одом из ангара находилась машина для его программирования. Подобные были у Кайтен в офисе, и она знала, что работают такие машины только через дополненность. Так что среди этих людей могли быть пользователи. Правда, характерных розовых отблесков в их глазах Кай не видела.
– Мы – Справедливость, – пафосно произнес Людвиг.
Кайтен присмотрелась к нему внимательнее. Это был высокий и очень худой юноша; синие штаны в тон пиджаку собирались крупными складками вокруг тонких ног. Светло-рыжая борода росла клочками, но Людвиг, очевидно, не терял надежды с ее помощью придать своему лицу благородства. Когда он улыбался, сверкая ослепительно белыми ровными зубами, было слишком очевидно, что они появились у него недавно. Несмотря на явную тягу к прекрасному, этот человек выглядел как покалеченный грызун, которого вытащили из канализации и привели в порядок, – но увы, лишь в относительный.
– Сопротивление, – догадалась Кай.
– Да! – просиял Людвиг. – Мое имя вы уже знаете, я здесь главный по технической части. А это Хейли и Юрий, мои ассистенты. Толку от них пока немного, но я предпочитаю смотреть в будущее с надеждой.
Хейли, та самая темноволосая девушка, что принесла Кай воду, недовольно закатила глаза. Флегматичного очкарика Юрия замечание Людвига, кажется, совсем не задело.
– Расскажите мне про ЭКЗО, – попросила Кайтен, понимая, что ее имя здесь всем известно, и не видя особого смысла в расшаркиваниях. Ей обещали объяснения. Она хотела их получить.
– Мы пока точно не знаем, что это… – наморщил лоб Людвиг. Ему такое положение дел причиняло явный дискомфорт. – Какая-то аббревиатура, название совокупности интерфейсов, каждый из которых способен на определенные вещи по отдельности, а вместе… Это мы можем узнать, только собрав их все.
– И мой глаз, насколько я поняла, содержит один из этих загадочных интерфейсов?
Сама мысль о том, что она носит в собственной глазнице нечто столь желанное для сопротивления и для Маркуса Нэша, казалась совершенно дикой.
– Да, именно. – Людвиг кивнул, засовывая руки в карманы брюк и тем самым создавая еще больше выдающих его худобу складок. – Вы вытащили джек-пот. Всего таких протезов было восемь. Их поставили тем, кто пострадал от импульса, вызвавшего воспламенение в линзах дополненности. Почти семнадцать лет назад, если я не ошибаюсь?
Кайтен кивнула и обхватила себя руками. Здесь было прохладно.
– Откуда вообще взялись эти интерфейсы? Кто додумался прятать такое в обычных протезах?
– Какой-то извращенец, определенно, – хмыкнул Людвиг. – Мы этого не знаем. И, возможно, никогда не узнаем. Но, – он развел руками, – пожалуй, это не так важно, как власть, которую интерфейсы ЭКЗО дают. И как борьба за нее, разгоревшаяся прямо под носом у Гармонии.
– Маркус Нэш, – выпалила Кайтен. – Вы говорите о борьбе с Маркусом Нэшем, так? Он нашел способ вывести меня из-под защиты Гармонии, а затем покушался на мою жизнь. Как давно, говорите, вы знаете о моем существовании?
– Чуть больше полугода.
Чуть больше полугода. Кайтен медленно выдохнула. Чуть больше полугода назад были осень, работа в «СтимКо» и дыневый латте по утрам.
– И… почему вы не попытались связаться со мной тогда?
Вообще она догадывалась почему. Потому что Кайтен Винг образца прошлой осени без раздумий донесла бы Гармонии. Ей не было дела до сопротивления. У нее все было в порядке.
– Я пытался, – возразил Людвиг, оттопырив указательный палец. Ноготь на нем отсутствовал. – Один из интерфейсов, который мы уже освоили, отвечает за связь по особому протоколу и позволяет транслировать сообщения для всех носителей этих протезов независимо от дополненности. Без возможности быть зафиксированным в истории пользователя. Но почему-то с этим были трудности. Возможно, я ошибся в настройках, и сообщения просто терялись на полпути.
Кайтен охнула. В тот вечер, когда Виктор ушел разбираться с последствиями взлома здания, а она стояла на кухне, созерцая город из окна…
– Они не терялись на полпути.
Людвиг выглядел так, словно получил самый желанный подарок на день рождения.
– То есть вы все-таки получали что-то через интерфейс связи?
– Около пяти сообщений, – вспомнила Кай.
– Я отправлял намного больше.
– Ну, те, что я получила, напоминали угрозы. «Привет, Торпедка», «Тебе не спрятаться»… Сначала я думала, что подхватила вирус, но когда оказалось, что мой профиль чист…
Она запнулась, решив не говорить, что считала себя сумасшедшей. Пусть ее окружали сейчас не те люди, на которых хотелось производить впечатление, но и вести себя как робкая простушка тоже не стоило. Поэтому Кайтен молча следила, как брови Людвига ползут вверх, как лицо начинает светиться внезапным озарением.
– Кай-тен, – радостно выпалил он по слогам и хлопнул в ладоши. Хейли за его спиной поморщилась. – «Торпедка». Похоже, в интерфейсе связи есть баг с конвертацией текста. Протокол сводит все слова к цифровому языку, а при передаче сообщений преобразование в один из официальных языков Цитадели происходит несколько раз. Получается, сообщения, достигшие вас, пришли под несколькими слоями буквального, неточного перевода!.. Юрий, – бросил Людвиг через плечо, и тот выпрямился, услышав свое имя. – Сгоняй проверь, что происходит с текстом сообщений после обратного преобразования.
