[5].
Так мечтала Ассоль, улыбаясь и прижимая ладошки к пылающим щекам. На сей раз ее мечтаниям помешал тот, от кого меньше всего можно было ждать подвоха.
– Вот ты где! – воскликнул Эгль, выходя из-за спины. Старик тяжело дышал и держался за бок. – Я обегал все окрестности. Чего только не передумал за это время. Уже и похоронил тебя. А ты сидишь тут! Сидишь и смотришь на дорогу!
– Я жду, – произнесла она так, словно в этом ожидании и был смысл ее существования.
– Чего на сей раз? У моря погоды?
Она впервые видела Эгля таким раздраженным.
– Хозяина плаща. Капитана того корабля, что пришел вчера в Каперну.
Эгль присел рядом, положил ей руки на плечи, заглянул в лицо:
– Кажется, я все-таки отравил тебя сказками. Ты совсем-совсем не готова воспринимать реальность. – Он печально покачал головой. – Ну подумай сама: с чего бы тому капитану искать тебя в лесу и укрывать плащом?
– Потому что… ну ты же сам говорил… так сказано в пророчестве и что так будет…
– Да, будет корабль под алыми парусами и принц, они будут. А вот про капитанов с плащами в лесу я ничего не говорил…
Ассоль печально вздохнула.
– Но ведь кто-то же там был и укрыл меня?
– Возможно, это добрые духи сжалились над малышкой, уснувшей в лесу…
Ассоль не стала спорить, хотя и знала – Эгль неправ: плащ пах морем.
Старик поднялся и протянул ей руку:
– Идем, ты уже и так опаздываешь на встречу.
– Какую еще встречу? – непонимающе воззрилась на него Ассоль. И только теперь заметила, что у Эгля в руках не привычный посох, а старинное длинноствольное ружье.
– С капитаном Грэем! – напомнил Эгль, и Ассоль почти простонала. За прошедшее время она сумела убедить себя в том, что «серый осьминог» тоже был лишь дурным сном, мороком, наваждением. И хотя накануне она выполняла его поручение, решила, что делала это для себя, чтобы разузнать последние новости в Каперне. Но ничего ценного ей разведать не удалось.
Так она и сказала Эглю.
– Мне жаль, дитя. Но тебе все-таки лучше пойти и поведать об этом капитану Грэю. Помни, что от него зависит жизнь твоего отца.
Ассоль сникла. Реальность снова сурово и бесцеремонно вламывалась в ее мирок. И теперь даже Эгль не препятствовал столь беззастенчивому вторжению.
– Да, – уныло проговорила она, – ты прав, надо идти. Может быть, капитан Грэй поймет, что я бесполезна как лазутчица, освободит меня от своего поручения и разбудит Лонгрена…
– Вот поэтому идем.
Ассоль поднялась, опираясь на его руку, сунула под мышку свернутый плащ и двинулась следом за Эглем.
Тот дорогой спешно излагал свой план: он спрячется за камнем, откуда отлично видно всю бухту Острого мыса, и будет держать Грэя на мушке. И если мерзавец попробует сделать что-то с его милой Ассоль, тотчас же получит пулю промеж глаз.
Ассоль слушала вполуха. Ей совсем не хотелось видеться с «серым осьминогом» – он злил, пугал, выхолаживал. То были дурные, несвойственные ей и неприятные чувства.
Наконец – Эгль непрестанно тараторя, Ассоль горестно размышляя – они достигли бухты Острого мыса.
Старик указал Ассоль на тот самый камень (на деле целый утес), за которым собирался устраивать засаду.
– Иди, – сказал он, расположившись и прицелившись, – он уже ждет тебя и явно не в духе.
Ассоль фыркнула и поспешила вперед.
От скалы к пляжу, где прохаживался капитан Грэй, вел крутой каменистый спуск. Нога в неприспособленной для ходьбы по камням обуви соскользнула, и Ассоль полетела вниз. Она бы наверняка больно ушиблась, но сверток с плащом вовремя выпал и удачно расстелился прямо перед ней, смягчив удар.
Грэй уже был рядом, он протянул руку, желая помочь, но Ассоль вспомнила, как его ладонь превращалась в щупальце, оттолкнула ее и поднялась сама. Пусть неуклюже и совсем не грациозно.
– Видите, как спешила к вам! – недовольно проговорила она.
Грэй презрительно хмыкнул.
– О да, так торопилась, что опоздала на целых полтора часа.
Ассоль фыркнула рассерженным котенком и задрала нос, холодно процедив:
– Вы не уточняли, с которого именно часа и по который станете ждать меня. Сказали: в полдень. А полдень – это все, что после полудня.
Грэй рассмеялся:
– Удивительные рассуждения! Но не лишенные смысла! – И тут же его лицо стало серьезным и даже суровым. – Но вы все равно меня не послушались.
Взгляд его сделался острым и злым, Ассоль даже попятилась.
– О чем вы? – бормотала она, отступая. – Я же здесь, пришла…
Грэй надвигался, как штормовая волна, такой же потемневший и грозный.
– Пришли, – прошипел он, – но привели хвост! И ладно бы какого-то молодого и сильного парня, а то немощного старика! – Он схватил Ассоль за плечо и встряхнул, как тряпичную куклу: – Издеваетесь надо мной?! Играете?! Сильно не советую этого делать!
