– Кажется, я кое-что слышал об этом. Ее голову нашли в прачечной самообслуживания на окраине, верно? В стиральной машине? И ноги – на расстоянии многих миль друг от друга…
– Да, ее разбросало по всем самым дальним точкам города, кроме туловища, которое находилось в центре, на скамейке в парке на улице Салем.
– Улица Салем, да? Я этого не знал. – Весь такой беспечный. Милый старый сектор чум в наши дни становится все более жестоким. Отчасти благодаря вашему покорному слуге. – Так они думают, что ее изнасиловали?
– Ну, она была проституткой. Молодая девушка чум. Помимо того, что ее расчленили, у нее вырезали сердце.
Моя вилка застыла на полпути ко рту. Мы с Салит определенно сошлись в переплетениях судьбы… если то, что я подозреваю, правда. Моя интуиция, мои бурлящие внутренности подсказывают, что я прав. Опускаю свой кусочек яичницы на тарелку. Надо оставаться бесстрастным. Мне хочется спросить, не было ли на груди девушки следов от татуировки в виде звезды или все стерло удаление сердца. Но я должен быть осторожным со своими расспросами. Можно, конечно, сказать, что я слышал то-то и то-то по ВТ, но форсеры, возможно, утаивают некоторые подробности от СМИ. Подробности, которые мне не стоит рассказывать, а то Салит подумает, что я сам убил проститутку.
– Значит, они думают, что клиент…
– Снова мужчина, который ненавидит женщин. Жалкий, – усмехается она. Она прекрасна, даже когда зло усмехается.
Мне хочется спросить, были ли у девушки фиолетовые волосы. И искусственно измененный на раскосый разрез глаз.
Салит продолжает:
– Не знаю, почему этот жалкий мелкий придурок из кожи вон лез, чтобы вот так раскидать ее по всему городу, но кто знает, какие фантазии движут такими уродами. Голова, туловище, кисть, предплечье, нога, голень, сердце и один палец. Указательный палец правой руки. Представь.
– Восемь, – шепчу я.
– Восемь? – переспрашивает она.
– Восемь частей.
– Да. Восемь.
Восемь. Восемь – это число. Все дело в числах. В математике. Части тела были разложены не случайным образом. Я хочу узнать, где еще их находили, но боюсь разволноваться из-за этого и встревожить Салит. Она умна, у нее прокаченная память, не хочу, чтобы она обратила свой острый ум против меня. Не хочу портить то, что между нами есть, чем бы оно ни было.
Салит выглядит так, словно у нее тоже пропал аппетит, она откладывает вилку, делает глоток чая, затем поднимает взгляд на меня.
– Уталлы, – внезапно произносит она, сбивая меня с толку, – в фольклоре связаны с Уггиуту. Они – один из отрядов его слуг-демонов. Предполагается, что им известно, где найти его спящее или спрятанное – в зависимости от взглядов той или иной секты – тело, и они кормят некоторые из его ртов так, как птицы кормят своих птенцов…
– Отрыгнутая кошка, – пытаюсь пошутить я. Желудок бурчит так громко, что боюсь, Салит услышит. Бурчит, как стиральная машина с отрубленной головой внутри.
– Ты на самом деле не знал об уталлах до сегодняшнего вечера, так, Крис? Знаю, ты интересуешься калианской культурой…
– Что? Салит, ты же не думаешь, что я выдумал историю о грабителе только для того, чтобы разыграть тебя?
– Я этого не говорю. Просто…
– Клянусь, он действительно так выглядел. Может, это просто странное совпадение. – Хотя я больше не верю в совпадения.
– Ну, я просто… просто странно, что ты не захотел написать заявление, и…
Она замолкает. Думаю, ей заметен гнев на моем лице, когда я отворачиваюсь и потягиваю апельсиновый сок, наблюдая за автомобильным движением за окном.
– Уже поздно, – говорю я.
– Крис. Мне очень жаль. – Она кладет руку на мое плечо. Мне нравится это прикосновение, но я не могу так быстро избавиться от озноба. Она считает меня лжецом. – Крис… что ты хочешь теперь делать?
– Делать?
– Хочешь взглянуть на мою квартиру? Ты ее еще не видел. Или мы можем пойти к тебе, посмотреть какой-нибудь сериал…
Я знаю, к чему это приведет. Сердце трепещет над бурлящим желудком, и это сочетание для меня немного чересчур. Похоть и страх сложно переварить одновременно, особенно в сочетании с сосисками и кофе. Я хочу пойти с ней… Ох, хотел ли я когда-нибудь чего-нибудь сильнее?.. И мне было интересно, когда же это произойдет. Но я должен выдержать паузу. Опять же, не уверен, что могу продолжать встречаться с этой женщиной, если хочу следовать по тому пути, по которому иду. А возможно отказаться с той новой информацией, которая напрямую связана со мной? К тому же я обижен и немного зол. И я в смятении – мне хочется прямо сейчас продолжить изучение уталл и той убитой девушки на своем домашнем компьютере. Не самое подходящее время для безумного шанса с Салит… если такое идеальное время вообще наступит. Но даже несмотря на весь этот хаос чувств, она впечатляла и волновала меня. Сколько калианских женщин были бы такими же прямолинейными, такими храбрыми? Храбрее меня, это уж точно. В каком-то смысле я хотел бы, чтобы она разбиралась со всем этими вместо меня. Как бы я хотел рассказать ей, чтобы она смогла помочь… взять расследование на себя. Но я не могу впутывать ее и подвергать опасности. И не могу признаться в своих преступлениях, чтобы в итоге не расследовать эти дела из тюремной камеры. Наконец, если честно, я так сильно хочу Салит, что это переполняет меня, пугает. Но я готов поспорить, что она бы в это не поверила.
