– Да будь я проклят. Я уж думал, скорее свиньи начнут летать.
– Продолжай мечтать. – Я похлопала его по плечу и протиснулась между ними.
Я прошла в коридор и выбрала самый шумный, самый оживленный и буйный зал. На этот раз я оглядела обстановку внимательнее, чем в тот вечер, когда пришла за Киллианом и Хантером. Тогда мне приходилось оглядываться и высматривать вышибал, к тому же меня переполняла такая ярость, что я не могла ни на что обращать внимание.
По залу были расставлены круглые дубовые столы с зеленым сукном, вокруг которых собрались мужчины в дорогих костюмах, куря сигары и попивая бренди. Все они были чем-то похожи на мужчин моей семьи – привилегированные, развращенные и жаждущие дешевых развлечений. А еще по залу ходили официантки в крошечных черных платьишках, наклоняясь над столами и обслуживая клиентов.
Я оглядела зал, высматривая стол для игры в блек-джек. Я умела играть в техасский холдем[45] и семикарточный стад[46], но моей по-настоящему сильной стороной была игра в блек-джек. Это первая карточная игра, которой меня научил Киллиан, и он взял за правило тренироваться со мной в каждый канун Рождества, когда все остальные уже расходились по комнатам.
Мы много лет поддерживали традицию, и этот год не стал исключением.
Я нашла нужный стол и стала ждать. Знала, что, если буду играть в азартные игры в заведении Сэма, он лопнет от злости. У меня екнуло сердце, когда я поняла, что его здесь, скорее всего, нет, но продолжала цепляться за надежду. Сама мысль о том, что я была в клубе без него, подтолкнет его снова предложить мне съехаться с ним.
Когда игра подошла к концу, я вклинилась в полукруг одетых в Prada мужчин и ослепительно улыбнулась крупье.
– Я бы хотела сыграть.
– А я бы хотел поиграть с тобой, – сострил рядом со мной мужчина средних лет, и все собравшиеся мужчины разразились грубым смехом.
Я не позволила улыбке померкнуть.
– Погодите, это же… – Один из них хмуро посмотрел на меня. Я не сводила глаз с крупье. – Ого, и правда. Это Эшлинг Фитцпатрик. Разве тебе не пора в кроватку? Твой папочка знает, что ты здесь?
Через три года мне исполнится тридцать, поэтому его комментарий сильно меня задел, но, возможно, я сама это заслужила за то, что почти три десятилетия ставила потребности родителей превыше собственных и до сих пор жила в их доме.
Я не сводила глаз с крупье, не обращая внимания на говорившего со мной идиота. Немолодой сотрудник прокашлялся и пальцем поправил галстук-бабочку.
– Мэм, боюсь…
– Не бойся. Страх никому не к лицу. Дай мне сыграть, – велела я, цепляясь за свою напускную уверенность.
Я остро ощутила, как всю спину от самой макушки обдало теплом и начало покалывать. Я прекрасно знала, что это означает и кто только что вошел в зал, но никак не выдал свое присутствие.
– Полагаю, от меня это не зависит, мэм. Понимаете, существуют правила, касательно…
– Меня. Да. Я знаю. Бреннан отменил их все. – Я закатала рукава мини-платья от Balmain. – Они касаются всех женщин, которые играют в карточных залах. Я не просто первая встречная женщина. Я женщина, которая сошлась с Сэмом Бреннаном в состязании воли. На меня правила вообще не распространяются. Можешь позвонить ему и спросить лично. Именно так я здесь и оказалась.
– Нет никакого состязания, милая. Я завоевал тебя, не успев даже коснуться пальцем, но попытка хорошая, – произнес низкий голос позади меня.
Я резко обернулась к двери. Возле нее стоял Сэм в светло-сером костюме с бордовым карманным платком от Hermes, выглядывающим из кармана пиджака. Восхитительный грех в итальянских ботинках. Он выглядел так, будто готов идти на свидание. Готов к встрече со мной. Его теплая кожа отливала золотистым загаром, серые глаза были холодны.
Он знал, что я приду сюда, в тот же миг, когда бросил мне вызов, и я угодила прямиком в его ловушку.
Я отвела взгляд, не обращая на него внимания и вновь сосредоточив его на крупье. Я вспомнила слова, сказанные им много лет назад.
– На твоем месте я бы не стал заключать со мной пари.
– Да ну? И почему же?
– Я всегда выигрываю.
Впервые за долгое время я не почувствовала приятного волнения, которое испытывала при встрече с ним, все внутри не растаяло, как обычно случалось. Сегодня Сэм источал какую-то дерзость, безмолвие и напряжение. Он был похож на прежнего Сэма, которого я не интересовала. У меня возникло чувство, будто он в шаге от того, чтобы прилюдно показать мне, как сильно я злоупотребила его терпением. Я переступила с ноги на ногу на высоких каблуках.
– Она может сыграть только с одним условием. – Сэм прошел в зал позади меня, его голос зазвучал ближе, и я почувствовала, как ко мне устремились любопытные взгляды.
Но я отказывалась оборачиваться и одаривать его вниманием, которого он требовал.
– Обычно, когда мужчина дает слово, за этим не стоит никаких дополнительных условий, – тихо сказала я, чувствуя, как щеки заливает румянец.
