Новая голограмма озарила аудиториум, демонстрируя, что Кайтен имеет в виду.
– Фрактальные уровни имеют единую, повторяющуюся структуру. Чешуйки сгелития, запрограммированные таким образом, более чутко откликаются на положения смежных, что уменьшает вероятность появления багов. – Кай почувствовала, что из носа опять идет кровь, и быстро вытерла ее салфеткой. Нужно было говорить: – Так что же окажется важнее, более быстрая обработка кода или целостность Цитадели? Учитывая, что код живет ровно до того, как сгелитий блокируется и здание вводится в эксплуатацию, ответ очевиден.
Перед глазами проявился текст, но прежде чем она успела испугаться, оказалось, что это официальное сообщение от Гармонии. Восьмилетней давности. Оно уведомляло, что родители Кайтен погибли в аварии на электростанции. Не дав Кай возможности отреагировать, сообщение померкло, и перед ней появилось залитое слезами лицо двенадцатилетнего Джуна, лишившегося в тот же день не только родителей, но и будущего.
Кай вспомнились гнусные слухи о том, что Полное Отключение было вызвано Гармонией намеренно, с целью пополнить ряды сепарантов. Вспомнились хаос и бюрократия, научившие ее с болезненным трепетом ценить дни покоя.
– Фрактальные города – один из способов оптимизировать и улучшить работу Гармонии, – слова, тщательно продуманные и отрепетированные, оставляли во рту мерзкий привкус. Кайтен больше не чувствовала, что они имеют вес. Калейдоскоп картинок в ее голове был важнее – и за считанные секунды пробудил в Кай то, чего никогда прежде не было.
Ненависть.
– Но ведь это неважно… – с тихим смешком выдохнула она и отключила проектор.
Великолепный фрактальный уровень погас, молочная пленка экрана истончилась до прозрачности. Теперь зрители могли видеть ее. Повисшая пауза и мертвое молчание по ту сторону стекла лишь сильнее распалили Кай.
– Гармония говорит, что беспокоится о каждом. И лжет нам в глаза, – с чувством продолжила она, дрожа от гнева. – Гармония безлика не из скромности. Прикрываясь громкими словами, она разделяет нас на классы, самовольно решая, кто достоин будущего, а кто нет. Лекции, открытые для сепарантов, – не более чем иллюзия, нужная для успокоения совести тех, кому Гармония уготовила лучшую участь. Таких, как мы с вами. Гармония делает то же, что сотни диктатур до нее, прикрываясь идеалами, которые ей чужды, но которые так тешат самолюбие ее сторонников. Гармония не способна нас защитить. Гармония вскоре не сможет защитить саму себя, потому что ложь невозможно поддерживать вечно. Гармонии вот-вот придет конец, и правда станет достоянием каждого…
Кто-то выключил звук, и Кайтен, не услышав собственного усиленного голоса, замерла. Словно щелкнул переключатель: мысли, слова, чувства, бравшие над Кай верх, просто исчезли, оставляя ее наедине с последствиями. Осознание произошедшего накрыло ее не сразу; поначалу она просто испугалась – потому что в лекции что-то пошло не по плану. Влажный кровавый след протянулся уже до подбородка, но Кай не могла его стереть, не могла даже пошевелиться. За стеклом в убийственном молчании сидели люди, и шок, ужас, отвращение в их глазах были важнее всего остального.
Тишина продлилась считанные мгновения. Зрители, вставая с мест, потянулись к выходу из аудиториума. Маркус Нэш, выхваченный дополненностью запаниковавшей Кайтен, что-то говорил коллегам – как ей показалось, оправдывался и извинялся. Сердце упало. Фокус сместился на Вика – он спешил к ней.
И тогда оцепенение спало. Кайтен бросилась к пульту управления и, потянув за рычажок, заблокировала вход на кафедру. Решение не было инстинктивным. Просто даже испуганная и дезориентированная, Кай не потеряла способность думать. Она не понимала, откуда в ее голове взялись революционные речи, но последствия были необратимы. Кайтен знала: необходимо сбежать, прежде чем Гармония придет за ней.
– Кай! – Виктор ударил по стеклу раскрытой ладонью. Он выглядел не менее шокированным, чем она сама. Уже то, что он побежал к ней, а не прочь из зала вместе с толпой, заставило Кайтен пожалеть о том, что она должна сделать. – Что это значит, Кай?
Кай посмотрела в его непонимающе распахнутые глаза, одними губами сказала «прости» и, вытирая на ходу кровь, покинула комнату управления. Он еще что-то кричал ей вслед и молотил руками по стеклу, но Кайтен не обернулась.
Она побежала сразу, как только оказалась на тесной лестничной клетке. Здесь пахло металлом и было настолько темно, что даже ее собственные руки тонули во тьме. Это был аварийный выход на случай неполадок с лифтами. Кайтен не представляла, куда он ее выведет, но ей нужно было выбираться. Дворец Знаний соединяло с остовом несколько технических переходов. Нужно было отыскать один из них. А уже по остову Кай могла попасть на нижние уровни.