– Не сегодня, Салит, – говорю я ей. – Я устал. Уже поздно. В следующий раз.
Она убирает руку с моего плеча, бормочет:
– Хорошо, – и снова берет свою чашку с чаем.
Я оборачиваюсь.
– Нет, правда. В следующий раз. Только не сегодня вечером.
– Мне правда жаль, что я это сказала, Кристофер. Я действительно верю тебе. Все в порядке?
– Да. – Я улыбаюсь, чтобы успокоить ее, но это, должно быть, выглядит натянуто. Я чувствую себя не слишком улыбчивым. Может, никогда больше не почувствую.
Мы торжественно расстаемся. Я целую ее в щеку. Боюсь, ей надоест дистанция, которую я устанавливаю между нами, и она откажется от меня. Это меня убьет. Но это было бы к лучшему.
Во-первых, уталлы. Я нахожу несколько упоминаний и одну народную сказку целиком, она очень похожа на рассказ Салит о Зуль, только прочитанный не ее очаровательным с легким акцентом голосом. Гнезда из кошачьих шкурок, кожа, как металл, в общем, то, о чем и упоминала Салит. В сказке эти существа кажутся полуфантастическими, озорными и не слишком страшными для слуг-демонов Большого У. На другом сайте – иллюстрированном бестиарии воображаемых животных – я нахожу их художественное отображение. Не очень похожее на моего грабителя. Клюв длинный, но слишком изогнутый. Огромные черные глаза, а у моего приятеля они были больше и без белков. На иллюстрации кожа буквально металлическая (отражает окружающие скалы). Но я замечаю, что у этого существа руки вместо крыльев. Оно сжимает в кулаке шипящего кота.
Открыв глаза, я понимаю, что ненадолго задремал перед монитором. Щека вспотела от ладони, которая ее подпирала. Откинувшись на спинку стула, я проверяю время и вижу, что отключился всего на пятнадцать-двадцать минут, но этого оказалось достаточно, чтобы вздремнуть. Мне приснилось, что в сети я наткнулся на сайт, посвященный автору «Атласа Хаоса», чумскому алхимику Вадуру, который, по словам покойного мистера Голуба, использовал геометрические формулы для открытия порталов в другие миры. Внезапно на экране появился сам Вадур и заговорил со мной настойчивым тоном… но я не мог понять его родного языка. Воспоминание об этом сне, о том, насколько он походил на реальность, вызывает у меня легкую дрожь.
Я встаю, потягиваюсь, еще несколько минут прихожу в себя, открываю бутылку китайского пива (лучшее, что есть в культурном разнообразии Панктауна, – это разнообразие пива), затем снова устраиваюсь перед своим замечательным новым компьютером, чтобы посмотреть, что смогу узнать о той убитой проститутке-чум.
Захожу на официальный сайт полиции Пакстона. В меню нахожу категории файлов общего доступа: «убийства», «преступления на сексуальной почве», «журнал преступлений по датам» и тому подобное. Решаю сначала изучить раздел с убийствами. На странице ввожу в поиск «расчлененная проститутка-чум». Список получается длиннее, чем я рассчитывал. Но все же нажимаю на самый последний случай и нахожу то, что искал.
С экрана на меня смотрит фотография жертвы (догадываюсь, что снимок делали в полиции, девчонку как-то арестовали за проституцию). Молодая и симпатичная, с выкрашенными в белоснежный цвет волосами. А глаза ей прооперировали, чтобы те напоминали азиатские. Верхняя губа накрашена синим, нижняя – красным. И чтобы из-за цвета волос у меня не возникли никакие сомнения, имя говорит само за себя. Девушку звали ЕЛЕНА ДАРЛУМ.
Маленькое создание, с которым я ложился в постель. Которое жило в доме мистера Голуба, ей еще снились дурные сны, и она сделала татуировку в виде звезды с огненным глазом в центре для защиты… но, по словам ее друзей, в итоге бросила своего сутенера, чтобы избавиться от жизни проститутки. Мог ли сутенер Рик выследить подопечную и убить в качестве послания остальным кобылкам своей конюшни? Мне в это не верится. Он не стал бы заходить так далеко в демонстрации своей точки зрения.
Боюсь просматривать файл дальше, но должен. Должен нажать на ссылку «фото с места преступления».
О… Боже…
Лучше всего покончить с первой страницей. На ней голова. Несколько фотографий. Один снимок сделан через фронтальное окошко стиральной машины. Другой – через открытый верхний люк. Самые четкие снимки головы – на подносе – получились в лаборатории коронера. Волосы на этих фотографиях темно-фиолетовые, длинные и спутанные, точно клубок морских водорослей. Переделанные веки странно полузакрыты, а на огромном разинутом рту размазанная красно-синяя помада. Но даже на снимках из прачечной-автомата не видно крови. Ее действительно выкачали, или из-за расчленения была настолько большая кровопотеря?