– Я не мужчина. Я монстр. – Он остановился возле меня, не сводя глаз с моего лица. – Посмотри на меня, Никс.
Я не стала.
Смотрела куда угодно, но только не на него.
– Я разрешу тебе сыграть, если мы будем играть друг против друга, – закончил он.
– Это блек-джек. Я не стану играть против тебя. Я буду играть против крупье. – Я развернулась лицом к нему.
Мужчины присвистывали и посмеивались, с удовольствием наблюдая за нашей перепалкой. Они явно не привыкли видеть, чтобы кто-то давал Сэму Бреннану отпор, а тем более элегантная женщина в платье.
Сэм спокойно улыбнулся.
– Мы играем по-крупному, мисс Фитцпатрик.
– Чутье подсказывает мне, что я справлюсь, – невозмутимо ответила я, заставив всех присутствующих разразиться грубым смехом.
Неужели он правда только что пытался запугать меня деньгами? Да я богаче всех собравшихся, вместе взятых.
– По миллиону долларов с игрока. Всего пять игроков. Пойдет? – спросила я чопорно и протянула ему ладонь для рукопожатия.
Зал разразился хохотом, выкриками и улюлюканьем. Мужчины вошли в раж. Все выжидательно смотрели на Сэма, зная, что он не из тех, кто откажется от брошенного ему вызова.
Сэм глянул на мою протянутую ладонь, не вынимая рук из карманов и сохраняя вальяжную позу. Он не спешил с ответом.
Он явно наслаждался моментом. Нашей первой публичной перепалкой за все десять лет, что мы знакомы.
– Ты хотела сказать: по пять миллионов с игрока. – Он усмехнулся.
– Ого!
– Ничего себе!
– Брайан, иди-ка сюда.
Зрителей становилось все больше, мужчины кричали и восклицали друг другу. Из соседних залов начали стекаться люди, вытягивая шеи, когда плотное кольцо из тел вокруг нас становилось все больше и смыкалось все ближе. Я чувствовала, будто оно сжимается, как удавка вокруг моей шеи. Все отложили сигары, оставили напитки без внимания и ждали моего ответа.
– Ну-ну. – Я повела плечом и приподняла свободную руку, чувствуя, как в горле встал ком от близящейся истерики. То, что у меня есть такие деньги, вовсе не значит, что я хочу видеть, как за каких-то полчаса двадцать пять миллионов долларов вылетают в трубу.
Я почувствовала, как вспотели подмышки, и начала жалеть, что вообще сюда пришла.
Почему мне так хотелось его спровоцировать?
– И если я выиграю… – он поднял руку, чтобы я не перебила его, – …ты выйдешь за меня замуж.
Крупье поочередно посмотрел на нас и в потрясении выронил колоду карт. Мужчина средних лет, сделавший мне непристойное предложение, потер руки.
– Будет что рассказать внукам.
Я молча смотрела на Сэма, трезвого как стеклышко, и искала усмешку в его глазах. Не нашла на нее и намека, но все равно не могла поверить своим ушам.
– Не смешно. – Голос прозвучал хрипло, с трудом вырвавшись из горла.
– Я и не смеюсь, – тихо возразил он, не сводя с меня глаз, а потом нанес завершающий удар. – О. И никакого брачного контракта.
– Ооооох!
Мужчины отпрянули, театрально хлопая себя по лбу. Мне повезло, что я стояла, прислонившись к столу, потому что все мышцы в теле вдруг перестали слушаться.
Я задумалась, не был ли брак с представительницей самой богатой семьи без подписания брачного договора очередной остановкой на его пути к полному господству над Бостоном? Не стала ли я пешкой в его игре? Объектом очередной заманчивой сделки, которую предстояло заключить?
– Милая, Бреннан – первоклассный математик. Безумно хорошо управляется с цифрами. Беги без оглядки, – крикнул кто-то из зала.
Сэм усмехнулся, но не стал ни подтверждать, ни опровергать его слова.
– Я знаю твоего старшего брата, малышка Фитци. Согласишься – и у меня не останется иного выбора, кроме как позвонить ему, – крикнул другой молодой человек.
Я продолжала улыбаться, отказываясь убрать руку и отступить от страха, как все от меня ожидали, и сказала:
– Тебе ведь очень этого хотелось бы, Сэмюэл Бреннан? Сын шлюхи, родившийся в нищете, женится на одной из богатейших женщин западного мира. Ты будешь претендовать на половину моего состояния.
– Я знаю, – спокойно сказал он. – Это значит, что ты хорошенько подумаешь, прежде чем уйти от меня.
Наши зрители принялись громко смеяться и улюлюкать.
– Я не отдам тебе половину моего королевства, – подчеркнула я твердым, непоколебимым голосом.
– Мне плевать на твое королевство, милая. Мое во всех смыслах его превосходит. Хочешь верь, хочешь нет, но размер твоего банковского счета не так существенен, как мое влияние на Восточном побережье.
– Я тебе не верю, – солгала я.
– Примите ставки или покиньте зал, мисс Фитцпатрик, но решайте сейчас же. У меня хорошо отлажены все процессы, и мне дорого обходится каждая минута, во время которой люди не тратят деньги за этими столами.
– Выйти за тебя, – я произнесла слова одними губами, а не вслух, все еще пребывая в потрясении.