Вскоре Кайтен услышала быстрые шаги. За ней бежали – судя по звукам, несколько человек. В боку кололо, из-за чего она не могла спускаться быстрее. Дополненность еле успевала подсвечивать стены и ступени, а затем выдала аварийное сообщение об опасности. Кайтен оказалась перед пропастью. Сгелитий обрывался прямо у ее ног, и пустота глубиной в неизвестность разверзлась между двумя лестничными пролетами. К счастью, провал оказался не очень широким, Кай могла перебраться через него. Но… Дворец Знаний – одно из самых важных зданий Гармонии. Как этот провал, вызванный то ли неверными расчетами, то ли плохим уходом за сгелитием, мог здесь образоваться?
– Она внизу! – крикнул женский голос, приглушенный расстоянием в несколько этажей.
«Они арестуют меня, – пульсировала навязчивая мысль. Ей вторила другая: – Они казнят меня».
Кайтен осторожно перебралась через пропасть на ступени, с замиранием сердца осознав, что опора больше не кажется ей надежной. Шаги незнакомцев были все еще далеко, а кто-то другой вдруг оказался совсем близко.
Из тени к Кайтен шагнул Джун. Это было не менее неожиданно, чем если бы на его месте оказался полицейский кинетик в маске. Джун жестом приказал ей молчать, схватил за руку и дотащил до ближайшего пролета, затем сделал со стеной что-то неуловимое для дополненности Кайтен – и чешуйки сгелития, составлявшие ее, сдвинулись достаточно, чтобы внутрь мог пролезть человек.
«Такие манипуляции портят металл», – отстраненно подумала Кайтен, затаскиваемая в тесную нишу. Проход закрылся у Джуна за спиной.
Они оказались в так называемом кармане, где хранился оставшийся после постройки сгелитий. Кайтен не знала, что во Дворце Знаний, не перестраивавшемся уже столько лет, есть подобные комнатушки. И уж тем более странно было, что подобные вещи знал Джун.
Кайтен попыталась что-то сказать, но выдавила лишь прерывистый всхлип. Побледневший Джун закрыл ей ладонью рот и сделал страшные глаза, показывая, что немного сдержанности сейчас бы не помешало. Кай кивнула, и, отняв ладонь (он испачкался в ее крови – дополненность успела выхватить размазанное пятно), Джун разместил на стене небольшое устройство. Четыре пары проволочек, выходящие из прямоугольной платы, делали его похожим на паучка.
– Плащ-невидимка, – с нервным смешком пояснил Джун.
Кайтен ничего не поняла. Он оттеснил ее поближе к паучку и занялся противоположной стенкой. Кай инстинктивно отпрянула, услышав отдаленный топот преследователей. «Они не увидели мою дополненность», – поняла она, глядя ошарашенно на устройство-паучок. Откуда у Джуна мог взяться такой глушитель?
За ее спиной почти беззвучно сместились сгелитиевые звенья, и Джун, не говоря ни слова, потянул Кай за собой. Они оказались в узком коридорчике с одной лишь лампочкой, неуверенно мерцающей в конце.
– Я пришел к тебе на лекцию, в общем… – Джун схватил ее за плечи, нетерпеливо заглядывая в глаза. – Опоздал немного, аудиториум уже закрыли. Решил послушать через вентиляцию… и что это было?
– Я не знаю! – наконец заговорила Кайтен, убирая со взмокшего лба челку, заправляя за уши пряди, прилипшие к влажным щекам. – Это были не мои слова! Я не представляю, что заставило меня говорить всю эту чушь.
– Да ладно, – во взгляде Джуна мелькнуло осуждение. – Нормально ты все сказала.
Кайтен пристально посмотрела на него, вытирая ребром ладони подбородок. Сильное кровотечение почти не беспокоило ее. Сейчас оно располагалось где-то в конце ее обновившегося списка проблем.
– У тебя есть что добавить? – Она постаралась спросить это спокойно. – Ну, чтобы сделать сегодняшний день совсем уж незабываемым.
Джун помедлил. Рваные всполохи далекой лампочки отражались в его широко открытых глазах. Губы дрогнули, словно он почти решился на что-то, но тут же плотно сомкнулись.
– О, умоляю, – неожиданно зло фыркнула Кайтен. – Законопослушные работники пиццерии с уровня Маркса не ломают сгелитий устройствами с черного рынка.
– Я – Монстр, – сказал Джун.
Иногда судьба преподносит все сюрпризы сразу – и сложнее всего не спятить от их количества и силы, с которой они сотрясают твой маленький мир и размеренный ход вещей в нем. К счастью, Кайтен умела отбрасывать эмоции на какое-то время. И когда все то немногое, что она в своей жизни ценила, рухнуло, она поступила наиболее здраво с учетом ситуации. Взяла себя в руки.
– Нужно проверить, не заблокировали ли мой счет, – глухо сказала Кай. – Возможно, еще удастся перевести креды в талоны. И кроме того, я не могу позволить, чтобы меня нашли.
– Я знаю одно место, – зашептал Джун. – Церковь. На первых порах ты можешь укрыться там.
– Я имею в виду, нельзя, чтобы у них оставалась сама возможность меня найти. Это значит… надо выйти из дополненности.
Слова застряли у Джуна в горле, пока он смотрел, как Кайтен опускает голову, чтобы снять линзу. Розовое стеклышко, такое хрупкое и могущественное, застыло на ее указательном пальце на долю секунды, а затем соскользнуло, растворившись во тьме. Нога Кайтен спешно сдвинулась: она решила не искушать себя возможностью передумать, – и тишину коридора прорезал едва слышный хруст.