ле которого нам предстоит еще не один десяток лет приходить в себя?
Если она так ставит вопрос…
– Да повзрослей уже, Никс. Я немного подурачился с твоим отцом. К тебе это не имело никакого отношения.
– Имело, самое непосредственное! Ты причинил боль моим самым любимым и дорогим людям, хотя знал, как много у меня проблем с матерью, знал и о ее психическом состоянии, и все от меня скрыл.
– У меня была веская причина, – проворчал я, подтягиваясь и устраиваясь на крыше возле ее окна, как чертов пес, раз она отказалась впустить меня внутрь.
Эшлинг скрестила руки на груди и выгнула бровь. На ней была ужасная фланелевая пижама с хорьками. Я знал, что у нее когда-то жил хорек по кличке Шелли. И я задался вопросом: как, черт побери, умудрился помешаться на женщине, которая, несмотря на все ее признания в любви ко мне, никогда не пыталась усмирить свою чудаковатость, чтобы соответствовать стандартам и угодить мне.
– Ах, у тебя была причина. – Она насмешливо похлопала в ладоши. – Думаю, будет интересно. Давай послушаем.
– У твоего отца была интрижка с моей биологической матерью.
– Как и у всех остальных в Бостоне. По слухам, – протянула она. – Разве она не занималась древнейшей в мире профессией?
Пропустив ее издевку мимо ушей, я продолжил рассказ, который, признаться честно, уже до смерти меня утомил.
– Не так давно, в ноябре, когда я не пришел на нашу встречу…
– Еще один яркий пример, подтверждающий, почему не стоит тратить на тебя время.
Я стиснул зубы, стараясь сохранять спокойствие.
– Я не пришел, потому что Каталина умерла, и мне нужно было слетать в Атланту и разобраться с ее барахлом. Я нашел письма, которые она писала твоему отцу. Письма, в которых обвиняла его в том, что он зачал ей ребенка, а потом избил так, что у нее случился выкидыш. Кэт утверждала, что именно он заставил ее бросить меня, когда она уезжала.
Сказанное помешало ей бросить мне еще одно бесполезное замечание. Молочная кожа Эшлинг стала еще бледнее. Она отступила назад и прикусила губу, чтобы рот не открылся от потрясения. Я протянул руку, мотая головой.
– Мы что… – она прокашлялась, – родственники?
Я чуть было не свалился с крыши и не сломал спину.
– Что? Черт возьми, конечно, нет, милая. Будь дело в этом, меня бы выворачивало до следующего года. Без обид. Их роман случился после моего рождения. Суть в том, что я поговорил об этом с твоим отцом. Большая часть оказалась ложью, но кое-что было правдой. Так или иначе, именно по этой причине я хотел его помучить.
– Ты мог рассказать мне, – наконец сказала она.
– Нет, не мог, – простонал я. – И что бы я сказал? «О, кстати, я в ответе за все то дерьмо, которое переживает твоя семья. А сейчас самое время сунуть член тебе в рот».
– Не нужно грубить.
– Послушай, мне жаль, что все так вышло. Я не часто извиняюсь, поправочка: я вообще никогда не извиняюсь, поэтому предлагаю тебе принять мои извинения. Я пришел с предложением, которое, как мне кажется, очень тебе понравится.
Эшлинг недовольно поджала полные губы, и я в очередной раз возненавидел себя за то, что все эти годы воспринимал ее как должное. Даже когда не притрагивался к ней, я все равно знал, что она рядом, ждет меня, мечтает обо мне. Знать, что я могу обладать ею, было почти так же приятно, как обладать ею на самом деле.
А теперь она выглядела так, будто хотела довести до конца дело, которое начала русская мафия в ту ночь, когда она сбежала из загородного дома.
– С предложением? – спросила она.
– Я готов вывести наши отношения на следующий уровень.
– Боюсь, тебе придется уточнить, потому что в случае с тобой это может подразумевать анальный секс.
Я издал смешок.
– Я готов, чтобы ты стала моей.
– Готов, чтобы я стала твоей, – безразлично повторила она.
– Да. Кем угодно. Девушкой? Партнершей? Как там правильно называют тех, кому уже больше двадцати пяти?
– Не знаю, и мне все равно. Я тебе никто, Бреннан. У тебя был шанс. Ты упустил его. Целых десять лет я ждала, когда ты сделаешь меня своей. Тебе нужно было лишь обратить на меня внимание. Я так долго тебя хотела, что даже не помню, каково это – не хотеть тебя. Что ж, я скоро это выясню.
Она не хочет меня.
Я даже не рассматривал такой вариант развития событий.
Любовь Никс всегда была для меня на втором плане. Доступна всегда, когда я только пожелаю.
А теперь я облажался и должен разбираться с последствиями.
– Я не из тех парней, которые принимают отказ, – предупредил я всерьез.
– А я не из тех девушек, которым есть дело до того, что ты за парень. Если хочешь меня, тебе придется меня завоевать.
Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как от раздражения дергается челюсть.
– Это будет несложно. Я всегда завоевываю желаемое.
– Тебе придется бегать за мной, – поправила она.
– Я ни за кем не бегаю, – тихо напомнил я.
