Не раздумывая и не колеблясь, я бегу в противоположном направлении от того, куда метнулся мужчина, только что проскочивший мимо меня.
Почти дойдя до того дверного проема, я спотыкаюсь и останавливаюсь – в зале за дверью раздается стрельба. Вспышки выстрелов прорезают дым, точно молнии в грозовых тучах.
Из клубов дыма выбегают еще двое мужчин, пугая меня так, что я на несколько шагов отступаю. Оба в белых комбинезонах, как и большинство работников завода – от тех, кто выращивает мясо, до тех, кто его забивает. Но я ни разу не видел сотрудников с таким оружием, как у этих двоих. У одного пистолет, а другой держит в руках громоздкую черную штурмовую машину, похожую на ту, которой пользовалась Салит в подземке.
Мужчины вскидывают оружие и направляют его мне в лицо. Я чувствую запах гари, исходящий из стволов.
– Куда это ты собрался? – рявкает на меня тот, у которого штурмовая машина, его глаза лихорадочно выпучены. – Разворачивайся и вали отсюда на хрен!
– Я услышал крик, – заикаюсь я, отступая еще на несколько шагов.
– Через минуту сам заорешь, если не сделаешь, как я говорю! Эта закрытая территория! А теперь вали! – Он размахивает своим оружием.
Тот, что с пистолетом, оглядывается через плечо на темное помещение, которое они только что покинули, и я не знаю, что видит там, но внезапно он начинает целиться в ту сторону, а не в меня.
– Гарри! – взвизгивает он.
Тот, которого зовут Гарри, разворачивается, держа штурмовую машину на уровне пояса, а затем дверной проем заполняет что-то большое глянцево-фиолетового «баклажанного» цвета. Голова Гарри внезапно окрашивается в тот же темный оттенок. Это из массы в дверном проеме высовывается толстая, лишенная костей конечность и обвивается вокруг черепа мужчины.
Щупальце поднимает Гарри, его ноги дергаются и танцуют в воздухе, как у марионетки. Либо у него палец свело судорогой, либо он стреляет намеренно, но его штурмовик шипит, переходя в автоматический режим для реактивных снарядов. Тот, что с пистолетом, тоже стреляет. Совместный залп заставляет пурпурную массу ослабить хватку, но когда Гарри падает кучей, его и без того выпученные глаза почти полностью вываливаются из орбит, череп размозжен, а из ушей хлещет кровь.
Тот, что с пистолетом, продолжает обстреливать массу, а та сердито размахивает пробитым щупальцем. Второе, а затем и третье протискиваются через порог, чтобы наброситься на нас. Одна из размахивающих конечностей случайно толкает штурмовую машину Гарри по полу, я бросаюсь вперед, подхватываю оружие…
Поднимаю взгляд и вижу, что у стрелка закончились патроны, но он уже вставляет в рукоятку пистолета новую обойму. Прежде чем успеваю сообразить, какой из множества спусковых крючков использовать и какой луч или снаряд тот выпустит, человек с пистолетом уже снова целится в существо – как раз тогда, когда оно наполовину протискивается в дверной проем. Теперь мне кажется, что спереди у монстра кольцо из восьми гладких щупалец, а в их центре пучок щупалец поменьше, и их гораздо больше, эти извивающиеся усики контрастные, ярко-белые. Две похожие на плавники передние конечности тянут за собой тушу и выглядят так, словно внутри них есть фаланги, как в руках зародыша. С обеих сторон чудовища пульсируют жаберные щели, как у акулы, через которые из-под пурпурной кожи просвечивает ярко-белое мясо.
Человек с пистолетом стреляет в безликую морду этого не то животного, не то существа и, похоже, теперь использует плазменные пули.
Я еще сильнее отшатываюсь от запаха, поскольку из чудовища чернилами кальмара вырываются черные облака. Тварь плавится, шипит, конечности молотят все лихорадочнее, ударяя по стенам, потолку и полу. Одно щупальце расплавляется у основания и отваливается от тела. Вонь напоминает мне запах, который стоял, когда я растворял труп мутировавшей Габриэль.
Наконец, щупальца начинают просто скользить туда-обратно по полу, а затем даже это прекращается. Мужчина перестает стрелять, и мгновение мы оба наблюдаем, как существо съеживается, словно скомканная и подожженная газета. Еще до того, как монстр полностью исчезает, человек с пистолетом поворачивается ко мне и произносит:
– Жаль, что тебе пришлось это увидеть, друг. – Он вскидывает пистолет и снова направляет его мне в лицо.
– Нет! – кричу я, пытаясь поднять эту непонятную штурмовую машину.
Громкий треск, и макушка стрелка срезана. Кровь завесой перетекает через край, точно лава из кратера вулкана. Глаза мужчины распахиваются, он шумно отфыркивает кровь ртом и носом. Слегка пошатываясь, поворачивается, чтобы взглянуть на человека позади меня, который и стрелял в него. Я тоже оглядываюсь.
И вижу директора по персоналу Доун Эндрюс. У нее в руках пистолет, и она выпускает несколько пуль в стрелка.
Я резко поворачиваю голову и успеваю увидеть, как мой несостоявшийся палач падает недалеко от своего друга Гарри. Затем снова оборачиваюсь к Доун и вижу, что теперь она направила свой пистолет на меня. Это справедливо, поскольку я сам развернул и направил на нее штурмовую машину. Эндрюс не нужно знать, что я не вполне понимаю, как пользоваться оружием.
