– Ну тебя к черту, Грэй! Ты пугаешь!
Грэй ухмыльнулся: обычно его ухмылка вызывала у собеседников нервный тик, настолько зловещей и нечеловеческой она была.
– Это хорошо, – процедил он, – может, страх прочистит тебе мозги, и ты начнешь лучше исполнять свои обязанности. Зачем тебе столько книг, если ты все равно ими не пользуешься? – Грэй обвел рукой обширную библиотеку.
– Не уверен, что тут есть про зеленые вспышки и беловолосых незнакомцев. Я даже в университете на курсе «История магических народов» ничего подобного не помню.
Грэй усмехнулся, тепло вспомнив университетский Кружок гедонистов, где раньше состоял Циммер, а он сам появлялся в нем редко, но метко.
– В университете нам было не до того, – хмыкнул он, – тебе на твоем факультете нужно было выжить среди попоек и кутежей, а мне на моем – просто выжить.
Циммер рассмеялся и по-доброму похлопал друга по плечу.
– Да, славные были времена, что ни говори.
– Ты не понял: это я к тому, что нам было особо не до книг. А вот кто-то более книжный нам мог бы помочь.
– Ты имеешь в виду Эгля? – внимательно посмотрел на него Циммер.
– Да, я здесь не так долго, но уже довольно наслышан о нем. Мне казалось, что библиотекарь должен быть лучшим другом мага-хранителя?
Циммер фыркнул:
– Я избирателен в друзьях.
– Тогда мне остается только радоваться, – улыбнулся Грэй, – что я попал в число этих избранных.
– Не только избранных, но и доверенных, – Циммер зажмурился, будто готовился прыгнуть в воду, потом широко распахнул глаза, выдохнул и заявил: – И я готов даже доверить тебе мой грязный секрет.
– Оу! – протянул Грэй. – Даже так! Впечатляет! Ты уверен, что я подхожу для хранения грязных секретов?
– Еще как. – Циммер положил ему руку на спину. – Идем, друг, сегодня ты узнаешь обо мне нечто новое. – И увлек его в святая святых – свою лабораторию.
Войдя туда, Грэй огляделся и даже присвистнул:
– Да тут у тебя не один грязный секрет в банке заформалинен, и скелетов в шкафах, наверное, целая дюжина.
– Скелетов не обещаю, но кое-что из категории «запрещенное» есть. – Циммер нервно хихикнул. – Не знаю, какой черт меня попутал, что я решил показать это тебе, но вот…
Он открыл один из стоявших на полу ящиков – продолговатый, не менее шести футов в длину – и отступил.
Грэй заглянул внутрь и тут же отпрянул.
– Что это? – выдал он.
– Голем, – ответил Циммер, видя, как загорелись глаза друга.
– Разве они не должны быть из камней и глины? И громадными? – удивлялся тот.
– Да, ранее так и было, пока некто Сейгул не научился соединять мертвую плоть и механические детали из бронзы.
– Но это же… – начал было Грэй, но Циммер закончил за него:
– …незаконно! – Он вздохнул, запустил пухлую пятерню в волосы и нервно потрепал их: – Потому я и говорил тебе, что секрет грязный.
– Полагаю, эта вещица с того самого Теневого рынка? – спросил Грэй и забарабанил пальцами по столу, созерцая, как в перегонном кубе пузырилась и булькала неизвестная ему жидкость.
– Конечно, – честно признался Циммер, – а где ж еще ученому покупать необходимые ингредиенты после всех запретов, которые понавводила твоя семейка?
Грэю стало стыдно за тот произвол, который творили мать и отец, действительно запрещая слишком многое, чем невероятно тормозили развитие науки. Да что там – гуингары терзали королевство уже больше сотни лет, а изучать их было запрещено на государственном уровне. Менялись короли на троне, но это правило оставалось неизменным. И те, кто нарушал его, лишались головы. В этом Циммер прав – власть сама толкала ученых к незаконным действиям. Но вскоре вспышка стыда угасла, и ее сменила назойливая мысль: лицо!
– Лицо голема, – проговорил Грэй вслух, – я точно его где-то видел…
– Хочешь, рассмотрим вместе? – тем коварным шепотом, каким дьявол, наверное, соблазнил первых людей, произнес Циммер.
Грэй кивнул.
Циммер приказал:
– Восстань, Не.
Создание в ящике дернулось, неуклюже перевалилось через борт и поднялось наконец на сочлененные механические ноги.
Голем оказался совсем карликом – высокому Грэю он едва доставал до середины груди. Задрав голову, странное существо смотрело на него немигающим взглядом.
– Точно! – Грэя накрыло воспоминанием, и оно было не самым приятным, надо признать. – Его лицо… Тогда… возле лавки цветочницы. Мое первое задание. Мне пятнадцать было… Кажется, ее звали Дора?!
– Так мой голем – женщина? – округлил глаза Циммер.
– Прежде всего, труп, – сказал Грэй, обходя существо по дуге, – это главное. И кто-то выбрал для своего изделия именно эту «оболочку». – Он остановился и потер подбородок: – Хм… А в этом есть смысл. Насколько я знаю, для создания голема нужна мертвая материя, бездушная. А что может быть бездушнее «оболочки», которой уже полакомился гуингар?
