Та, которая назвалась королевой нибелунгов, грустно улыбнулась и покачала головой.
– Здесь не место для задушевных бесед, следуй за мной.
Она быстро вышла на сушу, прошла мимо Лонгрена, обдав его арктическим холодом, и остановилась у того булыжника, о который сегодня дважды приложился ее гость.
– Ты словно понял, что дверь именно здесь, но, будучи лишь человеком, конечно же, не увидел ее.
Она коснулась огромного камня рукой, и тот отъехал в сторону, открывая проход. Все, что видел до этого вокруг себя Лонгрен, сейчас стало казаться ему плоской и дешевой декорацией. А там, в открывшемся проеме, мир представал объемным, хоть по-прежнему и лишенным красок.
Королева указала рукой на дверь:
– Прошу.
Лонгрен смело ступил в новый мир. Следом вошла и хозяйка. Они оба оказались у длинного, словно созданного изо льда, моста, другой конец которого упирался в ворота будто бы хрустального замка.
– Обычно попавших сюда я заставляю пройти мост Правды самостоятельно, так они показывают искренность своих намерений. Но такое путешествие может затянуться на долгие месяцы, а то и годы.
– Годы? – повторил за ней Лонгрен и вздрогнул.
– Не волнуйся, тебе не придется – я поклялась Мэри, что не причиню вреда ее близким. А если ты задержишься здесь, ваша с нею дочь может пострадать там, верно?
Лонгрен кивнул: у него самого душа была не на месте от волнения за малышку Ассоль.
– Поэтому мы поступим так, – проговорила королева и махнула рукой.
Картина перед глазами тут же изменилась – теперь они стояли посреди большой величественной залы. Несмотря на то что замок снаружи выглядел ледяным, внутри оказалось довольно-таки тепло, но так же бесцветно, как и снаружи, – все цвета лишь немногим отличались от белого.
Здесь даже имелся камин, а в нем – огоньки голубовато-белого пламени. Возле камина находился небольшой круглый столик, сервированный к чаю. Белый фарфор с голубыми узорами и золотым ободком.
Мэри мечтала о таком сервизе, а он его так и не купил.
– Присаживайся, Лонгрен, выпьем чаю, и я расскажу тебе историю… Одну очень старую и очень занятную историю. – Хозяйка разлила напиток, он был холодным и белым.
Она изящно протянула Лонгрену чашку, он взял, вот только пить эту жидкость не собирался.
– Когда-то наш остров процветал. Здесь росли роскошные сады и благоухали луга. Люди любили друг друга, и рождались дети. А сокровища, те легендарные сокровища нибелунгов, которыми грезят моряки по всему миру, буквально валялись под ногами. Никто не ценил их. То была Благая Эра. – Королева задумалась, погрустнела, отпила холодный чай. – Здесь не было ссор и войн, никто никого не убивал и не грабил. А правила островом Прекрасная Королева. Нибелунги звали ее Хранящая Мечты. И верили: пока она жива, то и они будут процветать и здравствовать. Но однажды Прекрасная Королева влюбилась в Алхимика. Тот оказался первым грешником, потому что замыслил недоброе – возжелал вечной жизни. Чтобы создать эликсир, опоил Прекрасную Королеву сонным зельем и украл у нее ключ от хранилища. В ту же ночь он собрал все мечты нибелунгов в Бездонный сосуд, и остров тотчас же накрыло Туманом забвения. Все забыли о нас, а мы, нибелунги, забыли, что такое мечты. А вместе с мечтами ушла и жизнь. Остров засыпало снегом и сковало льдом. Мы перестали влюбляться. У нас больше не рождаются дети.
– Но при чем здесь моя Мэри? – Лонгрен поставил чашку на стол, сложил руки на груди и тяжелым взглядом вперился в собеседницу.
– Не торопи меня, – сказала королева, – чтобы тебе понять, как действовать дальше, надо выслушать все, от начала до конца.
– Но ведь ты сама сказала, что я должен поторопиться, потому что моя дочь может пострадать?
– Все так, – королева склонила голову набок, – но тебе все равно не уйти прежде, чем закончится моя история, потому что ты не знаешь, куда идти…
– Тогда поторопись! – потребовал Лонгрен. – Я не большой любитель всех этих баек у камина.
– Хорошо, постараюсь передать тебе саму суть случившегося. Итак, королева заснула, а трон остался пустым. Допускать такое нельзя, потому что рано или поздно многие позарятся на него и начнется хаос. Поэтому Алхимик провозгласил королем себя. И никто не осмелился возразить ему. Только вот ему и дела не было до нужд народа – целые дни он проводил в своей лаборатории, колдуя над эликсиром бессмертия. Одну за другой кидал в котел, где кипело зелье, людские мечты. И все гуще становился туман, все более толстый слой снега укутывал остров… Все птицы и животные умерли. Лишь люди еще влачили жалкое существование, хотя многие из них стали напоминать живых мертвецов. Вот тогда-то Король Алхимик и начал создавать корабли, наделенные разумом. Он собирался разослать их по всему миру, чтобы те заманивали матросов со всех концов света и возвращались назад, к своему создателю, чтобы тот мог забрать и их мечты. Но только алчность и злоба, которые он вкладывал в свои творения, превращала их в проклятые: капитан, однажды взошедший на борт такого судна, уже никогда больше не видел суши, как и его команда. Так и блуждали они, неприкаянные, по морским просторам, превращаясь в призраков.