– Привет, Кристофер, – произносит она со своим приятным британским акцентом, будто поздравляя с началом рабочего дня.
– Спасибо, – говорю я. – А почему он хотел застрелить меня?
– Вы видели одного из наших драгоценных малышей из детской, там. – Она вздергивает свой хорошенький подбородок. – Первенца, так сказать.
– Что вы, люди, делаете в этом месте, Доун? – спрашиваю я дрожащим голосом.
– То есть вы действительно не знаете?
– Откуда мне знать?
– Я видела те странные узоры на экране вашего компьютера. Геометрические узоры самых разных видов. Увидев это, я заглянула в ваше досье, чтобы узнать о вашем прошлом, но оно показалось мне достаточно невинным. С другой стороны, вас порекомендовала дочь мистера Екемма-Ур… так что, я предположила…
– Не понимаю, о чем вы говорите, Доун…
– Значит, вы не один из них? Не один из последователей Пришлых?
– Я? Один из них? Будь это так, почему бы этому парню пытаться убить меня? – Я киваю на мужчину, которого она только что застрелила.
– Вот поэтому я до сих пор не убила вас, Кристофер. Но вы, кажется, понимаете, о чем я говорю, когда упоминаю Пришлых.
– Да, я действительно знаю о них. Но понятия не имел, что в этом месте что-то происходит. А как насчет вас, Доун? Хотите сказать, что не имеете никакого отношения к тому животному, которое я только что видел?
Директор по персоналу сдержанно и гордо улыбается, свободной рукой откидывает с глаз волосы. Несмотря на то, что Доун в песке и пыли, она по-прежнему очень похожа на энергичную деловую женщину.
– Убила бы я этого человека, если бы была на его стороне? Я внедрилась к ним, Кристофер. Чтобы уничтожить изнутри…
Наконец я опускаю дуло штурмовой машины, как бы в знак уважения и благоговения. Мне теперь понятно, кто такая Доун Эндрюс.
– Вы одна из Детей Старших… которые изымали «Некрономикон»… которые борются против этих сект…
Ее самодовольная улыбка немного увядает.
– Откуда вы так много знаете, Кристофер? Кто вы такой на самом деле?
Теперь моя очередь улыбаться.
– Я такой же, как вы, Доун. Мы в одной команде.
– Докажите, – говорит она.
– Пока вы проникали сюда, я уничтожил корпорацию «Цефалон».
– «Цефалон». Значит, о них говорили правду. А мы гадали. – Она медленно кивает и наконец тоже опускает пистолет. Склоняет голову в сторону дверного проема, через который пытался пролезть монстр. – Тогда нам лучше перестать ссориться, войти туда и не дать проснуться остальным.
– Остальным?
– Это ведь фабрика, Кристофер? – С этими словами она ведет меня в клубы дыма.
Даже сквозь дым я вижу, что это помещение похоже на любое другое на ферме. Высокий потолок. Журчание циркулирующего питательного раствора. А еще живой коридор из больших бесчувственных тел, подключенных к системе жизнеобеспечения, и мониторов, беззвучно прокручивающих цифры и статистику. Как и в других залах, некоторые тела раздавлены балками и секциями упавшего потолка, но кровь, которая течет здесь, прозрачная и тягучая, будто сок растения.
В обращенных друг к другу рядах еще больше темно-фиолетовых существ, их, возможно, сотня, они тянутся без конца, пока не теряются в дыму.
Кажется, что монстры спят, терпеливо ожидая подходящего момента для пробуждения. Их щупальца плотно свернуты и скрывают пучки белых усиков, так сжимаются перед смертью пауки, но я вижу, что жабры ритмично открываются и закрываются. Одно из существ чуть шевелит наполовину сформированной лапой, словно зародыш в утробе матери. Доун назвала это детской…
Насколько большими вырастут эти штуки?
Недалеко от двери одно из существ держит в скрюченных щупальцах мертвеца, будто спящий ребенок, прижимающий к груди плюшевого мишку. Наверное, оно проснулось, схватило работника лаборатории, а затем снова погрузилось в сон. Наверное, крики этого человека привлекли мое внимание. В некоторых местах он жутко сплющен, а в других еще более жутко выпирает.
– Они сами по себе не Пришлые, – сообщает Доун, наблюдая за моим лицом, пока я перевариваю все это. – Они – мальки. Их целая армия…
Подойдя ближе к другому звероподобному существу, я вижу, что на его мониторе жизнеобеспечения ровная линия. Слышу, как другой монитор издает сигнал тревоги – еще одно существо лежит ничком. Землетрясение их не пощадило. Интересно, не враги ли Уггиуту вызвали это землетрясение в Пакстоне, как два десятилетия назад последователи Уггиуту вызвали то первое. Ведь так можно разорвать громадное спящее тело. Сломать его и ослабить власть чудовища над этим городом.
Или землетрясение было лишь делом рук слепого бога природы?
Внезапно я думаю о Фалько, Пите и Хупе под землей. Надеюсь, с ними все в порядке и они это пережили. Неужели теперь Храм Горящего Ока полностью погребен и сровнялся с землей?