-«Ты потерял право называться капитаном, отцом и даже человеком после того, что сделал. Так получилось, что давным-давно я заключил сделку. Взял кредит, если угодно. И ты станешь моим первым взносом». - Лаз не кричал и не ругался, но таким он был в разы страшнее. У капитана подогнулись колени, и он осел на палубу.
Следующий час бескрайний морской простор оглашали ужасающие вопли. Почти каждого из команды вырвало по нескольку раз, а некоторые вообще сбежали в трюм, чтобы не видеть и не слышать ничего. Но крики были вездесущи. Лазарь вымещал на Эмрате всю ту злость, что накопилась за два с лишним года, все, что накипело у него в душе. Рваные раны и порезы прижигались, отрезанные части окутывали лубки из земли. Когда капитан “Налима” все-таки умер от нескончаемой боли на его теле не было ни одного живого места.
Лаз тяжело осел в большую лужу крови. Он весь трясся, не в силах остановиться. Все-таки не часто случается одному человеку вот так запытать другого до смерти. Впрочем, нет. Не человека. Грязное животное, тварь, отродье этого мира. Мальчик охватил голову руками и заплакал. Это было слишком противоестественно и ужасно. Откуда в нем эта злоба? Тут вдруг его наполнила волна эйфории, исходившая от правой руки. Число “17” на правом большом пальце сменилось на “16”. Эта стерва еще и поощряла его за убийства! От осознания этого факта и от того, что сейчас его тело испытывало все наслаждения разом, Лазу стало еще хуже. Неужели так будет каждый раз? Каждый год адская агония, а после каждого убийства райское блаженство? Во что же он превратится, если продолжит в таком духе? Он упал, продолжая трястись от кайфа и боли одновременно.
Все матросы смотрели на него как на самый страшный ночной кошмар, воплотившийся в жизнь у них на глазах. Каждый прекрасно понимал, что капитан заслуживает смерти за содеянное, но, чтобы так… тут Лаз почувствовал чьи-то руки. Фауст подошел и поднял мальчика.
-«Ты тоже меня боишься?» - Контраст заплаканного лица и рук по плечи в еще не остывшей крови смотрелся по-настоящему жутко.
-«Нет. Я прожил слишком долгую жизнь. И сам не раз оказывался поглощен гневом и отчаянием. Пусть я практически бессмертный, но я не всесилен и часто терял друзей и близких. Иногда слишком близких. Так что твоя ярость и боль мне понятны. Лучше скажи, что ты будешь делать дальше?» - Лаз посмотрел на друга с безграничной признательностью. Когда он в прошлый раз сотворил подобное, его спасли, вывезли, помогли, но все равно не понимали и боялись.
-«Я не смогу дальше жить, если не спасу ее. Ты мне поможешь?» - Фауст просто молчаливо кивнул.
На том и порешили. Собрав свои пожитки, друзья, не прощаясь с командой взлетели в небо. Их провожали вздохами облегчения. Разарит вез Фауста на спине, направляясь за уплывшим пиратским кораблем. Правда увидели они его только в сумерках. Обговорив план, Лаз опустил своего друга в воду в нескольких сотнях метров за кораблем, а сам обратился в одну из своих самых нелюбимых форм – в муху. Обращение в насекомое каждый раз сопровождалось невероятной болью. Исчезающий скелет доставлял просто адские муки. Так что подобной трансформацией Лаз предпочитал не пользоваться. Однако крайней ситуации – крайние меры. В такой форме его точно никто не заметит.
Муха влетела через один из иллюминаторов во внутренние помещения и, не найдя в комнате никого, стала обратно Лазом. Он открыл окошко на максимум и через несколько минут Фауст, под прикрытием темноты взобрался к нему, благо иллюминатор был достаточной ширины. Дальше, снова ставший насекомым маг полетел на разведку. Оказалось, что в трюме корабля и на нижней палубе почти никого не было. Вылетев на воздух, Лазарь понял, почему.
Команда пиратского корабля праздновала. Павших никто не оплакивал, это просто означало, что оставшимся достанется больше добычи. А добыча была знатной. Даже несмотря на то, что груз захватить не удалось, во вскрытом сейфе оказалось ни много ни мало полторы тысячи ринталей с мелочью. Огромная сумма. Так что были откупорены бочонки с крепким алкоголем, а местный кок пожарил по случаю внушительного поросенка, до этого жившего где-то в недрах корабля.
Лаз оглядел полупьяных пиратов и уже было хотел вернуться к Фаусту, как вдруг ему на глаза попался обрывок блузки Эмины. Мушиное сердце пропустило несколько ударов. Взлетев повыше, чтобы оглядеть всю палубу корабля, Лазарь к своему ужасу обнаружил девочку. Проведшие в море несколько месяцев пираты, получив в свои лапы женщину, пусть и такую маленькую не сдерживались. Она лежала в углу палубы, нагая, трясущаяся от холода и отвращения к окружающим ее животным и самой себе. Все тело было в синяках и кровоподтеках, губы разбиты, на ногах засохли струйки крови.
Остатков рассудка Лазу хватило, чтобы найти троицу магов и сесть одному из них на плечо. В следующую секунду его глаза застлал красный туман.
