– Неплохо, судя по всему, – сдержанно улыбнулась Кайтен, отхлебнув чая. – Джун был проблемным ребенком, мне он достался проблемным подростком, но сейчас, спустя столько лет, мне нравится думать, что после него я выдержу что угодно.
– Мне сложно даже представить. – Ладони Вика обхватили горячие бока кружки, на лице читалось сочувствие. – Как это было, когда Джун… когда обнаружилось, что он не может подключиться? Он же был совсем юным.
– Трудно, – лаконично ответила Кай. – Но он – почти единственное, что напоминает мне о семье. Он мне дорог.
В двенадцать Джун днями не выходил из комнаты. В четырнадцать раздобыл где-то взломанные линзы, и попытка подключиться закончилась для него микроинсультом. В пятнадцать он связался с плохой компанией. Кайтен радовалась, что все это позади. Подняв глаза на Виктора, она вдруг почувствовала, что в нем что-то неуловимо переменилось: чуть сильнее выровнялась спина, увереннее стал взгляд.
– Кай… Раз Джун – твоя семья, я буду относиться к нему соответствующе.
Кайтен смущенно посмотрела в свою кружку. Виктор без особых колебаний забегал вперед в своих предположениях об общем будущем. И пусть Кайтен не могла сказать, что ей это не нравится, она решила сменить тему.
– Как проходит расследование того взлома на уровне Кинга?
Виктор неловко кашлянул.
– Прости, Кай, это засекреченные данные.
– Да, конечно. Постоянно забываю, что у вас все строго.
– Лучше ты расскажи, как продвигается твое исследование фрактальных структур в градостроительстве.
Кайтен недоуменно подняла брови.
– Откуда ты?.. – Она запнулась, но тут же удивление сменилось пониманием. – Ты ходил на мои лекции!
– По рекомендации дяди, – с улыбкой кивнул Виктор. – Он архитектор, как и ты. Ты могла о нем слышать: в свое время разрабатывал планировку Галилея…
– Погоди-ка… – Сердце Кайтен ухнуло куда-то вниз. С планировкой уровня Галилея у нее ассоциировалось только одно имя. – Твой дядя – Маркус Нэш?
– Ага.
– Ничего себе. – Она нервно побарабанила ногтями по столешнице.
В памяти промелькнули три лекции, которые она успела прочитать во Дворце Знаний. Не ляпнула ли она какую-то глупость? Достаточно ли доступными для понимания были ее голографические чертежи? Маркус Нэш был светилом отрасли многие годы, и такое совпадение – он дядя Виктора! – правда застало Кай врасплох.
– Я не знала, что Маркус Нэш посещает любительские лекции, – тихо сказала она.
– Ну, твои лекции он любительскими не считает. – Виктор был доволен, что смог ее обрадовать. – Он сказал, что я буду дураком, если не попытаюсь познакомиться с такой умницей. Конечно, это было в шутку, но…
– А тебе-то как мои лекции? – хмыкнула Кай, тщательно скрывая, насколько польщена.
– Честно говоря, порог вхождения в тему фрактальных городов для меня оказался высоковат. Всю лекцию я смотрел на тебя и думал… Кайтен Винг. Кайтен – «небесная кара». Чем руководствовались родители, давая ребенку имя в честь японской торпеды, управляемой камикадзе?
– Им просто понравилось, как это звучит. Никаких подтекстов.
Виктор хохотнул.
– Глобализация – страшная штука. Но мне тоже очень нравится… Кай-тен.
Ее имя из его уст и правда звучало по-особенному. Кай очень старалась не покраснеть. Виктор продолжил:
– Вскоре после той лекции я обнаружил, что мы работаем в одном здании, и не смог ослушаться дядюшку. Что было дальше, ты знаешь.
– Значит, чтобы удовлетворить любопытство по поводу моего имени, ты и решил обсуждать со мной выставки, провожать до дома, знакомиться с моим подопечным и пить чай у меня на кухне? – приподняла брови Кайтен. – Ты мазохист?
Виктор усмехнулся и придвинулся ближе. Кай надеялась, что саркастическая улыбка, застывшая на ее губах, еще не превратилась в смущенную.
– Если это обязательное условие, мой ответ – «да».
Они одновременно потянулись вперед, рискуя опрокинуть дымящиеся кружки, а затем… ничего не произошло.
– Все в порядке? – спросила Кай, отстранившись.
Остекленевший взгляд Виктора говорил о том, что в его дополненности отобразилось что-то важное.
– Черт, – выпалил он, вскакивая. – На уровне Кюри проблемы. Что-то взломали.
Скороговоркой пробормотав что-то вроде «Прости-пожалуйста-я-должен-бежать-спасибо-за-чудесный-вечер-завтра-увидимся», Вик умчался вместе со всеми романтическими надеждами Кай. Заперев дверь, она вернулась на кухню, где от кружек все еще валил пар, а конфеты соблазнительно поблескивали укутанными в фольгу боками.
Зрелище показалось Кай унылым, поэтому она спрятала конфеты в шкаф, вылила чай Вика в раковину и сунула кружку в посудомойку: она терпеть не могла беспорядка. Затем, взяв свою чашку, Кай подошла к окну и нажала вмонтированную в подоконник кнопку. Поднялся навес, который отделял ее квартиру от огромного пространства уровня, названного в честь итальянского химика Авогадро.
