Он почти что разрушил мою семью. Почти – потому что я ему не позволила.
Но все же он намеревался это сделать.
Я отпила апельсинового сока, изучая па взглядом.
Наконец он повернулся и посмотрел на меня.
– Ты была права, Эшлинг. – Он положил испачканный мармеладом нож на край тарелки. – За всем этим стоит он. За пропажей запонок. Отравлением. Фотографиями. Ситуацией с Барбарой, что очевидно.
Сердце пронзила такая боль, будто он вырвал его прямо из груди, между делом сломав несколько ребер.
Почему, Сэм, почему?
– Но почему? – нерешительно спросила мама, озвучив мои мысли.
Отец повернулся к ней.
– Скоро все тебе расскажу, моя милая, когда Эшлинг уйдет на работу. Я расскажу тебе правду. Одну только правду. Клянусь. Но сначала я должен сказать кое-что тебе. – Папа снова повернулся ко мне.
Я улыбалась и старалась казаться спокойной, ожидая, что он скажет дальше.
– Я был не прав в том, что запрещал вам с Сэмом быть вместе. Думал, что оказываю тебе услугу. Честно говоря, я до сих пор так считаю. Мы с твоими братьями знали, что Сэм нравился тебе с вашей первой встречи, и хотели, чтобы ты нашла кого-то получше. Ты заслуживаешь только самого лучшего. Но если ты сама хочешь не самого лучшего, если твое сердце желает Сэма… – он сделал глубокий вдох, будто собрался сорвать пластырь, – я разрешаю тебе быть с ним, милая. Я не стану вам препятствовать, не буду платить Сэму, чтобы он не притрагивался к тебе. Ты вольна поступать, как пожелаешь. Честно говоря, уже давно пора, учитывая, что ты продемонстрировала, что умнее всех в нашей семье.
Я ждала, когда нахлынут все те чувства, которые, как мне казалось, пробудит эта речь.
Облегчение, счастье, восторг.
Но я чувствовала лишь горький привкус иронии.
Потому что папино одобрение наших с Сэмом отношений ничего не меняет.
Сэм никогда не будет моим. Он предельно ясно дал это понять. Даже будь он открыт для каких-либо отношений, то все равно не даст мне любви, а я не стану отступать от своего требования: все или ничего.
К тому же, какой надо быть дурой, чтобы быть с мужчиной, который желает видеть крах твоей семьи?
Я встала, извинилась, сделала реверанс, как учила меня мисс Би, и дала им необходимую возможность побыть наедине.
– Очень мило с твоей стороны, athair, и я ценю, что ты наконец-то увидел ошибки в своем поведении, но, боюсь, это больше не имеет значения. Я не притронусь к Сэму, ни живому, ни мертвому. Хорошего утра. – Я взяла пальто и выбежала в пронизывающий зимний холод. В одинокие объятья разбитого сердца.
Позже тем вечером, когда я вернулась домой, в комнате меня ждали Сейлор, Белль и Перси. Все в рождественских пижамах. На моей кровати было расставлено жуткое количество вина и еды навынос, которой пропахла вся комната.
Merde. До Рождества осталось всего несколько дней. Как это могло вылететь у меня из головы?
У нас не было никаких совместных планов, а потому внезапная встреча застала меня врасплох, но после долгого рабочего дня я не могла злиться на подруг, ведь они предоставили мне долгожданную возможность отвлечься.
– Привет? – Я бросила рюкзак, наблюдая, как они втроем устроились на моей кровати, будто дети, смотрели фильм «Эта замечательная жизнь» и набивали рты попкорном в кленовом сиропе.
– Здравствуй, милая! Мы принесли вьетнамской еды. – Перси, играя бровями, постучала палочками по коробкам с едой навынос.
– И хорошее настроение, – добавила Сейлор и помахала бутылкой джина, поясняя, что именно имела в виду.
Я рассмеялась.
– И сексуальные намеки, – пробубнила Белль с полным ртом попкорна. – Но сперва прими душ и присоединяйся к нам в предрождественском праздновании. Эти сучки не зря приковали своих мужей к детским кроваткам. – Она бросила мне похожую пижаму, и я заметила красную надпись на зеленой ткани: «Милая на 69 %».
Я поспешила в ванную и с удовольствием приняла быстрый, но горячий душ. Когда я вышла, подруги уже расставляли еду на полу, а вместе с ней тарелки и приборы. Белль откупорила шампанское, оставив бутылку джина лежать неоткрытой. Я нахмурилась.
– Мы что-то празднуем? Ты наконец-то продала «Мадам Хаос»?
Белль принадлежал ночной клуб, но совсем не такой, каким заправлял Сэм. Однако с недавних пор она хотела продать его и отправиться искать себя по всему земному шару. Путешествовать. Увидеть мир. Попробовать на вкус. Она всегда плыла против течения, всегда делала все по-своему – независимо. Белль помотала головой.
– Со мной это никак не связано.
– Тогда в чем дело? – Я перевела взгляд с одной на другую. У меня закралось подозрение, что они устроили мне засаду, а после сегодняшнего утра – после того, как я навсегда отказалась от мечты о Сэме, – я была не в настроении слушать нотации.
Белль со вздохом перекинула светлые волосы через плечо.
