ая собиралась устранить его, то второму нужен был кто-то с мозгами, чтобы вывести Справедливость на новый уровень. Через подкупы, симуляции и множество других рисков им удалось вывести Лута из-под крыла Гармонии – там он считался мертвым. Зато в Справедливости появился некий Людвиг – щеголеватый гений, преданно заглядывающий в рот своему спасителю.
Джун взял кружку с кофе, отхлебнул немного, проверяя, достаточно ли Хейли положила сахара, и, удовлетворенно хмыкнув, вышел из комнаты. Машина Второго Порядка никуда не убежит.
Мимо тут же проехала управляемая тележка с медицинскими инструментами, едва не сбив Джуна с ног. У Справедливости была собственная клиника с новейшей аппаратурой. Джуну пришлось провести там муторный и чрезвычайно бесящий день в самом начале: профессор Кверти, не слишком доверяющий суждениям Лута, распорядился провести для Джуна полный медосмотр. Кажется, профессора разочаровал тот факт, что его кровь была чиста от праймина (наличие в ней алкоголя никого не смутило). В той же клинике Джун навещал Кайтен после операции.
Джуну казалось, он завис в подобии лимба, оторванный от жизни в Гармонии, но пока не допускаемый до полноценного посмертия в Справедливости. Хоть Людвиг и нарек его своим преемником и лучшим учеником, Джун еще не ощутил за этими словами ничего реального. Машины из прежних времен в поисках истории происхождения загадочных интерфейсов тут разбирал и тестировал каждый, чьи руки росли из правильного места.
Он пересек коридор и оказался в общем отсеке. Стены, пол, низкий потолок – все здесь было безнадежно серым. Лишь темно-красные надписи на дверях лабораторий, серверных и залов для митингов хоть как-то разбавляли обстановку.
Не успел Джун присмотреться к суетящимся сотрудникам Справедливости в поисках знакомых лиц, как из ближайшей двери вышла Кайтен. Увидев его, она радостно улыбнулась. Джун хотел было подойти и обменяться впечатлениями о работе на революцию, но следом за Кай из проема показался Казимир Лукаш. Улыбка Кайтен стала извиняющейся. «Прости, дела», – сказала она одними губами. Лукаш, встретив взгляд Джуна, кивнул ему и тут же возобновил прерванный разговор, увлекая Кайтен за собой вглубь базы. Джун почувствовал себя уязвленным, глядя им в спины.
За эти два месяца волосы Кайтен отросли еще сильнее. Она перекидывала черную косу через плечо, а то, что раньше было челкой, перехватывала заколками. Одна или две тонкие пряди то и дело выбивались. Видеть Кай такой было непривычно, но еще удивительнее было видеть ее без киберпротеза. Теперь оба ее глаза были одинаково карими – и если бы Джун не знал, что один искусственный, то никогда бы не догадался. Она выглядела как обычная девушка с нижних ярусов Цитадели.
В Справедливости Кайтен помогала Казимиру с перемещениями. Лидер сопротивления доверил ей свою безопасность, и Кай усердно трудилась над тем, чтобы это доверие оправдать. Джун же не питал к Казимиру Лукашу никакой симпатии. Не то чтобы у него был веский повод его недолюбливать – из-за каких-либо неправильных слов или сомнительных поступков. Эта неприязнь была сродни той, что Джун испытывал к Виктору. Слишком идеальный.
Лукаша все любили и уважали. В его броне хорошего парня, пекущегося о благополучии Цитадели, не было видимых трещин. Он вел себя подчеркнуто вежливо и дружелюбно со всеми и, что бесило сильнее прочего, проводил много времени с Кай. Джун бы с радостью углядел в нем какие-то изъяны, всю ту гниль, что делает человека человеком. Но сейчас он видел лишь формирующийся культ личности вокруг честного (пока не доказано обратное) политика, в отличие от Гармонии готового показывать свое лицо.
– О, Джун!
Вздрогнув от неожиданности – он привык чувствовать себя невидимым в этом революционном муравейнике, – Джун остановился посреди зала и обернулся. Лут, широко улыбаясь, шагал навстречу. Темно-синий костюм сидел на нем как на вешалке, начищенные до блеска ботинки наступали на протирающие пол штанины. Джун уже советовал Луту их подворачивать, но тот не особо поддавался, считая, что это как-то по-уличному. Швеи же, к сожалению, в Справедливости пока не было.
– Что такое? – Джун поставил кружку с недопитым кофе на ближайший столик, подвинув разбросанные там платы. – Твой антивирус наконец справился с фантомными проблемами в системах и я могу получить свое Логово обратно?
– Это и мое Логово тоже, – напомнил Лут.
– Ага, еще скажи, что костюм этот не у Каза стащил, пока он не видел.
Лут нахмурился. Еще меньше, чем обращение «Лут» при посторонних, ему нравилось, когда Джун обличал его попытки походить на Казимира Лукаша. Джун понимал, что у этих двоих своя история и Лут обязан лидеру сопротивления всем. Но такое явное обезьянничанье не могло не забавлять и не провоцировать на остроты.
– Я сделаю вид, что этого не слышал, – недовольно проговорил Лут, засовывая руки в бездонные карманы пиджака. – Сегодня будет очень важное объявление в главной переговорке. Я хочу, чтобы ты присутствовал.
– Ты уверен? – Джун поднял бровь.