Ассоль не на шутку рассердилась, вскинула голову и, буквально испепеляя Грэя взглядом, сказала резко и зло:
– А вы, похоже, только и умеете, что угрожать слабым, беззащитным девушкам. Хотя, – она брезгливо скинула его руку с плеча (Грэй к тому времени уже ослабил хватку), – чего еще ожидать от головоногого моллюска.
Грэй отпустил ее и отпрянул, как от удара. Ассоль же смерила его презрительным взглядом.
«Серый осьминог» примирительно поднял руки:
– Хорошо, – спокойно сказал он. – Глупо мериться неприязнью друг к другу. Поэтому решим так: сейчас вы пойдете к своему рыцарю-хранителю и отправите его домой. Вернетесь, и мы продолжим.
У Ассоль все клокотало в груди. Присутствие Эгля давало хоть какое-то ощущение защищенности, а без него…
– Да помилуйте, – взревел Грэй, наблюдая ее колебания, – я, по-вашему, совсем идиот, чтобы причинять вред той, кого сам нанял?! Немедленно отправьте прочь Эгля, и мы начнем второй раунд.
Ассоль не стала противиться, прибежала к Эглю и попросила уйти.
– Ты уверена? – обеспокоенно спросил тот.
– Увы, милый Эгль, ты все равно раскрыт. А значит, пользы от тебя будет мало. К тому же твое присутствие раздражает «осьминога».
Эгль поцеловал Ассоль в лоб, кинул злобный взгляд туда, где застыл, задрав голову, виновник всех бед его милой воспитанницы, и уныло побрел назад.
Ассоль провожала его согбенную фигуру до тех пор, пока та не скрылась за очередным уступом скалы. Все это время она стояла, прижав кулачок к сердцу, в котором зрели решимость и твердость.
К капитану Грэю она возвращалась уже уверенной в себе и в том, что собирается сделать.
– Я не думаю, сударь, – сказала она спокойно, – что мои услуги нужны вам впредь. У вас, как я успела понять, довольно шпионов, и притом куда более опытных, чем я. Мне же нечего вам сообщить – то, что удалось разузнать, вряд ли будет для вас новостью и хоть сколько-нибудь ценным.
– Вы расскажите, а я решу, – твердо ответил Грэй, давая понять, что правила игры все еще задает он.
Капитан предложил ей присесть, и они расположились на прогретых солнцем камнях.
Рассказ Ассоль и впрямь получился коротким, и от него было мало толку. Свою стычку с Хином Меннерсом-младшим она опустила, а о корабле с алыми парусами упомянула вскользь: мол, вошло в порт новое судно, информацию о капитане собрать не удалось.
Выложив это, она поднялась:
– Вот и весь мой доклад.
– Замечательно, – отозвался Грэй. Он не перебивал ее, когда она торопливо выкладывала добытые факты, лишь иногда хмыкал, это каждый раз заводило Ассоль, но она старалась игнорировать ухмылки и держать себя в руках. – Значит, вам ничего не известно о том капитане? – спросил он, глядя на нее прямо, будто проникая в душу, забираясь в ее глубины и тайники.
– Ничего, – вздохнула она. – Кроме того, что… – Ассоль хотела было высказать свое предположение насчет плаща, но вспомнила скептическое замечание Эгля и осеклась.
Однако Грэй явно был настроен выпытать все, что она намеревалась спрятать от посторонних.
Он придвинулся к ней так близко, что она смогла рассмотреть золотистые крапинки в его зеленых глазах, словно кто-то высыпал звезды в прозрачную толщу воды.
– Что за манера прерываться на самом интересном? – проговорил он таким завораживающим гипнотическим тоном, что у Ассоль закружилась голова. Ее словно утягивало туда, в пучину, где медленно оседали на дно золотые звезды. – Что же такого вам все-таки известно о нашем таинственном капитане?
Ассоль покраснела, ей представилось вдруг, что она сейчас сидит перед Грэем совершенно обнаженная и тщетно пытается скрыть следы встреч с другим мужчиной.
Она мотнула головой и отодвинулась подальше, почти ложась на устеленные высохшими водорослями камни. Грэй же, напротив, подался вперед еще сильнее и теперь практически нависал над ней. Если бы кто увидел их со стороны, то счел бы их позу весьма двусмысленной. Ветер донес знакомый запах моря и чего-то терпкого…
У Ассоль закружилась голова, застучало сердце, спутались слова.
– Глупости, – прошептала она, – ничего интересного. Снова мои выдумки и фантазии.
– И все-таки, моя нереида, – проговорил Грэй, осторожно касаясь разметавшихся по камням локонов, – я хотел бы знать, что вы нафантазировали.
Она отвела глаза, играть в гляделки с Грэем было невыносимо. Ассоль заговорила торопливо и запинаясь от волнения:
– Там, в порту, он прошел мимо… Я расстроилась… Убежала в лес… плакала-плакала, а потом заснула… когда проснулась, на мне был плащ… и я… я думаю… тот капитан… он… как-то нашел меня… спящую… и укрыл… вот…
Она выпалила, вывернулась из-под Грэя и вскочила.
– Мне пора. Я и так сказала слишком много и…
– Останьтесь, – перебил ее Грэй, и это был не приказ, а просьба. Она отражалась в его глазах.
Это было так удивительно. На минуту Ассоль показалось, что ласковый ветер и солнце разморозили Грэя, потому что сейчас перед ней стоял совсем другой человек – родной, хороший, теплый.
Она даже улыбнулась ему – искренне, как улыбалась Лонгрену и Эглю. И заметила, как Грэй поймал ее улыбку – словно нищий брошенный золотой поймал и спрятал.