ых наставлений.
Алистер видел сотни таких как Джун и знал, что разговоры бесполезны. Что попытки спасти его ни к чему не приведут. Что такие как Джун дохнут в поножовщине среди трущоб или сходят с ума от ломки. Что он не позволит Джуну портить Кайтен жизнь. И лучше бы ему просто сдохнуть где-нибудь в подворотне.
Джун едва не последовал совету, но Кайтен нашла его через пару дней в притоне. На этот раз она была одна. Она забрала его в больницу, где Джуна за пару месяцев поставили на ноги. После этого Алистера он не видел. Возможно, Кай пообещала подать на Воронова в суд, если тот еще когда-либо приблизится к ней или Джуну. Гармония не поощряла жестокости своих подчиненных. По крайней мере, той жестокости, которая могла стать общественным достоянием.
– Что ты здесь забыл?
Ощутив тень прежней беспомощности, он не знал, куда себя деть. Инстинкты звали его в бой, но когда речь идет о детективе Гармонии, инстинкты – не лучшие советники. «Его дополненность напичкана плагинами высокого уровня, – напомнил себе Джун. – Если сказать или сделать что-то лишнее, проблем потом не оберешься».
– В смысле, я могу чем-то помочь? – исправился он, опуская голову, чтобы не видеть насмешку в холодных глазах детектива.
– Мне казалось, это я могу тебе чем-то помочь, – весело сказал Алистер, пряча руки в карманы. – До сих пор так кажется. Но сначала первостепенное. Кайтен выходила на связь? Где она?
– Не представляю, – пожал плечами Джун, втайне радуясь, что это чистейшая правда. Вранье Воронов распознавал мгновенно. – Теперь ты будешь ее искать?
– Я с самого начала хотел взяться за это дело, – поделился Алистер со странной улыбкой. – Но потребовалось время, несколько психологических тестов… Видишь ли, Гармония должна была убедиться, что у меня нет никаких привязанностей и личных мотивов в отношении преступницы, с которой я когда-то спал.
У Джуна дернулся глаз.
– Мне удалось убедить руководство, что Кайтен Винг для меня – не более чем грязь под ногами. Что наши пути разошлись задолго до того, как она двинулась умом. Что я найду ее и приволоку в Дознавательскую. – Взгляд Воронова стал испытующим. – Ничего хорошего ее не ждет в любом случае. Гармония не простит ту мерзость, что она вылила на нее во Дворце Знаний. И никто не будет возражать, если я, хм, решу наверстать все то, что мы с Кай по твоей вине когда-то упустили.
Джун совладал с собой: заставил ноги намертво примерзнуть к полу, а лицо – застыть. Алистер Воронов был редкостным ублюдком, но его слова имели конкретную цель. Он не делился планами – он пытался спровоцировать Джуна на эмоции, лишь бы хоть на четверть шага приблизиться к Кайтен.
– Удачных поисков, – отозвался Джун и, превозмогая немеющие руки, вытащил из внутреннего кармана куртки рабочий планшет. – Может, хочешь заказать пиццу?
Алистер усмехнулся и поправил шарф. Мелькнул тонкий шрам, пересекающий горло, – он порядком зарубцевался и стал менее заметным, чем пять лет назад.
– Нет. Передавай ей привет, если вдруг встретишь.
Когда Алистер покинул «Пиццериссимо», Джун едва удержался, чтобы не запустить планшет в стену. Желание сломать что-то было нестерпимым, поэтому Джун от души пнул один из ящиков, преграждавших путь во внутренние помещения. В ящике было что-то тяжелое, и он даже не сдвинулся. А вот ушибленная нога неприятно загудела.
– Ты что, больной? – возмутился кто-то из коллег, но Джун его почти не слышал. Он опустился на ящик и спрятал лицо в ладонях.
Ненависть и бессилие – самое невыносимое сочетание. Знать, что ты должен делать, но не мочь сделать ничего. Когда Джун был Монстром, все ощущалось совсем по-другому. Не существовало ни одной системы, которую нельзя было взломать, – требовалось лишь найти подход. Не было ни одной структуры, способной защититься от кода его вируса, – требовалось только потратить на ее изучение достаточно времени. Не было нерешаемых – хотя бы в перспективе – проблем.
Джун думал, что теперь они с Кай станут больше общаться. Что он сможет хотя бы частично отплатить ей за заботу. Что поможет ей адаптироваться к нижним уровням Цитадели, станет для нее тем другом и защитником, которым всегда мечтал быть. Он был готов на многое. Но ей ничего от него не было нужно.
Кайтен сразу отказалась идти в церковь и искать убежище там. Она сказала, что не может подвергать опасности знакомых Джуна, потому что через них Гармония может выйти на него. Что раз он – Монстр и главный подозреваемый в недавних убийствах, ему необходимо залечь на дно и не высовываться. Она лишь попросила свести ее с эмиссаром Тайного Общества. «Дальше разберусь сама». Вот и все.
