– На пол, Никс.
– Сэм, – в ужасе завизжала я, – не наклоняйся ко мне! Тебя застрелят.
– Лучше меня, чем тебя.
Еще одна пуля пробила заднее окно. От выстрела стекло разлетелось вдребезги, осыпаясь сплошным полотном. Сэм бросился ко мне, защищая своим телом и при этом умудряясь вести машину.
– Что ты творишь! – простонала я. – Тебя же убьют! Поезжай!
Он вдавил педаль газа в пол. Машина издала звук идущего на взлет самолета. А потом он внезапно сделал резкий разворот и снова набрал скорость. Я скрючилась, опустив голову под сиденье, а потому не могла понять, оторвались мы от неизвестных преследователей или нет.
– Ты как? – спросил Сэм.
– Нормально. – Я рискнула взглянуть на него краем глаза и заметила, что у него из руки идет кровь.
В Сэма попали, когда он толкал меня на пол. Он закрыл меня от пули.
– У тебя идет кровь, – сказала я.
Он простонал, но ничего не сказал.
– Нам больше ничто не угрожает? – спросила я.
Сэм не ответил. Я видела, что он сосредоточенно пытается решить, куда ехать дальше. Полагаю, о том, чтобы поехать домой, не могло быть и речи. Вряд ли он поведет врагов к себе на порог.
– Кто они? – Я сидела, забившись за пассажирским сиденьем и упершись коленями в подбородок. Зубы стучали. Еще никогда в жизни мне не было так страшно. Я никогда не испытывала такого страха, который пробирает до костей и проникает в самую душу.
– Братва. Русские.
– Им принадлежит Бруклайн, – тихо сказала я. Я знала это. Все это знали. Родители не пускали меня в их район из страха, что меня похитят ради выкупа.
– Больше не принадлежит.
– Они пытались убить тебя за то, что ты захватил их территорию?
– Отвоевал честно и справедливо. Если увидят тебя в моей машине, то здорово повеселятся, выкачивая деньги из твоего папаши. Но сначала изнасилуют и будут пытать тебя. Вот почему ты, мать твою, должна не высовываться и дать мне со всем разобраться.
Я услышала, что в нашу сторону снова выстрелили. Зажмурилась и не поднимала головы, как он велел. Сэм снова резко повернул. Открыл бардачок у меня над головой, по пути задев по лбу. Он достал оттуда пистолет, остановил машину и быстро сдал назад. Развернулся и поехал в сторону «Бентли», на ходу снимая пистолет с предохранителя. На его лице застыла коварная ухмылка, глаза блестели решимостью.
Он затеял игру «кто первый струсит».
Мне хотелось расцарапать ему лицо.
Гул двигателя «Бентли» становился все громче, и я поняла, что мы близко. Сэм выставил руку в открытое окно и сделал два выстрела.
Время и пространство будто замерло.
Я услышала крик. Стон. Потом стук шагов по мокрому асфальту и хруст снега под чьими-то ногами. Кто-то побежал. Уносился прочь. Всхлипывал.
– Можешь подняться, – тихо произнес Сэм невозмутимым тоном.
Я в оцепенении забралась обратно в кресло, пристегнула ремень и пригладила дрожащей рукой черные, как вороново крыло, волосы.
Сэм сбавил скорость, и я заметила, что он следовал за мужчиной. Мне было видно только его спину. Худощавую фигуру с растрепанными светлыми волосами и заметную хромоту. На нем были мешковатые спортивные штаны и толстовка с капюшоном в тон. Из тех, что светятся в темноте. Сэм направил пистолет ему в голову, уверенно держа его в руке.
– Ты застрелишь его? – прошептала я.
– Только трусы стреляют в спину, Никс. Я выстрелю ему в лицо. С уважением, разумеется.
Я не поняла, то ли это сарказм, то ли умышленная грубость. Оба варианта казались совершенно неприемлемыми для ушей леди. Но в этом суть Сэма Бреннана. Он, не задумываясь, заслонил меня от пули, но зато бесконечно хамил в моем присутствии.
Мужчина споткнулся на неровном мощеном тротуаре, пытаясь ускорить шаг, когда услышал, что мы поравнялись с ним. Все тщетно. Сэм уже его нагнал. Монстр играл со своей добычей.
У парня затряслись плечи, и он громко всхлипнул.
– Пожалуйста. – Я опустила ладонь на руку Сэма, в которой он не держал пистолет. – Не нужно усугублять.
Он не обратил на меня внимания, проехал мимо парня и остановился перед ним, преградив путь.
Наша жертва остановилась. Я подалась вперед, чтобы хорошенько его рассмотреть. Должно быть, Сэм убил его вооруженного товарища.
Мужчина оказался и не мужчиной вовсе.
Это был мальчишка.
Лет четырнадцати. Пятнадцати максимум.
Долговязый, с длинными руками и ногами, широко распахнутыми глазами и прыщами на бледном лице.
Сердце подскочило и сжалось в грудной клетке. Мальчишка явно был несовершеннолетним. Может, даже ни в чем не повинным. Думаю, он был рожден среди русской мафии, а впоследствии принят в Братву. Было сложно поверить, что он сам выбрал такую жизнь.
Сэм вышел из машины, загородив мне обзор своим телом и продолжая защищать меня, а затем прицелился мальчишке в голову. Парень упал на колени и поднял руки, сдаваясь. Кажется, он даже не осознавал, что в машине сидел еще один человек.