«Уровень Кюри – прямо надо мной», – вспомнила Кайтен. Она не волновалась за Виктора – как инженеру службы безопасности, ему грозила разве что бессонная ночь. Ей было не по себе от мысли, что именно могло произойти, каким образом те, кто не согласен с укладом Гармонии, решили выразить свое недовольство сейчас.
Город еще не спал. Из приоткрытых окон других остовов и временных зданий лился приглушенный свет. Кайтен жила почти под самым потолком, и с высоты ей открывалось целое неоновое море нижней части уровня. Воздух остывал, и первые этажи Авогадро уже затопила туманная дымка, но вывески продолжали отчаянно мигать из наступавшей мглы.
Виктор проговорился, что на Кюри что-то взломали. Не надо быть детективом, чтобы понимать: речь шла о временном здании. Подобные случаи участились – именно поэтому, пытаясь взять контроль над ситуацией, Гармония ввела комендантский час. Но этого явно было недостаточно.
Первый такой взлом произошел в кинотеатре: кибертеррорист запустил в код уровня вирус, воздействующий на каркасные звенья сгелития, и однажды ночью здание просто сложилось в компактный куб металла. Дежурные работники получили предупреждения на свои планшеты и спаслись. Но запертый в подсобке шутниками-приятелями студент встретил там свою смерть.
Кайтен надеялась, что сейчас произошло что-то менее серьезное, без жертв. Необъяснимая тревога крепла с каждой новостью. Меньше всего на свете Кайтен хотелось, чтобы вернулись неспокойные времена. Последствий Отключения было вполне достаточно для Цитадели.
Кайтен вновь опустила навес и задержала взгляд на верхней левой точке в поле зрения. Текстуры и сглаживания начали сползать, как шелуха, заставляя воспринимать то, что было на самом деле. Дополненность перешла в спящий режим, и киберглаз за несколько секунд подстроился под линзу.
Реальность квартиры Кай и сама по себе была симпатичной. Да, без линзы здесь оказалось чуть темновато: во второй половине суток в целях экономии мощность электричества понижалась. Но в целом, Кайтен сделала все, чтобы превратить свое жилище в уютное и функциональное гнездышко.
До Полного Отключения она с родителями жила в том же остове, но двумя уровнями ниже, всего в паре пролетов над квартирой Джуна. Когда Гармония решила, что утративших связь с дополненностью стоит отделить от пользователей, Кай переехала сюда, на Авогадро. Хорошая инфраструктура, качественное жизнеобеспечение – у Кайтен было все, чтобы привыкнуть к новому укладу и сосредоточиться на любимой работе. В ее жизни наконец воцарились спокойствие и уверенность, а безымянные взломщики пытались их отнять. Не только у нее – у всей Цитадели. Кайтен надеялась, что рано или поздно их найдут и остановят.
ЗДРАВСТВУЙ, ТОРПЕДКА
Надпись, вдруг протянувшаяся по светлой плитке стены, попала в поле зрения Кайтен, когда она собралась отнести в мойку свою кружку. Прошло несколько секунд, прежде чем Кай пришла в себя, удивляясь тому, каким тяжелым стало ее дыхание и как безумно, вне всяких метафор, заколотилось сердце. Что за глупая шутка?
Надпись не могла быть сообщением, отправленным через мессенджеры ее дополненности: этот шрифт отсутствовал в системе. Неужели ее профиль взломан? Вирус? Внутри Кайтен все сжалось от страха. Нужно завтра же разобраться с этим.
Она беспомощно огляделась: кухня была по-прежнему уютной, техника сверкала чистотой, конфеты в приоткрытом буфете отчаянно соблазняли блеском оберток. Реальность почти не уступала виду, который кухня принимала в дополненности. Осознав это, Кайтен тяжело оперлась на стол.
Даже если в ее профиль запустили вирус, она не смогла бы увидеть эту надпись. Ведь на момент столкновения с ней дополненность была отключена.
4Джун
Обувь жала. Даже находясь перед Гасом и его бандой, Джун не мог думать ни о чем другом. Стопы горели, но это была неизбежная жертва сегодняшнему предприятию. Ведь если бы Джун не раздобыл эту пару ботинок, ему пришлось бы идти к Гасу без плана Б. Мысль слегка утешала, но навязчивая боль в поджатых пальцах ног подтачивала уверенность Джуна в себе. Собравшись, он заставил себя в упор посмотреть на Гаса и сдержанно ему улыбнуться. Джун ни во что не ставил этого типа, но четверых окружавших его громил игнорировать не стоило.
Главарь банды Пантер был года на три старше самого Джуна, но крохи власти, собранные в трущобах Эвклида, делали его опасным. Он не отличался красотой: выразительный крючковатый нос, черные, глубоко посаженные глаза. Жидкие усики подрагивали, когда Гас пытался скалить порченые зубы. На пантеру он ничуть не походил. Гас родился вне дополненности, а значит, никогда не видел обучающих фильмов о больших кошках в дикой природе и название банде подбирал наобум. Впрочем, вряд ли ее членам было дело до таких нюансов. Вздувшиеся вены на толстых шеях, налитые кровью глаза и учащенное дыхание выдавали, что именно держит их рядом с нервным, тщедушным Гасом. Он платил им праймином. На нижних уровнях оборот кроваво-красных капсул почти не контролировался, и зависимых здесь было предостаточно. Их присутствие добавляло непредсказуемости.