Последний раз они виделись два месяца назад – встретились почти случайно в баре на уровне Паскаля, где заключались местные сделки. И, судя по всему, Кайтен действительно со всем разобралась. Она не выглядела счастливой, но Джун, по правде говоря, не ожидал, что она втянется в жизнь нижних уровней так быстро – и даже найдет себе что-то вроде работы по специальности. Кайтен ничего ему не рассказала – для его же безопасности. Даже оказавшись вне закона, в условиях намного худших, чем Джун, она его защищала. А он мог только отправлять Виктора, Алистера и прочих делегатов Гармонии ни с чем из душного «Пиццериссимо». И это его не устраивало.
За четыре месяца не взломали ни одного здания. Импульсы больше не убивали людей через дополненность. Гармония просто вела охоту на ведьм – лениво и неэффективно, как всегда, забыв об угрозах пострашнее.
И если для Джуна существовало время, когда стоило возродить Монстра и снова начать на что-то влиять, то это время наступало прямо сейчас.
13Кайтен
Стакан из переработанной бумаги был таким тонким, что степень его заполненности легко угадывалась даже в полумраке заведения. Такие стаканы быстро промокали, и Кайтен приходилось выпивать кофе почти залпом, морщась и обжигая язык. Когда-то она предпочитала кофе дорогого бленда, для удовольствия разбавленный молоком, с натуральными сливками и дыневой карамелью. Теперь Кай пила что придется, концентрированное, омерзительно горькое – чтобы проснуться.
В утренние часы бар томился без посетителей. На освещении здесь экономили, но Кайтен так было даже лучше. Без дополненности ее протез был практически бесполезным. Кай удалось раздобыть специальные очки – они уравновешивали особенности ее глаз, делая мир тусклым, но более-менее четким. Он и ощущался примерно так.
Старый планшет на барной стойке перед Кай издал протяжный писк. Погруженная в мысли, она едва не свалилась со стула от испуга и отчаянно забормотала «Нет, нет, нет!», увидев огромное сообщение о внутренней ошибке. Сделать ничего было нельзя, и Кайтен разочарованно уставилась на потухший экран. Работа последних двух часов погибла.
Это был непростой планшет. Кай досталась модель почти полувековой давности, незнамо как обнаружившаяся на нижних ярусах Цитадели. В те дремучие времена проектирование чего угодно, от временных зданий до сложных киберсистем, еще не осуществлялось через инструменты дополненности. Специалисты работали на мощных планшетах. Кайтен не была уверена, что у нее получится, но, как оказалось, привыкнуть можно к чему угодно. Другое дело, что этот технический динозавр то и дело перегревался и отключался, не сохраняя прогресс. Обычно Кай просто делала резервные копии каждые пару часов на отдельный носитель. Но именно эту пару часов она пересохранить не успела.
Выдохнув и смирившись с предстоящим квестом по ремонту планшета (заниматься таким могли лишь проверенные люди, и найти их было непросто), Кайтен уронила голову на скрещенные руки. Она старалась ни о чем не думать. Ее положение все еще оставалось слишком сюрреалистичным, чтобы по-настоящему принять его, поэтому оставаться наедине с мыслями было невыносимо. Работа для Тайного Общества обычно занимала ее – рассчитывать маршруты для контрабанды по тайным артериям остовов было интересно. Хоть какая-то замена фрактальным городам, отныне потерянным, – как и родная квартира на хорошем уровне, блестящее будущее, успевшее помаячить перед глазами, отношения с парнем мечты…
Ну нет, это уже слишком.
Выругавшись (подобное случалось все чаще) и встав, Кайтен подошла к кофемашине. Пошарив в карманах своей великоватой на пару размеров, но теплой зеленой куртки, она выудила смятый красный талончик и сунула в специальный слот. Машина, немного поворчав, выплюнула билетик. Кай выругалась повторно, разгладила талончик и попытала удачу еще раз. Получив наконец новую порцию двойного эспрессо, она хотела было подхватить планшет и выйти на улицу. Ее остановили крики и грохот со второго этажа, а затем – вибрация. Кажется, она исходила из самого центра временной постройки.
Баром «Одноглазый койот», где Кайтен жила последние четыре дня, управляла Вера Фиск, вдова некогда известного криминального авторитета. Кай слышала, что после его бесславной кончины на заведение появились претенденты. Каково же оказалось их удивление, когда вместо беззащитной женушки, вечно прятавшейся за спинами громил своего мужа, они встретили свирепую и авторитарную женщину, решавшую проблемы такими методами, что даже повидавшим жизнь преступникам расхотелось становиться одной из таких проблем. «Койот» и бизнес мужа остались при Вере, и мало кто рисковал ей перечить. Такой сорвиголова существовал всего один – ее пятнадцатилетняя дочь Саша, отчаянно бунтующий подросток и, судя по тому, как окружение отзывалось на ее эмоциональные всплески, – кинетик.
– Саша, вернись! – донеслось сверху, но заплаканная девочка уже неслась по ступенькам вниз. От каждого ее шага сгелитий сотрясался, передавая часть своих колебаний и Кайтен.
– Иди к черту, я тебя ненавижу! – заорала Саша.
Пустой стаканчик, оставленный Кай на стойке, опрокинулся и укатился на пол. Едва девочка выбежала за пределы «Койота», вибрации ослабели и, когда Вера показалась на лестнице, совсем сошли на нет.