– Что ж, тогда, думаю, ты меня не получишь. Постарайся. Относись ко мне как к равной. Нет. Знаешь что? Относись ко мне так, будто я лучше тебя. Потому что так и есть. Я знаю, что ты ненавидишь женщин. Знаю, что относишься к ним с недоверием, но, к сожалению для тебя, я одна из них. Я не соглашусь ни на что, кроме сказки, Бреннан, даже если буду в ней с монстром.
Я в потрясении уставился на нее, ожидая… чего именно? Что она передумает? Она этого не сделает. Эшлинг хотела чертову сказку, а пока я преподнес ей только кошмар с налетом предательства.
– А теперь уходи, – натянуто сказала она.
– Никс…
Она захлопнула окно у меня перед лицом и вдобавок задернула шторы.
Она меня выставила.
Установила новые правила для нашей игры.
Теперь мне остается играть по ним или признать поражение.
Первым делом, когда вернулся в квартиру, я открыл кладовую, чуть не сорвав дверь с петель. В ней было не так уж много еды. И под «не так уж много» я подразумеваю – «вообще». Еды в ней вообще не было и точка. Только бесконечные пачки «Мальборо», привезенные из Европы, потому что американские сигареты на вкус напоминали подожженные человеческие газы.
Я уставился на горы того, что Эшлинг называла «раковыми палочками», и задался вопросом, неужели я впрямь сделаю то, что собрался сделать.
Сделаю.
К черту. Я за свою жизнь шесть раз ловил пулю. Смогу и это сделать.
Я сгреб все пачки и ссыпал их в четыре мусорных мешка, включая ту, что лежала у меня в кармане, и выбросил все в мусорный контейнер возле здания.
Затем вернулся наверх и уставился на пустую пепельницу на журнальном столике.
Стремление доказать Эшлинг, что я отношусь к ней серьезно, может обернуться для меня настоящим кошмаром.
Ей-богу, лучше бы она согласилась как можно скорее, иначе на улицах Бостона полетят головы с плеч.
Пятнадцатая
Я обнимала миссис Мартинес на прощание на пороге клиники, как вдруг в кармане моей юбки зазвонил телефон. Достав его, я с удивлением увидела на экране имя Сэма. Я на всякий случай сохранила его номер в тот день, когда он привез ко мне раненых солдат, но не ожидала его звонка. Я провела четкую грань между оптимизмом и глупостью и, похоже, сейчас оказалась как раз на ней.
Чего он хочет?
– Все хорошо? – Лицо миссис Мартинес помрачнело, когда она вгляделась в выражение моего.
Теперь, когда она прекратила курс химиотерапии, у нее снова начали отрастать волосы, пушистые и редкие, как маленькие облачка. Она чувствовала себя лучше. Иногда так случалось после химиотерапии. Она решила прекратить лечение, потому что ее врач сказал, что на ремиссию нет надежды. Но теперь у нас появилась новая надежда. Миссис Мартинес принимала экспериментальное лекарство, которое должно было уменьшить опухоль в ее поджелудочной железе.
Я надеялась, что она сможет спокойно прожить еще несколько месяцев, а может, даже пару лет.
– Да. – Я одарила ее ясной улыбкой, едва не выталкивая за дверь. – Простите. Просто возникла заминка. Все хорошо.
– Знаете… – Она остановилась, упершись пятками в пол, и улыбнулась. – Я никогда не спрашивала у вас, замужем ли вы. Так замужем, доктор Ф?
Я не называла пациентам свое настоящее полное имя. Нужно было принять меры предосторожности и замести следы на случай, если что-то пойдет не так.
– Вовсе нет. – Я крепче сжала в руке телефон, который не прекращал звонить. – Боюсь, я ужасно одинока.
– Хмм. – Она приняла задумчивый вид. – Дорогая, в вашей ситуации нет ничего ужасного. Вы скоро выйдете замуж. – Миссис Мартинес подмигнула. – Я в этом понимаю.
– Правда? – вяло переспросила я, рассеянно улыбнувшись.
Прошу, женщина, дайте мне ответить на звонок.
Она энергично закивала.
– Безусловно. Я всю жизнь была гадалкой, пока не ушла на пенсию. Путешествовала по миру с передвижным парком развлечений «Аквила». Вам о нем известно? Они каждое лето останавливаются на окраине города.
Именно в парке «Аквила» произошел самый важный эпизод моей жизни. Там я познакомилась с Сэмом.
– Я предсказала, что заболею раком, а еще все свадьбы и разводы в королевской семье и точный порядок появления на свет и пол детей Кейт и Уильяма. – Миссис Мартинес гордо выпятила грудь. – И позвольте сказать вам, моя милая, очень скоро вы выйдете замуж. Возможно, даже за человека, который сейчас пытается до вас дозвониться. – Она указала подбородком на телефон, который я сжимала в руке.
Я опустила взгляд и поняла, что пропустила звонок.
– Не волнуйтесь. – Миссис Мартинес встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку. – Он позвонит снова. Ему нужно сказать вам что-то важное. Всего доброго.
Я закрыла за ней дверь и хмуро посмотрела на телефон, желая, чтобы он зазвонил снова.
И конечно, так и случилось.
Ему нужно сказать вам что-то важное.
Я провела пальцем по экрану и ответила на звонок.
– Чего ты хочешь? – я придала голосу самый незаинтересованный тон, на какой только была способна.