– Хорошо, парень, давай поговорим о чём-нибудь другом, – нужно было поддержать разговор, иначе её визит был бы бессмысленным. – Что сейчас проектируешь?
– Ничего конкретного. Так, системы контроля, приводы… не думаю, что ты поймёшь, – это было не пренебрежение. И даже не насмешка. Восьмилетний мальчик просто констатировал факт. И именно это задело Дамию больше всего.
– А ну-ка покажи! – она даже вскочила с места, кулаки сжаты, зубы стиснуты. Лазарис, без сомнения, был гением, но и она была профессионалом своего дела. И такие слова звучали настоящим вызовом.
– Пожалуйста, смотри, – без всякой подготовки заклинания и тому подобного на столе развернулись несколько чертежей. С предельно серьёзным лицом женщина склонилась над записями.
Шли секунды, медленно, неспешно. Лаз спокойно стоял рядом, неподвижный, словно уснул с закрытыми глазами. А по лбу Дамии начали медленно стекать капельки пота. Потому что слова мальчика оказались чистой правдой. Она понимала некоторые обозначения, могла определить на схемах детали, какие-то валы, зубчатые колеса, знакомые любому протезисту блоки… вот только помимо этого чертежи состояли из десятков, если не сотен, совершенно неизвестных ей элементов.
Ещё сильнее дело осложняло то, что Лаз, видимо, для ускорения и упрощения записи пользовался какой-то системой условных обозначений, превращавшей обычные буквы кристорского языка, угловатые и стройные, в непонятную мешанину кружков, петелек и волн. Так что даже из текстов не было возможно ничего выяснить. Естественно, Дамия не могла знать, что мальчик, чтобы не создавать для каждой несуществующей на Люпсе детали новое слово, писал на русском. Конечно, она ничего не понимала.
– Ладно, я сдаюсь. Ты хотя бы можешь объяснить, что это такое? – тяжело вздохнув, женщина села обратно.
– Это будет слишком долго… лучше не стоит.
– Признаю свою беспомощность, – она усмехнулась. Теперь его реакция была понятна. Дамия бы и сама не стала расписывать ничего не понимающему человеку тонкости своей работы, если не собиралась долго с ним общаться. – Подумать только, и тебе только восемь…
– Этого всё равно мало, – чёрные перчатки дёрнулись, но через пару секунд снова были неподвижны. Лаз не мог даже сжать кулаки.
– Слушай, ты уже должен был заинтересоваться такой вещью, как трансформация, – зрелище того, как мальчик дёрнулся и уставился на женщину сосредоточенным взглядом, было последней каплей. Дамия больше не собиралась ничего скрывать от мальчика, даже если это была закрытая для широкой публики информация. – Ты ведь наверняка пытался выяснить, что это такое?
– Да, – Лаз кивнул. – Но в книгах об этом есть лишь пара строк. Это какая-то особая магия, не относящаяся к двум основным типам и позволяющая магу превращаться в кого хочет. Однако, мне казалось, что это, мягко говоря, неубедительно.
– Отчасти ты прав. Но суть трансформации не в этом, да и не сможет один человек превращаться в кого хочет. Настоящий смысл этой магии в другом. С её помощью можно перестраивать своё тело, делать его сильнее, быстрее, выносливее. Даже, – женщина сделала недвусмысленный кивок, – восстановить повреждённые руки.
Пару секунд в лаборатории висела гробовая тишина. А потом Лаз просто взорвался.
– Тогда какого чёрта про это так мало известно?! – воздух словно потяжелел, концентрация магической энергии в помещении подскочила до невероятных значений. В ящиках у стен задрожали инструменты и металлические болванки, а огонь в мусоросжигателе взметнулся едва ли не до потолка.
– Потому что это один из козырей Кристории в войнах с другими странами!
Говорить было больно, грудь жгло огнём. Но каким-то шестым чувством женщина поняла, что, если продолжит молчать, то может случиться что-то непоправимое. К счастью, после её слов вихрь магии начал потихоньку стихать. Лаборатория пришла в норму, а Дамия смогла сделать глубокий вдох.
– Извини, – Лаз опустил глаза. – Я пока не могу это полностью контролировать.
– Ничего, – женщина вытерла проступивший на лбу холодный пот. Магические навыки этого ребёнка выходили за грань её понимания. Но теперь это было не важно. – Я бы тоже вспылила на твоём месте. Но я сказала правду: трансформация – это, конечно, не абы-какой секрет, но королевский совет старается удерживать подробности от распространения. Тем более, в письменном виде. Только магическая элита Кристории имеет право изучать и использовать её.
Дамия поймала себя на том, что старается выложить всё сразу и как можно быстрее.
«Я… я что, боюсь его?» – эта мысль была невероятной, но совершенно правдивой. Она, и правда, боялась маленького восьмилетнего калеку. Не разумом, а какими-то внутренними инстинктами. И от этого становилось уже совсем не по себе.
– Вот оно как… – Лаз не обращал на её внутренние терзания никакого внимания, полностью погруженный в свои раздумья. – И где этому можно научиться? Где меня могут научить магии трансформации?