В переговорке, или за Круглым Столом, как говорили местные, обсуждались и принимались важнейшие решения Справедливости. И он искренне сомневался, что основной состав этих собраний будет рад его присутствию.
– Ну да. – Лут задумчиво потер подбородок. – Если пообещаешь при посторонних называть меня Людвигом.
– Надо подумать, – ухмыльнулся Джун.
– Подумай, – кивнул Лут, немного помявшись. – А сейчас у меня важное поручение от Каза.
– Так что там с Логовом? – крикнул Джун ему вслед.
– Спроси у Юрия! – донеслось уже из проема кабинета Лута, прежде чем дверь захлопнулась.
Ни с каким Юрием Джун пока не знакомился, но, скорее всего, имелся в виду рослый, флегматичного вида парень, ошивавшийся вокруг Логова, пока Хейли проводила инвентаризацию. С горем пополам разобравшись, где находится ремонтный ангар, Джун действительно застал предполагаемого Юрия – тот выходил из Логова с небольшим ручным пылесосом. Его рабочий комбинезон и левая щека были испачканы машинным маслом.
– В сгелитии пола мусора было больше, чем пунктов в манифесте Каза, – просто сказал Юрий, встретив недоуменный взгляд Джуна.
– Не слишком лояльная шуточка.
– Я присоединился к Справедливости в обмен на возможность шутить не слишком лояльные шуточки.
Точно. Джун вспомнил, как кто-то обсуждал историю этого Юрия в столовой. Тот работал техником в одной из пищевых корпораций Цитадели и от скуки запугивал новичков рассказами о ногтях и крысиных хвостах в банках паштета из гусиной печени. В конце концов кто-то счел его юмор граничащим с антиправительственной пропагандой, и Юрию пришлось быстро сменить вектор развития своей карьеры.
– Ясно, – ответил Джун уже оживленнее. – Спасибо, что прибрался.
Юрий пожал плечами, сел на лавку и принялся вытряхивать содержимое пылесоса в черный мусорный мешок.
– Слыхал, что творится на Маркса? – спросил он, не поднимая взгляда.
– Нет, – насторожился Джун.
– Опять стычки. На площади Единства.
– «Друзья кинетиков»?
– Угу. – Юрий постучал по контейнеру, вытряхивая последние клочки пыли вперемешку с фантиками от жвачек. – Опять захватили какую-то девушку-кинетика из наших, вот Друзья и выразили недовольство с помощью бомб со слезоточивым газом.
Джун даже догадывался, кто снабдил ими протестующих.
– Теперь, – продолжил Юрий, – площадь окружена, и бедолаг по одному вылавливают для дознавательских… Хотел бы я сейчас быть с ними.
– Там кто-то из твоих знакомых?
– Брат.
– Сочувствую.
– Не стоит. Родители всегда любили его больше, – пробормотал Юрий, отряхивая руки. Он шутил с непроницаемо серьезным лицом. Неудивительно, что рассказы о ногтях и хвостах так впечатлили его бывших коллег.
– Слушай. Та девушка-кинетик, которую захватили… какие там у нее были способности? – Джун старался говорить достаточно ровно, боясь признаться даже себе, что спрашивает о Майре. Он не видел ее и Сонми с прощания на лестничной клетке, а возможность следить за ними, чтобы знать, что все в порядке, у него отняли вместе с Логовом.
– Крутые. – Юрий встал, подхватил мешок и зашвырнул его в угол. – По-моему, она плавила металл прикосновением.
– Действительно. – Джун с трудом сдержал вздох облегчения. Впрочем, напомнил он сам себе, Майра и Сонми могли быть среди тех Друзей, что оказались в окружении на площади Единства. Но чтобы узнать это наверняка и иметь возможность на что-то повлиять, ему нужно было… – Как Логово? Я скоро смогу использовать его?
– Я почистил большинство систем и… обстановку, – пожал плечами Юрий. – Возникли трудности с глушителями, инсталлированными в транслятор дополненностей… с помощью полимеризованной жевательной резинки. Насколько я понимаю, это вообще не должно было работать, поэтому прогон антивируса немного застопорился: мне понадобилось время, чтобы понять, на чем там все держится…
– Просто спросить не судьба? – нахмурился Джун, чувствуя себя неловко из-за чертовой жевательной резинки. Когда ему понадобилось снабдить Логово глушителями, техноклея под рукой не нашлось, поэтому пришлось импровизировать.
– И убить всю интригу, когда есть возможность повозиться с интересной задачкой? – Юрий неожиданно хмыкнул. – Думаю, завтра сможешь забрать свое Логово… – Он сделал паузу. – Короче, Людвиг был прав. Ты действительно талантливый инженер. Ты станешь ему хорошим преемником.
«Преемник». Джун уже не впервые это слышал, но пока играл скорее роль бесполезного призрака. Лут выглядел как человек, вполне довольный своим местом в жизни; он явно не собирался ничего менять. Джун знал, что Лут ни за что не покинет доблестного рыцаря Лукаша в его крестовом походе против Гармонии. Так зачем же ему преемник? Но прежде чем Джун успел озвучить этот вопрос, лицо Юрия вернуло привычное каменное выражение.
– Я слышал, как Хейли плакала, – сказал он. – Зря ты с ней так. Хорошая ведь девушка.
Джун закатил глаза: участником школьной драмы ему становиться не хотелось.