– П-п-прошу, – пролепетал он, запинаясь и рыдая так открыто, так громко, что казалось, будто он разломил мою грудь надвое и наблюдал, как я истекаю кровью. – Я не хотел этого делать. Умолял их не делать этого. Но он… я… то есть мой отец приставил пистолет к моей голове. Я не мог отказаться. Не мог. Вы же знаете, каково с такими отцами, как он. Знаете. У вас такой же. Вы Бреннан. – Он икал и жадно хватал ртом воздух, а его лицо исказилось от такой муки, что стало сложно разобрать его черты.
– Ты облажался. Пришло время за это поплатиться, – процедил Сэм.
– Нет! – ахнула я.
Выскочила из машины в отчаянном желании предпринять что угодно, лишь бы спасти этого мальчика.
Не раздумывая, я бросилась на Сэма и попыталась повалить его на землю. Но он был гораздо крупнее и тяжелее меня. Я будто врезалась прямиком в бетонную стену. От удара я отлетела назад, но Сэм обхватил меня за талию и резким рывком прижал к себе, будто мальчик по-прежнему представлял для меня угрозу.
– Пожалуйста, Сэм, прошу. – Я обхватила его руками и почувствовала кончиками пальцев, как напряглись мышцы его живота и груди под рубашкой.
Тихий, едва слышный стон сорвался с его губ. Я восприняла это как знак.
– Прошу, он же еще мальчишка. Юный, сбившийся с пути. Совсем как ты когда-то. Не делай этого, если не ради себя, то ради меня. За то, что я сделала для твоих солдат. За… за… куриный суп с лапшой!
Я затаила дыхание в ожидании очередного отказа и последующей за ним боли. К моему удивлению, я ощутила лишь, как по его телу прошла мимолетная дрожь. По моей коже побежали мурашки. Я не знала почему, но почувствовала, что этот момент имел для нас обоих очень большое значение, хоть и по разным причинам.
– В твою пользу играет одно обстоятельство: я, черт возьми, не хочу хлопот, которые непременно последуют, если вышибу тебе мозги у нее на глазах. – Сэм оскалился и опустил пистолет на пару сантиметров.
Я выдохнула от облегчения, чувствуя приступ тошноты.
Горло обожгло от выдоха. Должно быть, я орала как резаная, пока за нами гнались.
– Но я отправлю тебя с посланием и сувениром. Послание следующее: передай Василию, что я жестоко поквитаюсь с ним, если он еще хоть раз попытается хотя бы дыхнуть в мою сторону. В прошлый раз я порезал ему лицо. В следующий – напрочь снесу ему голову.
Подросток неистово закивал.
– А ч-ч-что за сувенир? – Он посмотрел на Сэма одним глазом, зажмурив второй от страха.
Сэм ответил кривой ухмылкой.
– Кое-что на память обо мне. На прощание. И в качестве предупреждения. Ты левша или правша?
Мальчишка даже не пытался молить о пощаде. Только послушно опустил голову.
– Правша.
Сэм выстрелил, и пуля задела правую руку подростка, угодив прямо в нерв.
– Так-то. Теперь ты точно до конца жизни будешь никудышным стрелком и выберешь себе другое занятие. А то вдруг решишь закончить дело своего папаши… – усмехнулся Сэм.
Под телом юноши собралась лужа крови, но он даже не шелохнулся, чтобы зажать рану.
– Спасибо, что сохранили мне жизнь, сэр.
Сэм закинул меня на плечо и понес к машине. По его руке все еще струилась кровь, стекая мне на бедро, и я задрожала от внезапно нахлынувшего желания.
Я чувствовала себя под защитой и хотела защитить его. И если это не полное безумие, не знаю, как еще это назвать.
– Больше никогда не вмешивайся в мои дела, Эшлинг, и никогда, никогда не показывай лица, когда мы сталкиваемся с моими врагами. – Он спустил мои штаны и трусики с бедра, и моей кожи коснулся холодный ночной воздух. Сэм вонзился зубами в мою ягодицу и с силой прикусил.
– Это твои враги, а не мои. – Я невольно прижалась бедрами к его плечу, моля о большем. Он открыл пассажирскую дверь, усадил меня на сиденье и пристегнул ремнем безопасности, как маленького ребенка.
– Они решат, что ты моя слабость.
– И ошибутся. – Я скрестила руки на груди.
– Очень проницательно, Эйнштейн, – огрызнулся он. – Но меня еще никогда не видели с женщиной. А потому сделают поспешные выводы.
– Поэтому ты не женился на Бекке? – с вызовом спросила я. – Потому что хотел сохранить ее драгоценную жизнь?
– Во-первых, кто такая Бекка, черт возьми? – Он обошел машину, сел за руль и завел двигатель.
– Ты серьезно? – У меня вырвался истерический смешок. – Бекка – та самая женщина, которую ты привел на благотворительное мероприятие.
Он выехал из квартала Бэк-Бэй и помчался прочь за пределы города. За окнами проплывали очертания Бостона, уступая видам дикой природы. Логично, что Сэм хотел залечь на дно на сегодняшнюю ночь, но что это значит? Мы останемся вместе там, куда он направился? Куда он меня везет?
– Я думал, ее звали Белла, – сказал он.
– Нет, – огрызнулась я.
– Как бы там ни было, все именно так: одна из причин, почему я никогда не женюсь, заключается в том, что становиться свидетелем гибели молодой женщины не входит в мои планы.
– Спэрроу не погибла, – заметила я.