*** *** ***
Клим, помощник капитана “Чудовища” и единственный псионик пиратского корабля пил очередную, уже наверно двадцатую рюмку. Он, Выр и Царад, трое корабельных чародеев праздновали успешный налет. Конечно, не такой успешный, как могло бы быть, но все же. Периодически разговор заходил о мальчишке-маге, чуть не прорвавшем их оборону. Клим был искренне рад, что девчонка, которую их команда взяла в заложники оказалась небезразличной этому пареньку. Иначе они все полегли бы прямо там. Видимо в отместку за тех, кто все же погиб, капитанскую дочку за этот вечер уже не раз пускали по кругу. Сейчас она валялась где-то там, между тюков.
Тут Выр, старший в их компании протянул руку к плечу Царада. Заплетающимся языком он пробормотал:
-«Мужик, тебе муха на куртку села. Странная какая-то, бел…» - Договорить он не успел. На месте мухи материализовалась огромная белоснежная кошка, одним укусом разорвавшая младшему магу шею практически пополам. Затем взмахом лапы с устрашающими когтями была распорота шея и самому Выру. Клим, ошалело смотрящий на происходящее задержался на этом свете ненамного дольше. В его пустой голове, не защищенной в этот момент никакой энергией, взорвался шар пламени, разметав серое вещество на несколько метров.
Взрыв привлек внимание пирующих. Посмотрев в сторону источника шума, они увидели большого белого зверя, покрытого смесью красного и серого. Монстр поднял голову и заревел так, что людям пришлось затыкать уши. От его рева пространство будто взбесилось. Волны, до этого мирно плещущиеся о борта начали взметаться выше палубы, выл ураганный ветер, доски ходили ходуном, огоньки в фонарях, висящих на мачтах начали плясать дикие танцы, то исчезая, то грозя сжечь паруса, а в небе заискрили громовые разряды.
Палуба то погружалась в кромешную тьму, то освещалась вспышками, от которых рябило в глазах. Во время одной из таких вспышек команда обнаружила, что зверь уже не смотрит в небо. Пылающие адским пламенем глаза смотрели прямо в толпу. И после того, как свет опять угас, эти огоньки остались единственным ярким пятном. Но и они не долго стояли на месте.
Один из пиратов почувствовал, что ему на лицо попало что-то теплое и липкое. В очередном сполохе он увидел здоровенного волка, разодравшего пасть стоящего рядом с ним матроса. Именно его кровь залила пирату лицо. Как мир появлялся и исчезал во вспышках огней и молний, так и Лаз менял тела одно за другим. Маг как будто пытался использовать как можно больше способов умерщвления врагов.
Вспышка. Огромная крылатая тварь с зубастой пастью, чешуйчатым хвостом и когтями, которым позавидовал бы любой лев раздирает напополам одного пирата. Вспышка. Белая пантера, держа в зубах чью-то оторванную руку терзает когтями тело другого. Вспышка. Большой орел вцепился в грудь третьего, вырывая через разломанные ребра сердце. Вспышка. Маленькая птичка веретенка на умопомрачительной скорости входит прямо в глаз четвертому и его крик тонет в грохоте грома. Вспышка. Из живота еще одного, вытягивая за собой все пять метров желудка вырывается тонкое тельце хорька.
Когда подходящие формы начали повторяться, Лаз подключил магию. Теперь палуба стала похожа на ночной клуб, освещаемый стробоскопом. Молнии били не переставая, жаля людей в глаза, уши, рот, пробираясь дальше и выжигая внутренности. Огни из фонарей взбесились окончательно и начали спрыгивать на подвернувшихся матросов, продолжая сжигать волосы, кожу, мышцы и кости даже после того, как живые факелы прыгали в бадьи с водой. Вода, заливающая палубу, превратилась в настоящие резаки, лишая пиратов слишком выступающих из тела частей. Ветер начал рвать и резать, оставляя ужасающие раны, добираясь до органов и сухожилий. Земля карабкалась по ногам и рукам, сдавливая их стальными тисками, кроша в пыль кости и превращая мышцы в фарш.
Фауст, выглянувший из двери, ведущей на нижнюю палубу был в шоке. Сейчас палуба корабля представляла собой настоящий ад, в котором от грешника к грешнику метался покрытый литрами крови белый демон. Через минуту пестрый мечник понял, чем вызвана такая ярость: в дальнем конце палубы он увидел маленькую белую фигурку. Эмина стояла, ухватившись за один из ящиков, дрожа от холода и ужаса.
В конце концов на корабле осталось только три живых существа. Лаз, замерший в последней из принятых форм – большого волка, оглядел сотворенный им кошмар и встретился взглядом с той, кого пришел спасать. Ярость сразу угасла, и он упал без чувств, лишенный всех физических, магических и душевных сил.
*** *** *** *** ***
-«С каждым разом это становится все более и более жутко».
-«Ты про тот раз, когда он потерял мать?»
-«Да. Тогда почти тридцать человек разделились где-то на полторы сотни частей. Но это…»
-«Понимаю тебя. И понимаю его. Я бы тоже наверняка взбесился».
-«Я чувствовала колебания мира вокруг него. Как такое возможно?»
-«У меня есть два предположения, и ни одно не кажется мне хорошим. Во-первых, мир просто может уже принять его. Это очень маловероятно, но и он уникален. Хотя я не думаю, что в этом дело».