Юрий молча кивнул и покинул ангар.
– Вы сказали мне обернуться, когда дополненность моей подруги атаковали, – сказала Кайтен.
– О, да, помню. Я находился рядом с транслятором и увидел, что в профиле человека рядом с вами происходит что-то неладное. Рад, что вам тогда удалось ее спасти. И соболезную, что во второй раз не удалось.
Вряд ли Людвиг задумывался над тем, как прозвучат его слова, но для Кайтен они оказались сродни оплеухе. Следом за вспыхнувшим чувством вины пришла злость: эта Справедливость могла бы добраться до нее раньше. У них были десятки возможностей привлечь ее внимание. Они могли не церемониться и похитить ее, на худой конец. И Киру эта чертова война за набор программок не зацепила бы.
– Мы бы с удовольствием забрали вас раньше. – В ангар вошел незнакомый мужчина в черном пальто, высокий и широкоплечий, с зачесанными назад светлыми кудрями. – Но мы не похищаем людей, живущих в Гармонии. Мы не успели перехватить вас после инцидента во Дворце Знаний, мисс Винг. А потом вы уже были под защитой Тайного Общества.
Кем бы ни был этот человек, он словно прочитал ее мысли. Его лицо – крупный нос с горбинкой, густые брови, глубоко посаженные серые глаза и ямочка на гладко выбритом подбородке – показалось Кай смутно знакомым. Следом за мужчиной подоспел профессор Кверти, сменивший пестрый халат на сдержанную серебристо-серую робу.
– О, Каз. – Людвиг подобострастно улыбнулся. – А я как раз вводил Кайтен в курс дела.
– Очень хорошо, – кивнул названный Казом, и Кайтен вдруг поняла, где уже видела этого человека.
Казимир Лукаш, глава благотворительной организации «Справедливость», занимавшейся вопросами сепарантов. Несколько лет назад Кай обращалась к ним за помощью в оформлении документов, необходимых Джуну для работы. Но Справедливость, о которой говорил Людвиг, которой горели глаза всех присутствующих, была гораздо больше, чем маяком в бюрократическом аду Цитадели.
– Я вас знаю, – сказала Кайтен, глядя Лукашу в глаза. Тот вежливо улыбнулся.
– Боюсь, теперь меня знает вся Цитадель: этим утром Гармония объявила меня в розыск. Кстати, по тому же обвинению, что и вас, мисс Винг. Разжигание смуты и антигосударственная пропаганда.
– Это не слишком вас расстроило, – заметила Кай.
– Это было неизбежно. Невозможно, ведя борьбу, вечно оставаться в тени. А мы здесь ведем борьбу.
– Против Гармонии.
– Именно.
Что ж, это Кайтен понять могла. Оказавшись на нижних уровнях, она увидела, насколько Гармония несправедлива, авторитарна и жестока. Ее безликость была не знаком смирения, но маской преступника, крадущего чужие жизни. Ее лозунги о плодотворном сосуществовании пользователей и сепарантов были пустыми словами.
– И вы надеетесь свергнуть ее с помощью этих… интерфейсов?
Казимир Лукаш разгладил невидимую складку на рукаве.
– Я думаю, эти интерфейсы как минимум качнут чашу весов в сторону Справедливости. Если, конечно, мы сумеем собрать их раньше, чем наш новый именитый конкурент.
– Значит… – Кай недоверчиво прищурилась, поняв, что Казимир имеет в виду Маркуса Нэша. – В конечном итоге вы тоже хотите вырезать мой глаз.
– Мы хотим обменять его на более безопасный для вас вариант. Раймонд, – он кивнул на профессора Кверти, увлеченно рассказывающего что-то Хейли, – предпочел взять глаз у донора, я сам выбрал электронную модель, наиболее похожую на мой настоящий глаз…
Кайтен присмотрелась. Левый глаз Казимира Лукаша действительно был искусственным, но зрачок реагировал на свет, а рисунок пепельно-серой радужки оказался очень близок к естественному.
– Значит, у вас тоже был этот протез… с интерфейсом ЭКЗО.
– Верно, – кивнул Казимир. – И поверьте, за пределами моей глазницы он оказался гораздо полезнее. – Он вздохнул и расправил плечи. – Я надеюсь на ваше сотрудничество, мисс Винг. Если вы решите присоединиться к Справедливости, это будет большая честь для всех нас. Мы знаем, что вы очень талантливый архитектор. Но я не буду скрывать, что наша миссия – не самое безопасное предприятие…
«Моя жизнь – не самое безопасное предприятие, – мрачно подумала Кайтен. – Присоединиться к сопротивлению сейчас – единственный способ повысить мои шансы прожить еще немного».
Казимир Лукаш, конечно же, не мог об этом не знать. Но он предпочел поддерживать иллюзию, будто у нее есть выбор, тем самым подчеркивая, что выбора нет. Когда-то Кайтен сочла бы этот подход здравым дипломатичным решением, но теперь он скорее казался похожим на жестокую шутку.
Безошибочно определив, к какому ответу она склоняется, Казимир Лукаш благодарно кивнул и протянул ей широкую ладонь.