– В любой магической академии высокого класса, – Дамия перевела дыхание. Разговор явно не собирался возвращаться на опасные рельсы. – Вообще ты ещё слишком мал, вначале тебе стоило бы закончить какой-нибудь общеобразовательное заведение…
– Нет. Я не могу терять время. Мне нужно поговорить с родителями, – он направился к двери, но потом вспомнил о своей гостье. – Ты хочешь меня подождать?
– Нет-нет, я пойду, – после произошедшего Дамия не хотела задерживаться здесь дольше, чем нужно. – Рада, что смогла дать тебе новую цель.
– Ага. Прощай.
Лазу хотелось что-нибудь сломать, желательно что-нибудь очень большое. Восемь лет! Восемь лет он жил и не знал, что способ получить нормальное тело – вот, лишь руку протяни. И он не собирался упускать такую возможность, чего бы это не стоило. Ему было плевать на все государственные и военные тайны, плевать на короля и правительство. Шанс жить без необходимости постоянно ходить в уже осточертевшей «лапке» не мог быть упущен.
Проводив Дамию и спрятав схему сборки газотурбинного двигателя в стол, он прямой дорогой отправился в дом. К счастью, сегодня был выходной, и вся семья была на месте.
– Лазарис, что случилось? Почему ты сегодня так рано? – Фелиция, сидевшая в кресле у камина и читавшая очередной любовный роман, с тревогой взглянула на сына.
– Я хочу поступить в магическую академию, – ни «привет», ни «как дела». У него не было на это времени.
– Что? Академию? Зачем тебе это? – женщина не могла понять, что происходит с её сыном. То он сидит затворником в своей лаборатории полгода, то вдруг такое. Однако, мысль о том, кто надоумил мальчика на эту идею, пришла очень быстро. – Тебе Дамия что-то сказала?
– Это не имеет значения. Я должен поступить в такую академию, – в глазах Лаза полыхало нетерпение.
– Что тут происходит? – в гостиную вошёл Санктус. Для него мальчик ещё раз повторил своё требование.
– Сынок, а не рановато? Ты бы для начала отучился в обычной школе, как Лани, – мужчина присел перед Лазом.
– Мне там нечего делать. Всё, что там преподают, я знаю и так.
– Серьёзно? Твоя сестра уже третий год учится, неужели ты считаешь себя умнее её?
«Вот зря ты это спросил, отец», – промелькнуло у него в голове. Сейчас, будучи на взводе, Лаз совершенно не сдерживал свой язык.
– Умнее, и намного.
– Лазарис Санктус Морфей, не говори таких вещей о своей сестре! – мама, как всегда… но сегодня был не тот день, когда он бы просто извинился и закрыл вопрос.
– Фелиция Торус Морфей! – женщина дёрнулась, как от пощёчины. – Я хочу себе нормальное тело! Я жил так восемь лет, и я не намерен тратить ещё четыре года на чушь, преподающуюся в этих школах!
В комнате повисла гнетущая тишина. У дверей уже стояли другие домашние, но войти никто не решался. Кратидас не знал слова «выходной» и был во дворце, Торус просто не собирался вмешиваться, а больше никто не имел голоса в споре этих троих.
– Ладно, посмотрим! – Санктус в гневе бросился из гостиной, чтобы через минуту вернуться с книгой. – Если не ответишь хоть на один вопрос, то извинишься перед матерью, забудешь пока об академии и как хороший послушный мальчик поступишь в следующем году в школу. Понял меня?!?!
– У тебя не получается внушительный тон, отец, – мужчина аж поперхнулся. Кашлянув, он сделал вид, что не заметил этих слов, и открыл большой справочник мировой истории.
Конечно, Лаз не сделал ни единой ошибки. Книги были пищей для его мозгов, он прочитал всё содержимое библиотеки минимум дважды, а податливые детские мозги зафиксировали в памяти каждую строчку, каждую страницу, каждую главу. То же было, когда Санктус взял сборник литературы, учебник арифметики, даже книжечку по геральдике мальчик знал назубок. В конце концов, мужчина не выдержал и схватил уже совсем специфическую литературу, в которой сам понимал далеко не все: «Руководство по прикладной магии», которую перестали прятать от Лаза после шестилетия. Стоит ли говорить, что именно эти страницы мальчик изучал тщательней всего остального.
– Доволен? Скажу ещё раз: я хочу поступить в магическую академию! – он не испытывал ни гордости, ни удовлетворения от победы. Всё это было не важно сейчас.
– Да уж… – Санктус, растрёпанный и красный, плюхнулся в кресло напротив жены. Та уже давно забыла про то, как Лаз её назвал, смотря на сына круглыми от удивления глазами. Она и представить не могла, что мальчика интересует что-то кроме его механизмов.
– Так что? – ему казалось, что с каждой секундой его руки становятся всё тяжелее и тяжелее.
– Ты победил, я согласен записать тебя в академию. Но ты опоздал месяца на полтора. Занятия уже давно идут, а заявку на зачисление надо подавать заранее. Теперь только в следующем году.
Санктус говорил тихо, откинув голову на спинку, словно общаясь с потолком. Мужчина был выжат, как лимон.
– Ясно… – Лаз, тоже устал. Теперь, когда согласие было дано и больше ничего сделать было нельзя, он, наконец, это понял. У камина сидели уже трое.