– Ты хочешь сказать, что все големы – это «оболочки»?
– Я почти уверен в этом. – Он оперся локтями о столешницу и сложил руки на груди. – Но волнует другое: слишком много совпадений. Гуингар именно в Каперне, пропажа осветительных камней, голем с лицом цветочницы Доры… Словно кто-то намеренно манит меня, дает подсказки, но все – в виде ребуса. И я пока не могу их разгадать.
– И что предлагаешь делать? – озабоченно поинтересовался Циммер. – Я вот собирался утащить его и спрятать где-нибудь в Пространственном коридоре. Там много всяких нор.
– У тебя все в порядке с головой? – ехидно спросил Грэй. – Ты что, не знаешь, как работает коридор? То, что для тебя нора или ниша, для другого, кто будет его ставить, окажется выступом. И свистанет твой голем в него на всей немыслимой скорости! Ты нормальный? А еще маг-хранитель!
– Но как быть тогда? – Циммер выглядел очень расстроенным.
– Лучше оставь его пока здесь, надеюсь, твоя Клэр нечасто наведывается к тебе в лабораторию?
– Один раз была, увидела препарированную ящерицу и лишилась чувств. С тех пор больше пугает меня, что войдет.
– А прислуга? – Грэй успел заметить, что слуги у Циммера вышколенные и почти не маячат на глазах хозяев.
– Что ты! Они стороной обходят! Мне даже убирать тут самому приходится. Да и не пустил бы я никого. Только тебя и мог бы.
– Польщен, – ответил Грэй с шутливым поклоном. – Тогда предлагаю такой вариант: мы оставим голема здесь, а сами наведаемся на Теневой рынок. Мне кажется, там и найдутся недостающие куски нашей головоломки.
Циммер выразил искреннюю радость:
– Я и сам хотел, и не раз, да только вот боялся. Все покупал там через третьи руки. У ходящих…
– Значит, не будем раздумывать, идем.
Они спешно накинули плащи с капюшонами и завязали лица шейными платками так, что оставались видны только глаза.
Но и этого Грэю показалось мало:
– Слушай, Циммер, у тебя есть зелье, меняющее цвет глаз?
– Спрашиваешь! – возгордился тот и достал ромбовидный флакончик синего стекла из шкафа. – Вот. Задумай цвет и выпей залпом.
Грэй выполнил все в точности, и его яркие зеленые, с золотыми искорками глаза потускнели и выцвели до невнятного бурого оттенка. Заметив свое отражение в витрине с ретортами, Грэй остался вполне доволен. Теперь можно отправляться в путь.
Глава 10Теневая и тонет в сумерках
Теневой рынок находился в Нигде. Попадать туда могли немногие, их называли ходящие. Они умели нырять в тень.
По роду своей деятельности Грэй осваивал умения разных магических направлений, чтобы самому быть более универсальным. Иногда это спасало жизнь.
Ходящие знаниями делились неохотно – по большей части из-за того, что свой навык часто использовали для деяний весьма мрачных и противозаконных. Но Грэй умел доходчиво объяснять. И тот пройдоха, что попался ему, объяснил принцип и обучил основам. Остальное Грэй понял сам.
И сейчас Циммер смотрел на него, как цыпленок на квочку, ожидая распоряжений.
– Мы должны поставить фонари так, чтобы тени падали особенно длинные и густые, – сказал тот и помог другу настроить освещение.
Тени действительно вышли славные, темные, как чернильные кляксы.
Грэй вызвал воду и капнул прямо с кончиков пальцев в центр каждой.
Тени задрожали, стали глянцевыми, заиграли в отблесках фонарей. Теперь они больше напоминали пролитую смолу, чем чернила, – такие жирные, насыщенные, густые.
– Пора, – скомандовал Грэй и первым ступил в тень.
Циммер последовал за ним более осторожно, как человек, постепенно ступающий в холодную воду. И, подобно воде, чернота ползла все выше и выше, марая собой одежду. Или так только казалось?
Но вскоре стало не до размышлений – когда оба зашли в темное пятно едва ли не по пояс, они нырнули.
Погружение было странным – бесконечное вертикальное падение. Здесь, в глубине, тень становилась осязаемой, как густой туман. Дышалось тяжелее, чем наверху, – приходилось хватать воздух большими глотками.
Чем глубже они погружались, тем холоднее становилось. Вот уже зубы громко клацали, и приходилось основательно кутаться в плащи.
Они не знали, сколько так опускались, пока ноги наконец не уперлись в твердую поверхность. Обоих качнуло, но они поддержали друг друга.
Грэй как опытный моряк быстрее обрел устойчивость, Циммеру для этого пришлось опереться на него и даже уткнуться головой в плечо.
– Нормально, все нормально, – бормотал он, уговаривая себя.
Грэй по-дружески и сочувственно похлопал его по спине:
– Первое погружение? – с участием поинтересовался он.
– А ты как думаешь?! Не все же такие опытные, как ты, – беззлобно проворчал Циммер.
Грэй только порадовался, что его горькой улыбки не видно за маской из платка. В человеческом теле он тоже погружался впервые… А те, другие разы… ему вспоминать не хотелось. Он испытывал легкое отвращение к своей второй форме. Осьминогов мало кто сочтет привлекательными. Уж точно не он, с его-то обостренным чувством красоты.