.
— Постоянно забываю, что вы и сами, Михаил Анатольевич, как дракон, — нервно улыбнулся аналитик, — такое же мифическое существо.
— Так и скажи, динозавр, — усмехнулся паладин.
— Вы знаете? — пришёл в ужас аналитик, понимая, что начальство знает о своём прозвище.
— Знаю конечно, — оскалившись сказал Молот, пугая гуманитария. — Но я хоть и динозавр, хвост у меня ещё шевелится, а так же я не разучился вертеть на нём чужое мнение. А теперь давай к сути, чего хотел?
— Так… Это… Что прикажете делать?
— Вопрос не в том, что мы должны делать, а в том, что можем, — подвёл черту паладин. — Можем мы, к сожалению, немного. Оставьте как есть. Отправлю бойцов, пусть сотрут эту сопку с лица матушки-земли.
— Вас понял, — вздохнул аналитик.
Проклиная излишне бдительного профессора, Михаил вышел и, не теряя больше времени, выпрыгнул прямо из распахнутого окна. Дел было ещё много, а голова у него одна, и если судить по её размерам, то уже была беременна — каждый, кто мог, беспощадно сношал её.
Тем временем современные системы наблюдения, оснащённые зрением и сердцем высокой чувствительности, следили за Марго. Точнее, это делали две пенсионерки, выглядящие на двадцать пять, но тяготеющие к лавкам во дворе и долгим разговорам за чаем.
Сейчас девушки приняли тактически верное расположение и сидели в саду, прямо у дорожки, ведущей на улицу. По чистой случайности они были одеты в дорожную одежду и посматривали на пару лёгких сумок рядом.
— Я поеду на боевой выезд? Наконец-то! — провизжала из дома девчонка.
Топот ног, сотрясающий дом, переместился со второго этажа на первый, где затих.
— Григорий, вы тоже с нами?
— Как же я могу оставить вас, госпожа Маргарита, не наказывайте меня так!
— Я тебя не наказывала… — смущённо произнесла в ответ девчушка.
Две пенсионерки на скамье переглянулись, и их лица скривились, как будто у обеих одновременно заболел зуб.
— Если с вами что-то случится, моё сердце разобьётся, я буду тенью самого себя, не умру, ведь не оставлю своих близких, но жизнь потеряет всякий вкус, — отвечал тем временем Григорий.
— Так уж и быть, Григорий, вам дозволено меня сопровождать, — сказав это, Марго прыснула от смеха.
Княжна с целительницей снова переглянулись, но на этот раз к их выражению лиц добавилось по съеденному лимону, так их перекосило.
— Далеко пойдёт, охальник.
— И не говори, Маш, если только язык по пути не сотрёт.
Парочка заинтересованных друг в друге молодых людей вышла из парадной и, не замечая никого вокруг, двинулась к машине. Девушки также пошли к транспорту, запрыгнув в машину сопровождения. Колонна из трёх авто двинулась на выезд из города.
За наспех возведёнными стенами колонна повернула на восток и попылила к лесу, что был в тридцати километрах от города.
Бойцы отлично знали, кто рядом с ними. Многие из солдат служили на благо рода Митрофановых, а также слышали о чудесном омоложении княжны.
Тем не менее бойцам сложно было не обращать внимание на двух красавиц, сидящих рядом с ними. Нутро грузовика вмещало до десяти бойцов, которые расположились на своеобразных лавках друг напротив друга. Всё максимально практично, такая конструкция позволяла всей этой куче в максимально короткие сроки высыпаться наружу, а также уложить раненых товарищей посередине, если такое случится.
На подходе к лесу у Хризалиды что-то сжалось в груди, и чем ближе они подъезжали, тем лучше она это чувствовала.
— Впереди идёт бой, приём, — выплюнула рация, установленная на торпеде водителя. — Снижайте обороты, четыре человека из каждой машины идут снаружи, нам нужен полный обзор.
— Вас понял, приём, — ответил солдат рядом с водителем.
Обернувшись, командир небольшой группы коротко назвал фамилии. Дверцы распахнулись, и четверо бойцов выпрыгнули наружу, осмотрелись, водя стволами из стороны в сторону, и тихо пошли за медленно продвигающейся машиной.
Колонна удлинилась, ощетинившись винтовками. Тяжело повернулась башенка с пулемётчиком на среднем бронетранспортёре, ушли в передний дозор два бойца — маг и штурмовик.
Через какое-то время все услышали звуки боя: звериный рык, треск камня и дерева. Группа начала собираться в полукруг, подбираясь к поляне, где посреди леса кто-то решил устроить себе ринг.
Девушки тоже вылезли, несмотря на настоятельные рекомендации от командира отряда, на которого они посмотрели как на несмышлёного. Быстро вспомнив, сколько девчонкам лет, солдат понял, что не сможет их переубедить.
Одно только:
— Вну-у-у-учо-о-о-ок… Дай бабкам спокойно помереть.
Эта издевательская фраза с полными иронии глазами оборвала все споры. Знают же чертовки, что не выглядят как развалины, да ещё и хлопают так гразищами — чуть не сдувают.
Ну и самый главный аргумент — барышни не слабы. Говоря проще, сильнее любого из группы, а серьёзно спорить с такими — это смерть; случится с ними что-то — и снова смерть.
Поэтому командир выбрал второе. Если уж помирать, так на часок позже, когда Михаил Анатольевич лично голову оторвёт.
На поляне творилось что-то невообразимое. Поляной образованный пятачок, кстати, не был. Как оказалось, воинственные группы попросту уничтожили всё в пределах пятисот метров.
Но самое удивительное не в том, что здесь творится, а кто это творит. Демоны рубились с волками или наоборот. Серые тенями кружили по поляне, в центре которой зиял багровый росчерк разлома прямо в воздухе, откуда появлялись новые и новые враги рода человеческого. Сероватый оттенок кожи, почти как у людей, только мёртвых, витые рога и крупные фигуры в доспехах.