– Мне следовало быть более внимательной, вот в чем. Прости. На этой неделе до меня, наконец, дошло. Сначала та ночь на Хэллоуин, когда я оставила тебя одну в «Пустошах». Потом Сэм попросил твой номер у Сейлор. Потом вы двое пропали в День благодарения примерно в одно и то же время… – она замолчала.
– Послушай, Эшлинг, мы знаем, – серьезно произнесла Сейлор.
На самом деле мы исчезли не в одно и то же время. Сэм следил за мной без моего ведома. Я моргнула, в напряжении ожидая неприятного развития событий.
Как много им известно? Я всегда старалась сохранять бдительность и не рассказывать подругам ни о чем, что происходило у нас с Сэмом. Я знала, насколько мала вероятность, что у нас сложатся настоящие отношения, и не хотела, чтобы меня осуждали. Во всяком случае, еще больше.
– У тебя с ним роман, – прямо заявила Сейлор. – С моим братом. Сэмом Бреннаном. Непревзойденным младшим боссом. Самым безжалостным человеком в Бостоне. Мне стоило догадаться. Он всегда отказывался говорить о тебе, но в последнее время становился слишком чувствительным при упоминании твоего имени.
Чувствительным? Мне хотелось рассмеяться. Нет, конечно. Ему все равно. Он предельно ясно дал это понять.
– Нет, – сухо ответила я, испытывая облегчение от того, что им больше ничего не известно. – У меня нет романа с Сэмом Бреннаном.
– Присядь, – попросила Перси, похлопав по ковру рядом с собой. – И незачем нам лгать. Все нормально. Видит бог, я немало побегала за Киллианом в начале наших отношений. – Она печально вздохнула.
– Это другое. Киллиан сам тебя допекал, а потом заставил выйти за него замуж. Зерно желания всегда было в нем. Ты помогла ему расцвести и превратиться в великолепный сад, но Килл все это время был добровольным участником, – заметила Белль, вывалив гору лапши, говядины и овощей на тарелку, и передала ее мне. – Эш, скажем без прикрас. Мы волнуемся за тебя. Сэм Бреннан – парень из тех, что не по зубам.
– А еще мы должны тебе кое в чем признаться. – Сейлор прикусила губу и опустила взгляд в тарелку.
Я села на ковер рядом с Перси, глядя на подруг, а пустота у меня внутри становилась все глубже и темнее, будто готовясь к предстоящей боли.
– То, что, наверное, должны были сделать уже давно, – добавила Перси, втягивая лапшу между розовых губ.
Ох, merde. Пожалуй, еще больше дурных новостей и громких откровений я сегодня не вынесу. Я уже чувствовала, как сердце подскочило к горлу и было готово вырваться в любой момент.
– И что же это? – спросила я.
– В тот вечер, когда мы с тобой познакомились… – Сейлор прокашлялась и исправилась, жуя брокколи: – Помнишь, когда мы заключили договор, что выйдем замуж только по любви? Не ради денег, власти или славы и не потому, что такой шаг кажется безопасным. Нам отведено прожить в этом мире всего лет восемьдесят с небольшим, и было бы глупо провести их с кем-то посредственным. В общем, это была твоя идея, поэтому мы сочли, что несправедливо отговаривать тебя бегать за Сэмом. В конце концов, ты следовала за своим сердцем. Поступала в согласии с тем, что сама проповедуешь. Но… мы тут поговорили, Эш. И все мы думаем, что наше соглашение было непродуманным. Иногда… ну, иногда стоит отпустить. – Сейлор беспокойно откусила кусочек брокколи.
Я изо всех сил старалась не рассмеяться над ее словами. Они подолгу обсуждали мою одержимость Сэмом. У меня за спиной. Я всегда знала, что Сейлор, Эммабелль и Персефона – одно целое, а я – дополнение. Бонусный эпилог к уже написанной книге. Они знакомы с начальной школы, а я присоединилась к их девичьей компании только в семнадцать лет. К тому времени они уже давно были лучшими подругами и вместе пережили все основные этапы: первые месячные, первый поцелуй, первый парень, первая любовь, первое жестокое разочарование. Эммабелль старшая сестра Персефоны. А Сейлор? Сейлор была копией Перси.
Они не рассказали мне о соглашении, потому что изначально не собирались меня в него включать.
– Я люблю Сэма всем сердцем, – продолжила Сейлор, – как же иначе? Он мой старший брат, парень, который прогонял монстров, когда я была маленькой, прежде чем сам стал одним из них. Но я никогда себе не прощу, если не выскажусь. Сэм не способен любить, Эш. И я думаю, тебе пора жить дальше. У тебя не получится выйти замуж по любви, если выйдешь за него, потому что он не способен на это.
– Не говоря уже о том, что Сэм вообще не хочет жениться. Он постоянно об этом говорит. Хвалится этим, – пылко подчеркнула Перси.
Я понимала, что они действовали из добрых побуждений, но мне сейчас совсем ни к чему это слышать.
– У нас нет романа, – вяло повторила я снова, чувствуя, как неуклонно поднимается температура.
Они относились ко мне со снисхождением. Опять.
– Милая, я не говорю, что тебе нельзя трахнуться с ним еще пару раз, чтобы выбросить его из головы. – Белль обняла меня за плечи и крепко прижала к себе. Моя тарелка чуть не опрокинулась, а часть содержимого пролилась на ковер. – Просто не забывай, что он не станет твоим навеки. Ты романтик, совсем как Перси.