Слушая ее, Лонгрен мысленно бесился: какое отношение эти старинные предания неизвестного ему острова имеют к нему, Мэри и малышке Ассоль.
– Но вот однажды, – продолжала его собеседница, – Прекрасная Королева пробудилась. Оглянувшись, она увидела, во что ее возлюбленный превратил некогда благословенный край. Она пришла к нему и потребовала, чтобы он немедленно отрекся от престола. Но разве тот, кто однажды попробовал власть на вкус, отступится от нее?
– Конечно же, нет, – уверенно сказал Лонгрен.
Королева грустно вздохнула:
– Вот и Король Алхимик не захотел отдавать власть. Более того, он убедил людей, что виновата во всем Прекрасная Королева – это она плохо хранила мечты тех, кто ей доверился. И люди возненавидели Прекрасную Королеву. Не осталось для нее места на этом острове. Ибо каждый человек, к которому она обращалась за помощью, считал своим долгом донести на нее Ледяным стражам – верным прислужникам Короля Алхимика. А тот старался как мог, чтобы сильнее оклеветать ее и сделать презренной в глазах людей. Он издал указ, в котором утверждал, что Прекрасная Королева отравляет людей своими рассказами о прошлой жизни и за это должна быть приговорена к смертной казни.
Лонгрен вздрогнул: он не знал ту Прекрасную Королеву, но не мог не осудить злобного Короля Алхимика, погубившего целый остров и великий древний народ.
– Но в сердцах людей еще жила доброта, а некоторые, хоть и было запрещено, помнили прежние времена и тосковали по ним. Поэтому люди собрались и обратились к Королю Алхимику с мольбой – сохранить жизнь Прекрасной Королеве. И он решил, что проявить милость будет выгоднее, чем убить Прекрасную Королеву. Велел соорудить башню на краю земли и навечно заточил туда Прекрасную Королеву. Целыми днями она вышивала и пела. Ее чудесный голос растопил сердце одного из Ледяных стражей, его скованное холодом сердце растаяло, и он влюбился в Прекрасную Королеву. Она, истосковавшаяся по любви и теплу, ответила на его чувства. Через какое-то время у них родилась дочь. Королева и Страж обожали свое дитя, они растили ее в любви, и она стала неправильной, грешницей. Узнав об этом, Король Алхимик разгневался. Он пронзил сердце бывшего Ледяного стража отравленным кинжалом, который навеки забирал душу, превращая человека в марионетку, а королеву велел столкнуть с обрыва в море, и, когда водная пучина сомкнулась над ней, он отправился за дочерью мятежников.
– Неужели, – у Лонгрена все похолодело внутри, – этот негодяй не пощадил даже невинное дитя?
– Нет, наоборот, он забрал девочку и увез в свой чертог. Он желал вырастить из нее идеальную союзницу. Король Алхимик велел рассказывать малышке, что ее родители предали его, поэтому и нашли свою смерть. «Они не были хорошими людьми», – уверял он, поглаживая девочку по голове. Но малышка оказалась упрямой. Она не желала называть злодея отцом, как он того требовал, и не собиралась отрекаться от матери. Она бережно хранила каждое воспоминание о своих родителях. И тогда Король Алхимик сказал: «Если ты не признаешь мою правоту, я велю заковать тебя в кандалы и бросить в темницу». Девочка ответила: «Сделай это, раз такова твоя воля». И Король Алхимик сам создал для нее магические оковы, которые нельзя ни сломать, ни разорвать, и отправил ее в темницу. Ни один лучик солнца не проникал туда. Глаза, волосы, кожа девочки белели, она слепла и теряла чувствительность. Но чем хуже становилось ей, тем все больше тускнело солнце над островом. И тогда Король Алхимик понял, что мир погибнет, если не станет ее. Он предложил ей сделку: девочка должна выходить на поверхность и кормить здешнее солнце своей кровью. Она согласилась, в конце концов, ее кровь на снегу этого мира была единственным ярким пятном. Солнце принимало ее жертву и окрашивало в алый рассвет и закат. Девочка улыбалась и пела, глядя на них… Только такие яркие цвета и могли различать ее слабые глаза… – Королева замолчала, посмотрела в чашку с белым холодным чаем и сказала наконец: – Та девочка и есть твоя Мэри…
Глава 14Серая
«И пусть я на время усомнилась в правоте моего дорогого Эгля, сейчас я рада, что он все-таки оказался прав. Когда я увидела тот корабль, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди от счастья. Он пришел! Он все-таки явился за мной! Мой принц, который увезет в сказочную страну… А потом – я увидела его, и он…
<<Запись обрывается>>»
Утро началось с тревоги – команда подняла капитана ни свет ни заря, а Грэй в свою очередь разбудил Циммера. Потому что снова была обнаружена «оболочка», а маг-хранитель изъявил желание осмотреть ее.